В прошлом — строитель и мастер маникюра, теперь — деминеры. Как гражданские приобщаются к разминированию
Виталий становится на колени, склоняется к земле и делает медленные движения ладонью в траве. Его взгляд сконцентрирован. Всматривается в каждую травинку: не затаилась ли там смерть. Он знает, что она может караулить где угодно.
«У меня много друзей-военных. Некоторые из них уже подрывались на минах. Кто-то потерял конечности, некоторые погибли. Это также повлияло на мое решение пойти в гуманитарное разминирование», — делится мужчина.
Он двигается буквально сантиметр за сантиметром. Его небольшой огражденный участок в одном из деоккупированных сел Харьковской области кажется каплей на фоне бескрайних поросших полей: когда-то усеянных зерном, а сейчас — минами, которые прячутся в сухом сорняке.
За день один разминировщик вручную обследует около 20 квадратных метров земли — размером с просторную комнату. Только собственными глазами увидев, какой на самом деле кропотливый этот процесс, осознаешь, что прогнозы про не одно столетие для очищения Украины — не фантастика, а, вероятнее всего, печальная реальность. Особенно когда катастрофически не хватает специалистов.
Почему гражданские приобщаются к гуманитарному разминированию, сложно ли пройти обучение и чем деминер отличается от сапера — hromadske рассказали те, для кого поиск мин стал не просто новой работой, но и новым призванием.
«Виталик, камон, надо делать что-то полезное»
Виталию Варнавскому — 34 года. Он коренной харьковчанин. До недавнего времени работал строителем. Вместе с отцом возводили дома «с нуля». Пока их объекты и собственное жилье не оказались на линии огня.
«Справа дом разбит, слева было прямое попадание. До нас, слава Богу, не долетело» , — рассказывает мужчина об их загородном доме в приграничном Золочевском районе. Повезло и с квартирой на Салтовке: она уцелела, хотя и находится в самом разрушенном районе Харькова.
Работать, конечно, стало невозможно. С этой войной некоторое время я вообще не мог себя найти… А потом сказал себе: «Нет, Виталик, камон, ты не можешь просто сидеть сложа руки. Надо делать что-нибудь полезное».Виталий Варнавский, разминировщик
Однажды он наткнулся на вакансию в международной организации The HALO Trust. Она занимается гуманитарным разминированием украинских земель уже 9-й год подряд. Искали деминеров — Виталий отозвался. Прошел отбор, далее обучение, экзамен. Уже через месяц Виталий впервые вышел в поле.
Чтобы стать разминировщиком, специфических навыков не нужно. По сути, работа заключается только в поиске взрывоопасных предметов. А доставать их и обезвреживать — это уже работа саперов. Подготовка последних немного более основательная: на сапера нужно учиться около двух месяцев.
Главный вызов в работе деминеров — от них требуется большая выносливость. Разминировщики должны работать и в жару, и в холод, и в дождь, и в снег. Впрочем, усилия того стоят, уверен Виталий.
«Это физически тяжелая работа, иногда утомительная. Но с утра встаешь и едешь с новыми силами. Вдохновляет то, что ты делаешь важное дело. Сантиметр за сантиметром, но ты разминируешь землю. И греет мысль, что потом здесь люди будут что-то выращивать, а может, кто-то себе построит что-нибудь…»
«Лягушки» на 30-метровых растяжках
Мы в Граково — одном из самых разрушенных и заминированных поселков Харьковской области. За полгода оккупации и боевых действий здесь не осталось уцелевших домов. По обе стороны дороги к минному полю в пустоши стоят развалины хат. Некоторые, кажется, еще немного — и поглотит трава.
На месте проводят инструктаж — проход разрешен только в снаряжении: защитном жилете и противоосколочном визоре. Ни шагу в сторону. Безопасный проход обозначен деревянными кольями с бело-красной краской. За ними — смертельная опасность.
Здесь, где мы прошли, в домах прямо на воротах стояли гранаты на растяжках. Они бы сработали, как только люди вернулись бы и открыли эти ворота. Сами дома мы пока не обследуем. Сейчас в приоритете — сельскохозяйственные поля, которые ждут фермеры, а также места, где может ходить больше всего людей.Илья Сазонов, руководитель групп разминирования в Граково
Самые частые находки — противопехотные и противотранспортные мины, растяжки и неразорвавшиеся боеприпасы. Последние хотя бы относительно быстро бросаются в глаза. А вот другую смертоносную взрывчатку необученному человеку заметить очень тяжело.
Деминеры во время тщательного обследования участка обращают внимание на темно-зеленую противопехотную мину, полностью всаженную в землю и уже поросшую травой. А потом и на гранату, к которой от маленького колышка рядом тянется тоненькая проволока — это один из видов растяжки. Я же сумела их разглядеть, когда мне уже указали на них пальцем.
Растяжка обычно достигает 30 метров с установленной миной посередине. Чаще всего оккупанты ставили здесь так называемые «лягушки». При срабатывании такая мина подпрыгивает до метра — 2400 обломков разлетаются по сторонам, не оставляя ничего живого в радиусе трех десятков метров.
Разминировщики признаются: местных жителей таблички «Стоп мины» останавливают не всегда. Часто гражданские здесь подрываются. В частности, на «лепестках», которыми до сих пор усыпан центр села. Минирование здесь настолько плотное, что работе деминеров не видно конца. Работают разминировщики на трех участках уже год, и чтобы их пройти полностью, нужно еще как минимум столько же. В общей сложности участков, которые нуждаются в очистке в этом селе, — 23. Общей площадью почти 1,5 миллиона квадратных метров.
«Это так медленно, потому что мы каждый сигнал металлодетектора рассматриваем как прямую угрозу. Мы не знаем, что там: обычный винт или мина», — объясняет, не поднимая глаз от земли, деминер Виталий.
Мы работаем так: сначала ищем растяжки с помощью руки и щупа; затем проверяем детектором; потом срезаем растительность. Продвигаемся вперед по 30 сантиметров.Виталий Варнавский, разминировщик
В группе Виталия на этом участке — 8 деминеров. Каждый друг от друга на безопасном расстоянии не менее 50 метров. «Личная безопасность превыше всего», — добавляет мужчина. Он отмечает: они занимаются именно гуманитарным разминированием. Военным и оперативным заботятся саперы Вооруженных сил, Службы чрезвычайных ситуаций или Национальной полиции. Гуманитарное разминирование отличается именно таким постепенным и «вдумчивым» подходом к очищению больших массивов территории. Фактически им занимаются международные неприбыльные и некоторые отечественные коммерческие организации.
Как рыбак радуется, когда поймал какую-нибудь рыбку, так и я, когда нашел мину или другой взрывоопасный предмет. Только это не просто доставляет удовольствие, а еще и спасет не одну человеческую жизнь и здоровье.Виталий Варнавский, разминировщик
От мастера маникюра — до оператора робоката
На участке в соседнем поселке стоит гул, словно от трактора. На самом деле там работает в десять раз меньшая машина — робокат. Он срезает растительность, чем значительно ускоряет разминирование. Им дистанционно управляет хрупкая девушка. Она показывает мне пульт управления: «Вот надо выставить, как будет функционировать рабочий орган; а здесь регулировка, скорость, передачи, вентилятор…»
Внимательно слушаю и тихо удивляюсь. Ведь знаю: до этого девушка работала мастерицей маникюра и близко не имела дела с техникой.
Валерии Котенко — 23 года. Она родом из Краматорска Донецкой области. Два года назад с семьей переехала в Киевскую область. И решила кардинально сменить деятельность.
Не могу сказать, что изначально у меня была высокая мотивация. Я банально искала работу. Но с тех пор, как попробовала, появились и настоящая мотивация, и вообще осознание этой миссии.Валерия Котенко, разминировщица
В The HALO Trust уже работали знакомые Валерии. Девушка заинтересовалась их опытом, а потом решила и сама попробовать. Быстро овладела базовым курсом как разминировщица, а потом еще и в роли парамедика. Признается: сама от себя не ожидала, что ее так увлечет. Не остановило и то, что работать пришлось в Харьковской области. К тому, что 10 дней она в командировке, муж отнесся с пониманием.
«Он и раньше знал об этой организации, потому что там работал близкий друг. Он сказал: "Если хочешь — попробуй". Но на самом деле он не думал, что я смогу и останусь здесь работать», — смеется Валерия. Девушка уверяет: «За год к командировкам уже привыкли, нам нормально».
Больше всего такая смена работы шокировала маму Валерии. Однако разминировщица ее успокаивала: работа безопасная. Со временем мама смирилась с новой профессией дочери. А вскоре и ее сын решил стать деминером. Валерия вспоминает: провела брата, он пошел сразу на следующий курс. До этого Олег работал токарем. Сейчас уже год как разминирует поля в Черниговской области, пока сестра — в Харьковской.
«Мама очень переживала. Говорила: "Давайте осторожно там, никуда не лезьте". Сначала я тоже волновался за сестру — девушка, а пошла на такую работу. Сейчас смотрю: здесь некоторые девушки работают лучше, чем парни» , — делится брат Валерии.
Как-то во время работы в поле девушка впервые увидела необычную машину — робокат. Сначала наблюдала со стороны, а потом стала подходить на перерыве и расспрашивать, как он работает. В частности, могут ли на нем работать девушки. Когда же Валерия сказала руководству, что хочет учиться на оператора, ее тоже поначалу отговаривали.
Говорили, что это тяжело. Мол, это не работа для девочки, чтобы таскать щит и канистры по 20 килограммов. Но я была настойчива. Спрашивала и просила месяца два. Потом меня записали на курс. Из пяти человек я была одна девушка. Как оказалось, мне нравится работать с техникой.Валерия Котенко, разминировщица
Утром разминировщица вместе с группой приезжает на участок. Там осматривает робокат, проверяет уровни смазочных масел, подгоняет технику на место и выставляет специальный защитный бронированный щит, за которым и работает. Управление дистанционное — с помощью пульта и очков виртуальной реальности. На самой машине установлены две камеры. Руководитель группы следит за процессом через планшет.
Ручное разминирование робокат не заменяет: после него участок все равно проходят деминеры. Но тем, что он скашивает траву и снимает угрозу растяжек, в случае чего принимая подрыв на себя, уже ускоряет работу в десятки раз.
«Мы делаем это для самих себя»
Наши собеседники уже не видят себя в предыдущих гражданских профессиях. Говорят: разминирование — это на годы.
Маникюр, кажется, был в какой-то прошлой жизни. Сейчас он вообще меня не интересует. Именно в это время я вижу себя в разминировании. Работаю вот уже почти год, но усталости нет. Напротив, это не просто работа — это ощущение, что ты делаешь что-то важное. Для безопасности, для самих себя мы и делаем то, что делаем.Валерия Котенко, разминировщица
Похожего мнения придерживается и бывший строитель Виталий: «Время покажет, но пока мне не до этого. Мы все, к сожалению, сейчас живем, как на вулкане». Сейчас у него есть цель — дорасти до руководителя группы разминирования.
Мужчина уверяет, что приобщиться к этому делу может каждый. Среди деминеров есть и бывшие офисные работники, и преподаватели, и полицейские. Большинство — из местных. Хотя некоторые, как Валерия, ездят в командировку из других регионов. Их «вахта» — 10 дней, потом 4 дня отдыха.
Виталий жалуется, что разминирование нуждается в большем количестве специалистов: «Сейчас продолжается набор, но людей все еще не хватает. Бывает, что не все проходят экзамены, потому что это не каждому подходит» .
Нам нужны люди. Площади большие, полей очень много. Поэтому всем желающим нужно хотя бы попробовать. Надо делать какое-нибудь полезное дело. Я все прошел сам и могу заверить: это безопасно.Виталий Варнавский, разминировщик
- Поделиться: