Украинская журналистика — это crisis as usual

Создать Telegram канал, вести репортажи в Instagram, или писать в Facebook — это все доказывает, что сегодня все мы — медиа. Свободу слова не остановить. Но с силой приходит и ответственность. Ко дню свободы прессы hromadske попросило 6 известных журналистов поделиться с нами их принципами, установками, которыми следует руководствоваться в мире, где каждый — сам себе независимое СМИ.

Маленькие бюджеты, нет нормального рекламного рынка, владельцы — в основном олигархи, которые вообще не о журналистике думают, а если не олигархи, то читай выше — маленькие бюджеты, почти отсутствует рекламный рынок, игнор со стороны властей, низкие зарплаты, ненормированный график, часто работа — как ФЛП (физическое лицо предприниматель), что означает: практически никаких социальных гарантий. Если на тебя нападут — никто ничего по большей части не будет расследовать. Только какой-то камикадзе пойдет сюда, в журналистику, работать. Жизнь в перманентном кризисе и еще и в семейных проблемах (тебя, как минимум, никогда нет дома, а если есть, ты на телефоне, в мессенджере, телеграмме, у тебя чаты, всем надо помочь, посоветовать, ты всегда же онлайн).

Я сейчас говорю о настоящей журналистике, ту, где все еще не высмеивают стандарты: баланс, отделение фактов от мнений, точность, беспристрастность и другие скучные вещи. Такую журналистику всегда критиковали, потому что она ставила себе слишком «высокие» планки, а когда что-то не получалось — на нее всегда тыкали пальцами: ага, видите, обещали, а сами ошиблись.

Во времена соцсетей это вообще одна из едва ли не самых любимых игр — найти ошибку, разоблачить медиа и иногда даже затравить.

В мире, где каждый может быть сам себе медиа с десятками, а то и сотнями тысяч подписчиков (читай — аудиторией), эти все стандарты настоящей журналистики делают их новости такими... правильными. Ни тебе мата, ни яркого сравнения. Сухие факты, и больше ничего.

Все это давит на медийщиков, которые видят, что часто в этой войне с блогерами, инфлюенсерамы они — побитые неудачники. Но хорошо — медийщиков читают меньше, но когда люди уже делают какие-то жизненно важные выборы, потому что «прочитали у известного блогера Ш», особенно когда это касается, например, их собственного здоровья, то становится немного страшно, и немного мучает совесть: что мы, медиа, делаем не так, что эти люди теперь решили лечить коронавирус лимонными клизмами или примочками из отвара ромашки. Но не будем жаловаться и ныть.

Для меня сегодня журналистика — это как маленький социальный бизнес во времена кризиса. Например, ресторанный бизнес, когда ресторан надо закрыть на карантин. Только кризис этот — постоянный. Алгоритмы меняются, появляются новые платформы и ежедневно твоей работой становится: как запаковать полезное в красивую обертку? Как заставить потенциального клиента заказать именно у тебя? Как сделать так, чтобы твоя аудитория хотела съесть гречку с овощами вместо чипсов? Если удастся — может, ты спасешь чью-то жизнь? Такие бонусы тоже в нашей работе случаются.

И до сих пор ли это уместное сравнение? Может, наш зритель / читатель / слушатель сам нам скажет, что лучше ему приготовить? И, может, он сам знает, что для него полезнее? И просто ищет это среди различных предложенных блюд и ресторанов? Культура потребления меняется. И я сейчас — да, об информации. Журналистские кухни — это действительно уже некоторое время кухни адские, но тут, к счастью, до сих пор все кипит. Главными остаются несколько вещей: правильные пропорции жиров, белков и углеводов — это я опять о тех же стандартах, ну и не забывать о том, для кого готовишь. А кризис — это временами еще и шанс измениться. Измениться или умереть.