Внешняя политика Украины: итоги 2022 года и прогнозы на 2023-й

Полномасштабное вторжение россии в Украину определило важность еще одного фронта войны — дипломатического.

Внешняя политика Киева в 2022 году была подчинена фактически двум главным целям: приближению победы в войне и максимальной изоляции москвы. На этом пути произошли и очевидные прорывы — например, предоставление Украине статуса кандидата на членство в Европейском Союзе, — и неудачи или по крайней мере не столь заметные достижения.

Об итогах дипломатии Украины в 2022 году и ожиданиях грядущих месяцев — в материале hromadske.

Изоляция рф: задачи со многими неизвестными

В первый же день полномасштабного вторжения президент США Джо Байден пообещал сделать россию изгоем на международной арене. Речь шла прежде всего о санкциях, которые должны были обрушить российскую экономику и изолировать ее от глобальной финансовой системы. И, конечно, лоббистские усилия украинской дипломатии здесь должны играть далеко не последнюю роль.

Стала ли россия изгоем? К сожалению, ответ на этот вопрос утвердителен лишь частично.

Уже в середине марта рф стала мировым «лидером» по количеству наложенных на нее санкционных ограничений (по состоянию на данный момент их, в соответствии с базой данных Castellum.AI, более 13 тысяч, причем более 10 тысяч были введены после 22 февраля 2022 года). Но — по крайней мере, сейчас — российская экономика не обвалилась и продолжает вести торговлю энергетическими ресурсами, несмотря на «потолок цен» (просто потому, что нефть сейчас стоит дешевле).

Санкционный механизм Соединенных Штатов и Европейского Союза еще не исчерпал себя полностью. Во-первых, ограничения пока практически не затронули важные для рф газовую и ядерную сферы. Во-вторых, не менее важно отслеживать пути, по которым россияне обходят действующие санкции (и успешная работа в этом направлении продолжается). А в третьих, западные страны начинают внедрять механизм конфискации замороженных активов подсанкционных россиян в пользу Украины (Канада уже начала это делать; аналогичные шаги ожидаются в США и ЕС).

И напомним об еще нескольких важных моментах, о которых за десять месяцев могли забыть. В первый день полномасштабного вторжения Украина окончательно разорвала дипломатические отношения с россией, а с лета Киев ввел визовый режим для российских граждан.

Путь к ЕС: ухабистая дорога

То, во что еще в начале года было трудно поверить, произошло: на саммите Европейского Союза в июне Украина получила долгожданный статус кандидата на членство в ЕС. Заодно кандидатство лидеры Евросоюза одобрили и для Молдовы, а вот Грузия, которая в «Ассоциированном трио» обычно была флагманом реформ, сейчас оказалась за бортом.

Рассмотрение заявки Украины состоялось, без преувеличения, с рекордными темпами. Ее Киев направил на пятый день полномасштабного вторжения, далее заполнил опросник с несколькими тысячами (!) вопросов, после чего Европейская комиссия их проанализировала и дала рекомендацию Европейскому совету. Все это — за три с половиной месяца.

Однако на кандидатском статусе путь Украины в ЕС, конечно, завершиться не должен. Это важная, но далеко не определяющая веха евроинтеграции. Важен следующий шаг — начало переговоров о вступлении. И он, как известно, обусловлен выполнением 7 критериев Еврокомиссии: от антикоррупционной реформы до законодательства в области медиа и защиты национальных меньшинств.

Украинские власти утверждают, что со своей стороны сделали все, что необходимо для выполнения критериев, и ожидают оценки Еврокомиссии — ее должны предоставить, судя по всему, уже весной 2023 года. Это важно, потому что в середине 2023 года состоятся выборы в Европейский парламент и состав Еврокомиссии изменится (а значит, украинскую заявку будет оценивать новая команда).

Действительно ли все критерии были воплощены? Даже поверхностный взгляд показывает: совсем нет. Наибольшую огласку получило изменение порядка отбора судей Конституционного суда — президент подписал законопроект, проигнорировав рекомендации Венецианской комиссии (к тому же в день поездки во фронтовой Бахмут), и в ЕС не смогли этого не заметить. К законопроекту о нацменьшинствах есть существенные претензии у Румынии, которая утверждает, что Киев не ответил на ее запрос о консультациях. Есть еще подзабытый законопроект о деолигархизации, принятый до его анализа «Венецианкой»; подозрения в недобропорядочности назначения членов Высшего совета правосудия и Высшей квалификационной комиссии судей; негласная критика ЕС относительно отключения из эфира трех информационных телеканалов, так или иначе связанных с оппозиционной «Европейской Солидарностью»...

В общем, шансы, что в 2023-м все эти — порой существенные — недочеты будут быстро исправлены, есть. Но достаточно ли этого для начала переговоров о вступлении до конца следующего года — вопрос остается открытым.

НАТО: сначала политика, потом — безопасность

30 сентября президент Украины Владимир Зеленский, премьер Денис Шмыгаль и спикер парламента Руслан Стефанчук подписали заявку об «ускоренном вступлении» в Североатлантический альянс. Этот шаг должен был подчеркнуть, что в условиях, когда Киеву удалось сдержать мощное наступление россии, он в военном и политическом плане заслуживает членства в Альянсе.

Но что же имеем на самом деле?

Во-первых, никакой «ускоренной» процедуры вступления в НАТО не существует. Украинская сторона разъясняла, что речь идет о «шведско-финской» модели, при которой будущие члены Альянса пропустили такой шаг, как План действий по членству. Напомним, что в 2008 году лидеры государств НАТО на Бухарестском саммите отказались одобрять этот политический документ для Украины и Грузии. Вполне возможно, что ПДЧ удастся обойти и в случае Украины. По крайней мере, сейчас сравнивать по степени совместимости с НАТО Украину и Швецию и Финляндию, которые не один год сотрудничают с Альянсом, не приходится. Тем более, что НАТО не просто военный, а военно-политический союз, и его стандарты касаются также вопросов демократии и прав человека.

Во-вторых, решение о вступлении Украины в НАТО принимает консенсус, то есть все 30 (а в скором будущем — уже 32) его членов. Вряд ли сейчас можно говорить о таком консенсусе, когда заявление об «ускоренном вступлении» по меньшей мере было неожиданностью для США, а американские чиновники публично говорили, что в условиях войны этот вопрос не актуален. Препятствует здесь не столько война с россией, сколько политическая дилемма, которой до сих пор никогда не возникало: как в условиях конфликта потенциального члена НАТО с ядерным государством должны реагировать остальные члены Альянса?

Следовательно, идея о скором вступлении в НАТО пока кажется мало реальной. В то же время течение агрессии рф само по себе ускорило переход Украины на западные стандарты вооружения и военного управления, и в этом, к слову, украинским военным помогает и специальная миссия Европейского Союза.

США vs Китай: оказаться на «той стороне»

2022 год еще больше обострил противоречия между двумя, если использовать термины теории международных отношений, сверхдержавами современности — США и Китаем. И война в Украине не могла не отразиться на этом противостоянии.

О поддержке Киева Вашингтоном говорить не приходится, а вот позиция Пекина менее однозначна. Публично она сводится к стремлению скорейшего мира путем переговоров. А ведь непублично Китай продолжает поддерживать россию — по меньшей мере экономически и политически, выставляя в качестве ценного союзника и партнера «без ограничений». Также следует напомнить, что Пекин приложил усилия к сдерживанию российских ядерных угроз.

На начальных этапах войны Украина, по крайней мере, если судить по публичным заявлениям, пыталась заручиться поддержкой Китая. Среди прочего глава МИД Дмитрий Кулеба называл его одним из возможных гарантов безопасности Украины, а Владимир Зеленский выражал желание поговорить с Си Цзиньпином. Собственно, взгляд на КНР как фактор сдерживания россии, едва ли не «миротворца», не был единичным.

Но к началу 2023 года ничто не свидетельствует о том, что Киев стремится хоть как-то взаимодействовать с КНР на этом треке. И речь идет не только об отказе от Китая в качестве гаранта безопасности в пределах «Киевского компакта безопасности». Уже больше года украинское посольство в Пекине остается без руководителя, и никаких официальных контактов высокого уровня между украинскими и китайскими чиновниками за время полномасштабного вторжения не было.

В условиях, когда Запад является активным донором военной и финансовой помощи Украины, заморозка контактов с Пекином может и сыграть Киеву на пользу. Ведь сближение с блоками, прямо декларирующими Китай как стратегического конкурента, слабо коррелирует со статусом «стратегического партнера», который Китай до сих пор имеет в украинских доктринальных документах. Да и чем дальше, тем больше будет обостряться американско-китайское противостояние — и тем труднее будет сохранять украинско-китайское «партнерство».

Поворот на Юг: Африка в фокусе

Война также показала, что украинская дипломатия не должна ограничиваться Западом. Важно заручиться поддержкой и доносить позицию в странах так называемого Глобального Юга — этот термин охватывает страны Азии, Африки и Латинской Америки. Тем более что с ними давно и упорно работает россия.

Наиболее системным в 2022 году было сотрудничество именно на африканском треке.

Президент Украины провел около двух десятков разговоров с лидерами африканских государств, выступил на ассамблее Африканского Союза, общался с африканскими СМИ, назначил спецпредставителя по Африке и Ближнему Востоку. А глава МИД Кулеба отправился в турне по странам Африки в октябре (которое прервали из-за начала обстрелов россией украинской энергетической инфраструктуры) и планирует еще один в начале 2023 года.

Кроме того, в новом году планируется открытие десяти посольств Украины в странах Африки и создание экономического инструмента сотрудничества — торгового дома «Украина — Африка». Не стоит забывать и о «зерновом коридоре» и об инициативе Grain from Ukraine, направленной прежде всего на африканские страны.

«Африканское направление несет новые возможности для усиления Украины, новые возможности украинского бизнеса, новые возможности украинской военной экономики. Ибо современная война — это противостояние не только военных, но и экономических потенциалов», — писал Кулеба накануне своего африканского турне.

И важно подчеркнуть: речь идет также о вопросах безопасности Украины и всего континента. Самая яркая иллюстрация — деятельность частной военной компании «Вагнера», которой руководит приближенный к кремлю олигарх евгений пригожин. Наемники не только известны жестокостью на войне в Украине, но и фактическим контролем бриллиантовых рудников в Центрально-Африканской Республике, поддержкой хунты в Мали, откуда были вынуждены выйти миротворцы западных государств, и Буркина-Фасо и т. д.

Потому и призывы украинского министра иностранных дел о признании ЧВК «Вагнер» ​​террористической организацией связаны далеко не только с их военными преступлениями в Украине.

Африка — безусловно, перспективное для Украины направление. Тем более, что некоторые страны, такие как Кот-д'Ивуар и Гана, сами стремятся уменьшить влияние россии на континент. Но также не стоит ожидать скорых успехов и, что главное, не относиться к усилению сотрудничества с Африкой исключительно как к инструменту сбора дополнительных голосов в Генеральной Ассамблее ООН.