«Журналистов использовали как реквизит». Была ли необходимость привлекать СМИ к переговорам с мужчиной, захватившим банк

Третьего августа Сухроб Каримов захватил филиал Universal банка в киевском бизнес-центре «Леонардо» и заявил, что у него взрывчатка. Все время в здании рядом с ним была руководитель филиала, которая осталась там по собственному желанию. К задержанию мужчины СБУ и Нацполиция привлекли журналистов. Мы спросили у медиаэкспертов и журналистов, которые были рядом с правоохранителями, о том, могут ли спецслужбы так делать.

СБУ обустроила штаб в здании напротив бизнес-центра. Сотрудник службы безопасности Олег Головаш рассказывал о плане штурма. По одну сторону от него — журналисты. По другую — бойцы «Альфы». Головаш поворачивался то влево, то вправо и объяснял, как именно надо разговаривать с Каримовым.

«Вы даете согласие на работу?» — спросил он у журналистов.

«Да».

«Хорошо, все осознают реальные угрозы».

Далее Головаш объяснил, что у Каримова есть рюкзак, в котором может быть взрывчатка, и мужчина может быть привязан к ней руками или ногами.

«Не дай Бог, что случится — команда на пол, следует отскочить за любую мебель».

Журналисты появились в этой спецоперации потому, что одним из требований Сухроба Каримова было выйти в прямой эфир нескольких телеканалов. СБУ привлекла журналистов, чтобы те, когда зайдут в здание, начали брать у него интервью, задавать Каримову вопросы, а бойцы спецподразделения «Альфа» тем временем должны были его скрутить. Кроме журналистов и спецназовцев в филиал банка зашли сотрудники полиции и СБУ, представлявшие из себя журналистов.

Операция длилась почти три часа. В конце спецназовцы вывели Каримова из здания. СБУ объявила об открытии в отношении него дела о «терроризме».

Целесообразно ли было привлекать журналистов к спецоперации?

Исполнительный директор Института массовой информации Оксана Романюк говорит, что в этом случае журналисты действовали как граждане:

«Спасение человека все же на первом плане. Если речь идет о вопросах жизни и смерти, то, наверное, человек уже откладывает камеру и превращается в человека и гражданина. Здесь есть два уровня. Один — общечеловеческий. Второй — это потенциальный риск влияния этой ситуации на профессию в целом».

Романюк уверена, сотрудничество журналистов и СБУ во время штурма здания, глобально не подорвет доверие к журналистике, поскольку его подрывают, по ее словам, например, системные политические манипуляции, влияние владельцев СМИ на контент и заказные материалы.

Однако медиаэксперт Нина Курьята считает, что любое сотрудничество с любыми силовыми органами ставит под вопрос доверие к журналистам людей, которые в дальнейшем будут с ними сталкиваться, давая им комментарий или смотря их по телевизору.

«Становясь инструментом в работе спецслужб, журналисты забывают, что у них есть своя работа. Продолжается дискуссия в социальных сетях о том, не будет ли человек с оружием стрелять в человека с камерой просто потому, что в прошлый раз человек с камерой был прикрытием для спецслужб», — говорит Курьята.

О том, что журналисты были массовкой для СБУ, говорит и журналист «Нового Времени» Елена Пашковская, которая была в штабе силовиков во время планирования штурма.

«Им (правоохранителям — ред.) нужны были большие камеры, микрофоны с лейблами, большой и блестящий бейджик. Журналистов использовали как реквизит».

Главный редактор издания «Бабель» Евгений Спирин пошел к зданию, когда начался штурм, но его не пропустили. На следующий день, когда hromadske брало у него комментарий, Спирин отметил, что сейчас бы он уже не зашел в здание.

«Следует оценивать риски. Но после цирка на совещании (имеется в виду совещание в штабе напротив бизнес-центра — ред.), сложилось впечатление, что это “школьная елка”. Что у мужчины нет оружия и взрывчатки. Было впечатление, что это фарс. Потом вечером я подумал, что он мог быть кем угодно. У него могла быть граната, и он мог ее взорвать».

О безопасности самих журналистов, которые шли вместе со спецназовцами, говорит и Оксана Романюк. «Нужно думать о профессии и оценивать риски для профессиональной журналистики в целом. Если это можно было сделать без журналистов, тогда это стоило сделать без них. Если никак, и надо было, чтобы эти люди зашли, и это способствовало спасению, тогда да. Тогда мы говорим, что прежде всего — жизнь человека».

«Понятно, что они руководствовались тем, что хотели защитить жизнь заложницы. Но в любом случае это не оправдано, поскольку это подвергало риску и жизни журналистов», — говорит заместитель шеф-редактора «Детектор медиа» Светлана Остапа.

И добавляет: «Я не думаю, что это у них какое-то системное сотрудничество «Хотя о сотрудничестве заявлял в свое время и Гордон. Некоторые вспоминают в этой ситуации Бабченко, но я считаю, что это несравнимые истории. Потому что тогда Бабченко действовал не как журналист, а как человек, жизни которого угрожала опасность».