Искусство, чтобы жить: как творчество спасает пациента Павловской психиатрической больницы

Спецкореспондентка

07 марта 2018 20:13

Павловская психиатрическая больница — самое крупное учреждение для людей с психическими расстройствами не только в Украине, но и в Европе. Здесь получают лечение более тысячи пациентов. Для этих людей в Павловке есть арт—пространство — место, где пациенты могут рисовать, играть в театре и просто общаться друг с другом. Громадское рассказывает историю пациента и резидента арт—пространства Павловско

Павловская психиатрическая больница — самое крупное учреждение для людей с психическими расстройствами не только в Украине, но и в Европе. Здесь получают лечение более тысячи пациентов. Для этих людей в Павловке есть арт-пространство — место, где пациенты могут рисовать, играть в театре и просто общаться друг с другом. Громадское рассказывает историю пациента и резидента арт-пространства Павловской больницы Виктора Боровика.

Полукруглый корпус Павловской больницы, где разместилось арт-пространство, находится как раз напротив административного. Они почти не отличаются, только на корпусе с арт-пространством висят картины. Через сугробы ко входу ведет узенькая дорожка, протоптанная немногочисленными посетителями. Возле двери табличка: «Музей Павловской психиатрической больницы». Под ней курит и что-то напевает под нос высокий седой мужчина с пышными белыми усами. Это Виктор Борисович Боровик — пациент, который уже 22 года лечится в больнице, а 11 лет — участвует в арт-пространстве.

Виктор Борисович — пациент с 22-летним стажем и главный резидент арт-пространства Павловской больницы. Фото: Вика Хорошун/Громадское

Холл корпуса украшен картинами, которые рисуют пациенты. У Виктора Борисовича тут отдельная стенка и на ней — лишь малая часть работ, которые он успел сделать за эти 11 лет.

— Вот Маркиза, Шахерезада, вот герой-любовник, — показывает свои работы Виктор Борисович, немного прихрамывая и раскачиваясь. Герой-любовник подозрительно напоминает самого Виктора Борисовича. — Вот девушка-весна, вот мой автопортрет.

— Вы, получается, мужчина-осень? — показываю на автопортрет, где Виктор Борисович похож на благочестивого святого, а на плечах у него лежит два желтых листка.

— Я мужчина-осень, да, мужчина-осень.

Виктор Борисович говорит немного невнятно, часто повторяет слова, еще чаще смеется. Он садится в свой уголок — бывшую гардеробную, которая стала его мастерской. В приемнике играет радио. Виктор Борисович поет: «Зато я точно знаю... Одна ты на земле».

На своей планете

«Он здесь с 1990-х годов, — рассказывает руководитель арт-пространства и созданного в нем же театра «Будьмо» (с укр — «будем»), режиссер Сергей Эненберг. — Вот как он демобилизовался из армии после Афганистана. Были какие-то внутренние переживания, связанные с адаптационным периодом. Адаптироваться на гражданке всегда трудно. Это совпало с личными проблемами, со всякими сердечными делами. Начали прогрессировать суицидальные мысли. Ну он и стал попадать сюда. А потом состояние усугублялось».

Эненберг познакомился с Виктором Борисовичем в 2007 году, когда пришел сюда работать. Режиссер появился в Павловке случайно — его театр тут сначала репетировал, потом выступал. А потом руководство больницы предложило Эненбергу остаться, и он согласился.

Сергей Эненберг, руководитель арт-пространства Павловской больницы и театра «Будьмо» . Фото: Вика Хорошун/Громадское

Среди картин пациентов висит и портрет Эненберга. Он нарисован в свитере с рубашкой, с седыми кудрявыми волосами и в очках с деревянной оправой, — сходство с живым Эненбергом стопроцентное. Картина только не передает его голос — мягкий и спокойный.

Мы прохаживаемся по коридору, который выглядит как выставочный зал. На стенах висят картины, на дверях — фотографии актеров театра «Будьмо», на столах — скульптуры из глины и пластилина. Большая часть работ — авторства Виктора Борисовича. Еще в 90-х, когда он только попал в Павловку, Виктор Борисович лепил скульптуры из пластилина, делал инсталляции с больничной едой, складывал самолетики из сигаретных пачек и рисовал свои первые работы. Больничные нянечки вздыхали и выбрасывали все его творения. А потом в больницу пришел Эненберг.

«Мы сделали большой вернисаж, когда придумали концепт, что мы демиурги («создатель» в переводе с греческого) своих миров, — вспоминает Эненберг. — У каждого была своя планета. Она символизировала тот мир, который представляет из себя человек. Здесь была первая выставка вселенной Виктора Боровика».

Виктор Борисович на фоне фотографий спектаклей, где он играл. Фото: Вика Хорошун/Громадское

Планета Виктора Борисовича выглядела так: на двух столах стоял целый город из маленьких фигурок. Это были пластилиновые скульптуры, раскрашенные разноцветными лаками для ногтей. Пентаграммы, рисунки ромбов в окружности и Иисуса. Инсталляции с куриным крылом, оставшимся от обеда. Глиняные фигуры. Их осталось мало — глину обжигать было негде, поэтому скульптуры быстро рассыпались. Но кое-что сохранилось.

«Вот это какая-то странная человеко-птица, — говорит Эненберг, взяв в руки одну из работ Виктора Борисовича. Фигура изображает мужское лицо, на его лбу и сзади сидят две женщины. — Рук у него нету, видимо он пребывает в какой-то растерянности».

Работы Виктора Борисовича. Фото: Вика Хорошун/Громадское

А потом Виктор Борисович стал играть в театре. Его жизнь вышла за рамки больничных стен, говорит Эненберг:

«Он получил много-много опыта обратной связи с самыми разными людьми, не имеющим отношения к больнице. У большинства пациентов такого опыта нет. Особенно у тех, кто болен хронически».

Афганистан

Приемные дни в арт-пространстве — вторник и четверг. Сюда приходит много людей. Одни задумчиво рассматривают картины, другие играют на гитаре. Коренастый и серьезный на вид Олег настраивает инструмент, поет военные песни. Он тоже афганец — в углу стоит стенд с его рисунками: танки, самолеты, вертолеты. Полгода назад, когда я впервые пришла в арт-пространстве, этого стенда не было. Олег появился здесь недавно.

Пациенты в арт-пространстве Павловской больницы. Фото: Вика Хорошун/Громадское

Для Виктора Борисовича Афганистан — такая же важная тема, как и женщины. С женщинами все просто — сам Виктор Борисович на вопрос, почему он так часто рисует женщин, смеется и говорит, что очень их любит. Про то, почему он так часто рисует Афганистан, спрашивать смысла нет.

— Вот взлетная полоса идет. Вот так: Кабул, Шедран, Болган, — показывает Виктор Борисович на свою картину, которая висит в закутке корпуса. На ней изображены афганские горы и солнце. На песке кто-то дорисовал маленького верблюдика.

— Это вы так летали?

— Да, это мой маршрут. Видишь, взлетная полоса идет.

На столике — поделки из пластилина. Виктор Борисович берет в руки зеленый вертолет — лопасти от пропеллера отпадают, и он бережно вставляет их обратно.

— Это МИ-1. На таком я летал. Моя летная карьера началась в Новосибирске. Сначала я учился на спасательном самолете летать, а потом пришел приказ из Москвы переучиться на вертолеты. И я переучился на МИ-1. Курсантом был. Получил первый разряд по вертолетному спорту. А потом я написал рапорт в армию и меня отправили в Челябинск, в летное училище.

— А сколько вы в Афганистане пробыли?

— Год. Летный состав больше года не держался. Очень тяжелые перелеты были.

Виктор Борисович со своими картинами. Фото: Вика Хорошун/Громадское

В файлике Виктор Борисович хранит вырезки из журналов, которые писали про Павловку и главную ценность — статью 1989 года о летчиках Афганистана. Виктор Борисович на фотографии стоит в камуфляжном бушлате и, кажется, так похож на себя сегодняшнего. Только сейчас ему уже 67.

Эненберг рассказывает, что у Виктора Борисовича большая семья. У него есть жена, двое сыновей и дочь, а еще много внуков. Жена навещает Виктора Борисовича постоянно, дети и внуки — реже, но все они знакомы с дедушкой и хотя бы раз с ним виделись. Виктор Борисович показывает фотографию, где по бокам от него сидят два молодых парня. Дмитрий Боровик — сын, Максим Боровик — внук, живет во Франции. Оба летчики. О них Виктор Борисович говорит с гордостью. Семья для него значит многое.

Бенефис как средство от депрессии

«Смотрите, дорогие друзья. Я рассказываю, что будет сегодня. Мы решили организовать бенефис актера нашего театра “Будьмо”, который работает в больнице уже 11 лет. Это актер, которого многие из вас знают, некоторые даже хорошо. Виктор Борисович Боровик».

Эненберг стоит в актовом зале арт-пространства, с задних рядов его почти не видно — режиссер невысокого роста. Рядом с ним сидит Виктор Борисович.Последние несколько месяцев у него была депрессия, рассказывает Эненберг. Болезнь, которую режиссер принципиально не называет, начала прогрессировать.

«Начались болезненные проявления по психиатрической части, — говорит режиссер. — Он был в таком, глубоком депрессивным состоянии. Жена долгое время не была в Украине, он тосковал. Надо было что-то делать».

Виктор Борисович на своем бенефисе. Фото: Вика Хорошун/Громадское

Поздравить Виктора Борисовича на сцену вышла Зоя — обаятельная женщина лет 35, может 40. Ради праздника она надела короткое блестящее платье. Зоя выходит на сцену, кланяется и долго поздравляет Виктора Борисовича, называя его «дорогой Викторчичек Борисовичек». Так уменьшительно-ласкательно Зоя обращается ко всем. Она очень любит людей.

Зоя поет песню Аллы Пугачевой «Пригласите даму танцевать» и в музыкальных проигрышах зовет всех танцевать. Молодой мужчина приглашает на танец пожилую медсестру. По проходам растерянно бродит Петя — еще один известный пациент и резидент арт-пространства. Петя пытается найти себе пару для танца, но все отказываются. Разочарованный, он садится на свое место и просто раскачивается в такт. После песни Зое долго хлопают. Она счастливо смеется.

— Мы придумали это дело, и оно дало свои результаты, — рассказывает Эненберг спустя два дня после бенефиса. — Это внимание к нему, богатство той палитры работ, которые он сделал за эти годы, — это все было представлено и произвело на него впечатление. Сейчас он говорит: все вокруг утверждают, что он в ремиссии.

— Что вы чувствуете после таких вот маленьких побед?

Эненберг задумывается.

— На самом деле ничего существенного не чувствую. Потому что мы в пути. Мы просто идем по тропам жизни. Иногда происходят свершения. А свершение — это когда происходит встреча со зрителем, спектакль. Знаете, когда я здесь оказываюсь, мне становится как-то легко. Я понимаю, зачем я здесь. Зачем все это.

Час, который отводится пациентам на посещение арт-пространства, заканчивается. Они собираются на обед, прощаются с Эненбергом, Виктором Борисовичем и со мной — здесь всегда рады новым людям. Виктор Борисович заваривает себе чай и выходит курить к корпусу.

— Как ваше настроение вообще, Виктор Борисович?

— Отлично. Бенефис меня вылечил. Мне последние полгода совсем плохо было. Сам не знаю, что со мной. А сейчас все просто супер! — и в подтверждение своих слов он поднимает большой палец на руке.

— А поехали в Одессу, — внезапно говорит он. — Летом!

Летом театр «Будьмо» планирует выступить в Одессе. Виктор Борисович очень этого ждет. Говорит, что ему все равно, кого играть. Главное — снова выйти на сцену, снова увидеть зрителя, а потом пересматривать свою работу на видео. И понимать, что все вокруг него происходит не зря.

Виктор Борисович Боровик. Фото: Вика Хорошун/Громадское