«Я не знаю, как выдерживают люди лежать и смотреть в потолок». Жизнь в государственных пансионатах во время войны
Из-за войны многие пожилые люди оказались в государственных интернатных учреждениях. Среди них есть и те, кто имел свое жилье и мог справляться самостоятельно.
«Украинское правительство заявляет, что по крайней мере 4 тысячи пожилых людей приняли в учреждения интернатного типа в период с февраля по июль 2022 года, однако не совсем понятно, сколько человек с тех пор заселилось или покинуло эти учреждения», — говорится в докладе Amnesty International.
Чтобы понять, как живется людям в таких гериатрических пансионатах и при каких условиях они попали туда, hromadske побывало в двух профильных заведениях и пообщалось с их жителями и работниками.
Читают книги и играют в карты
Козелецкий гериатрический пансионат расположен в одном из сел неподалеку Козельца в Черниговской области. Достаточно большое трехэтажное здание, имеет просторный двор с высокими широкополыми елями. У входа на скамейке курит самокрутку с табаком мужчина.
Его зовут Станислав, но все называют Славиком. Он одинок, жалуется, что сюда его «сдала» сестра. Кроме табака ничего другого курить не хочет, а само «курево» достает в обмен за мелкую работу — может, например, обувь подшить.
Он заканчивает сигарету и идет в холл. Здесь на диванчиках собрались другие подопечные заведения. Кто-то общается, кто-то расхаживает вперед-назад. Славик еще с одним мужчиной садятся играть в карты. На вопрос, можно ли их сфотографировать, кивают головой. Кто-то из работниц кричит, будто стесняясь: «Да спрячьте эти карты, возьмите лучше шахматы или шашки».
На втором этаже — выставка работ жителей пансионата: разрисованные по номерам картины, вязаные вещи. Татьяна показывает свои работы, потом с гордостью приглашает: «Пойдем, покажу свою комнату». Хвастается, что мягкую игрушку подарила ей соседка Леся, а уже вскоре спешит получать пенсию.
Татьяна в пансионате встретила своего нынешнего мужа — здесь и поженились. Работники объясняют, что тех, кто хочет жениться, отвозят в ЗАГС в Козелец, где они официально вступают в брак. Пара поселяется в отдельной комнате и может быть уверена, что к ним никого не подселят.
У Анатолия на кровати лежит книга «По ту сторону фронта», рядом прикручен небольшой радиоприемник.
«Книга спасает. Я не знаю, как выдерживают люди лежать и смотреть в потолок. Здесь хорошая библиотека. Есть даже книги, которые я в детстве читал», — делится мужчина.
Библиотека в пансионате действительно насчитывает много книг, но почти все — еще с советских времен. Многие из них на российском языке. Библиотекарь и организатор культурных событий Татьяна Веремиец говорит, что новых поступлений нет — разве что благотворители привезут книг.
Она проводит для подопечных различные активности: разрисовывают картины, делают оригами, поют. А каждую пятницу смотрят фильмы в актовом зале. В пансионате есть DVD-проигрыватель и диски. Правда, большинство фильмов также на российском языке.
Персоналу тоже нужна психологическая поддержка
Всех гостей встречает Надя. Она небольшого роста и очень деятельная. Сколько ей лет, не помнит. Перепрыгивая через ступеньку, проводит в актовый зал.
Помещение заполнено на треть работницами пансионата. Они заняли последние ряды. Психолог Екатерина Теличко просит их пересесть поближе — несколько соглашаются, а остальные остаются на своих местах. Лектор немного опоздала, поэтому аудитория настроена сначала скептически.
«Обычно на новогодние праздники едут к подопечным с подарками. Но заботиться о персонале пансионатов также важно», — подчеркивает психолог.
Она делится с работницами знаниями, как справиться со стрессом. Персонал понемногу присоединяется к беседе, звучат наболевшие вопросы: о том, как вести себя с подопечными, которые бросаются едой, проявляют грубость или неуважение. Людям, работающим в пансионатах, крайне необходима психологическая поддержка и дополнительное обучение.
Психологическую поддержку работники имеют с ноября 2023-го по инициативе благотворительного фонда Let's help — благодаря этому психологи лично приезжают в учреждения, а не наоборот.
«В селе люди не часто имеют возможность обращаться к психологу, — рассказывает сестра-хозяйка Лидия Рыбак. — Когда все вместе были в зале, то, может, кто-то и постеснялся спросить. Но я думаю, что будут индивидуальные обращения».
Постоянного психолога в пансионате нет — когда-то была, но уехала. Лидия признается, что советы специалиста очень откликнулись. Она вспоминает, что особенно тяжело работать, пока еще не привык.
«Бывало, в самом начале работы приду домой — голова распухла. Пока все перемелется... А потом привыкла», — вспоминает женщина.
Работницы пансионата рассказывают, что некоторые «новенькие» увольняются сразу, когда понимают, что не могут ухаживать за лежачими. Но если остаются, то привыкают.
«А чего прятаться? До нас же не доходит»
Этот район не затронули боевые действия. Вера Дмитриевна, которая проживает здесь уже несколько лет, говорит, что войну слышно разве издалека.
«Бывает слышно, как где-то далеко бьют так: "гур-гур". Но у нас здесь тихо. Я и не знаю, где здесь укрытие. А чего нам прятаться? До нас же не доходит», — удивляется женщина.
Официального укрытия в пансионате нет. «Подвальное помещение не приспособлено под укрытие. Оно низковато, там проходят коммуникации. К нам приезжала проверка, признали помещение непригодным, — говорит инспектор по кадрам и социальный работник по совместительству Любовь Оноприенко. — У нас не было прямого наступления, обошло стороной. В пансионате 120 лежачих — мы бы их физически не успели спустить, если бы была прямая угроза и место, куда спускаться».
Убегают от семьи и войны
Есть в пансионате жители, которые живут здесь годами, а есть и те, кто поселился недавно.
95-летний Дориан Архипович живет здесь несколько месяцев. Говорит, что сын имеет алкогольную зависимость, поэтому должен доживать свой век здесь. Сам он активный — заботится о своем здоровье. «Каждое утро делаю зарядку, приседаю, делаю обтирание мокрым полотенцем», — рассказывает мужчина.
Тамара Ивановна самостоятельно выехала с Херсонской области на автобусе. Ей ходить трудно, поэтому передвигается с ходунками. «Сложила их и залезла в автобус», — вспоминает женщина. О Козелецком пансионате никогда не слышала, поэтому оказалась здесь случайно. «Я и не знала, что такой пансионат существует, — признается Тамара Ивановна. — Люди подсказали, и так доехала». Ей 74 года, всю жизнь проработала в торговле. Жалуется, что понятия не имеет, уцелел ли ее дом. В Херсонской области остались сестра и брат, а с ними нет связи. «Хочется домой. Не знаю, что там делается...» — с грустью говорит она.
Построили первое противорадиационное укрытие в Бородянке
После Черниговской области оказываемся на Киевской Еще издалека на подходе к Бородянскому психоневрологическому интернату с гериатрическим отделением виднеются деревянные, окрашенные в зеленый цвет стрелки с надписью «Укрытие». В начале полномасштабной войны подопечные и работники пережили страшный опыт оккупации, эвакуации и жизни под обстрелами. Здесь не слишком хотят об этом вспоминать: некоторые тогда еще не работали, некоторые не хотят говорить. Но они точно знают, что укрытия важны.
«Мы строили первое противорадиационное укрытие в Бородянке. Никто не понимал зачем, а потом люди из села тоже приходили сюда прятаться от обстрелов», — рассказывает инженер по охране труда Василий Гнидец.
В укрытии несколько комнат с диванами, столиками, запасами еды и воды. Для лежачих подопечных есть комната с лежанками, покрытыми яркими покрывалами.
Еще одно укрытие сейчас достраивают. Здесь пахнет свежей известью, уже работает вентиляция, есть аварийный выход, установлен бойлер и новые унитазы. Под стенами ждут завезенные лежанки. Стены подвального помещения разрисовали сами подопечные. После ремонта здесь смогут находиться 580 человек.
В личных разговорах работницы признаются, что жильцы почтенного возраста просят не трогать их — не хотят во время тревоги спускаться в укрытие.
Спаслась от смерти, потому что захотела есть
Под кабинетом врача собралась очередь. Офтальмологи из Киева проверяют подопечным гериатрического отделения зрение и выписывают очки. Позже привезут и сами бесплатные очки по этим рецептам. Это также инициатива благотворительного фонда Let's help, который заручился поддержкой фонда «Увидь победу» и сетей оптик «Новое Зрение» и «Эксимер».
«Мне сказали, что надо двое очков, — говорит Любовь Петровна, переселенка из Харьковской области. — В одних читать, а в других просто ходить».
Людмила Николаевна тоже ждет очереди на осмотр офтальмолога. «Я много пережила. Еще ту войну пережила, а теперь на тебе: путин дом разбомбил». Женщина имела собственный дом в селе Немешаево неподалеку от Бучи. Вспоминает, что спаслась от смерти благодаря тому, что захотела есть.
«Сначала думала, что нагрею пельмени, поем и пойду спать, а потом захотелось мне куриных ножек с картошкой... Пошла в веранду, где у меня плита, варить картошку. И тут начали нас громить. Если бы была в комнате, то погибла бы, а так меня оглушило и зубы повыпадали. Потом 9 дней жили в подвале, в носу были раны, уши опухли, пока нас вывезли в Киев».
Людмила Николаевна с контузией лежала в киевской больнице, а потом попала в пансионат. Говорит, что уже привыкла здесь. Проживает в комнате с лежачей женщиной — говорит, что предлагали ей поселиться одной, но отказалась.
Антикоррупционная горячая линия
Козелец и Бородянка стали первыми учреждениями, которым предложили разместить у себя номер антикоррупционной горячей линии. Волонтеры и благотворители, которые оказывают помощь гериатрическим пансионатам, заинтересованы, чтобы все доходило до адресатов. Горячую линию запустил благотворительный фонд Let's help, который занимается 120 государственными гериатрическими пансионатами в Украине. Каждый работник или работница, подопечный или подопечная могут позвонить и сообщить о случаях коррупции. Полученную информацию будут проверять и передавать соответствующим службам.
«Мы думали, что будет сопротивление, — говорит менеджер проекта "Достойная старость" Наталья Макеева. — К счастью, такого не было. Мы сами хотим улучшений, а не борьбы. Директора любят помощь, а фондам нужно доверие спонсоров и доноров, поэтому решили создать антикоррупционную горячую линию, которая позволит любому из персонала или подопечных позвонить и анонимно сообщить о нарушениях. Конечно, подопечные могут звонить просто так — чтобы пообщаться, поэтому придется фильтровать сообщения. Однако уже само наличие такого плаката с номером телефона может остановить кого-то из работников поступать недобросовестно».
Телефон Антикоррупционной линии для гериатрических учреждений — 0 800 33 94 24.
И в Бородянке, и в Козельце персонал достаточно открытый. Здесь чисто и вкусно пахнет едой. Комнаты открыты, а подопечные свободно передвигаются, если могут делать это самостоятельно. Работницы заботятся об их досуге — в Бородянке даже лифт украшен к празднику: мягкое кресло, новогодние украшения и крошечная елка.
Впрочем, это ситуация в двух отдельных заведениях, поэтому делать выводы о всей системе нельзя. Исследование Amnesty International свидетельствует о том, что российское вторжение усугубило кризис в системе социальной защиты Украины, которая и до этого была перегружена:
«Во многих сообществах младшие родственники и родственницы, которые до этого заботились о пожилых людях с инвалидностью, уехали или вступили в ряды Вооруженных сил, оставив пожилых людей в одиночестве. Вопреки индивидуальному героизму социальных и медицинских работниц и работников, которые и дальше оказывали услуги по попечению, несмотря на огромные личные риски и часто минимальную плату, — и их самих, и транспорта просто не хватает, чтобы обеспечить все большие потребности. Поскольку большинство МКП физически недоступны для пожилых людей с инвалидностью, а частное жилье слишком дорого из-за низкой пенсии и высокой стоимости аренды, пожилые люди часто попадают в учреждения, где их изолируют от сообщества и близких людей. Как выразилась одна соцработница, множество пожилых людей в Украине сейчас "живут в тени"».
Автор: Елена Кущенко
- Поделиться: