«Усталость — плохой боец»: комбат об угрожающем износе своего подразделения

«Неделю назад я подал командиру бригады рапорт о том, что подразделение нуждается в выводе из зоны боевых действий, доукомплектации и отдыхе. Есть информация, что мой рапорт уже пошел в высшее командование. Жду, какое решение по нашему батальону примут. Хуже всего — если нас расформируют, учитывая существенную неукомплектованность», — говорит командир.

Мы договорились с подполковником Юриным, что с нами он будет говорить максимально откровенно, иначе в этом разговоре будет мало смысла. Поэтому военный честно рассказал об усталости личного состава, недостатке бойцов и эмоциональном напряжении, которое часто заканчивается «самоволкой», но упомянул и об опасности полной ротации, которая может привести к обрушению фронта.

Средний возраст бойцов — 50+

Седьмой батальон 65 ОМБр 28 февраля 2022 года сформировали в Ивано-Франковском ТЦК. А уже через полтора месяца подразделение попало на линию боевого столкновения в Харьковской области. С тех пор оно непрерывно сражается. В апреле 2023 года батальон занял боевые позиции под Лиманом — это направление он держит до сих пор.

Средний возраст моих бойцов — 50 лет и старше. Так вышло. Старшему уже 59. Это патриотически настроенные мужчины, которые в начале полномасштабного вторжения пришли в свои ТЦК, это первая волна добровольцев.Александр Юрин, подполковник

Комбат отмечает: «К нам некоторые попали и после расформирования других подразделений — этим бойцам тоже преимущественно за 50. В таком возрасте уже замедляется реакция, есть вопросы к физической форме. У одного варикоз, у другого почки, у третьего — проблемы с позвоночником, у четвертого — с сердцем. Это сказывается, когда нужно выдвигаться на позицию в 4-5 км, еще и нести на себе боезапас и воду на много дней. Однако парни надежные, понимают свой долг».

Юрин и сам теперь сверстник многих своих подчиненных — 50-летний юбилей отметил в ноябре прошлого года. «Сейчас такая ситуация, что каждый человек в подразделении важен — 50 ему или 59», — говорит подполковник.

Впрочем, как кадровый военный свои годы он считает как «два за один». Еще при СССР Юрин окончил Львовское военно-политическое училище — был политруком, затем перешел на командную должность.

В 2010 году вышел на пенсию, но в 2014-м вернулся в армию. Прослужил четыре года и уволился по состоянию здоровья. Уже в феврале 2022-го — снова в ВСУ: сначала служил в ТЦК, с апреля 2023 года стал начальником штаба 7 батальона 65 ОМБр, а через четыре месяца — его командиром.

Увольнение и потери

Наше законодательство позволяет военнослужащему увольняться из армии по семейным обстоятельствам. Например, если жена или родители из-за болезни нуждаются в уходе. По словам комбата, только с апреля 2023 года из его подразделения по семейным обстоятельствам ушли примерно 160 бойцов.

Подполковник признает, что в его батальоне такие причины обычно подлинные: «Это много. Но если человеку за 50, очевидно, что его родители пожилые и больные».

За это время 7 стрелковый батальон получил для пополнения только 40 бойцов — в четыре раза меньше, чем уволенных. А ведь еще есть боевые потери.

Если говорить о нынешнем состоянии, то за последние полтора месяца на линии столкновения мы имеем 10-15% безвозвратных потерь. Приблизительно половина — раненые, еще 7-8% — это пропавшие без вести. К комплекту личного состава нам сейчас не хватает более 50% бойцов. Я бы назвал эту ситуацию критической.Александр Юрин, подполковник

Комбат отмечает: «По уровню комплектации каждое подразделение может быть готовым к работе в зоне боевых действий, ограничено готовым или не готовым вообще. Так вот, мой батальон имеет такие показатели комплектации, которые предполагают выведение из зоны боевых действий. Я уже не говорю об уровне усталости бойцов. Он очень высокий, потому что с апреля 2022 года батальон ни разу не был на ротации».

Расформирование подразделений из-за их неукомплектованности — распространенная практика в армии. Но о перспективе расформирования батальона его командир не хочет и говорить.

«Нас не нужно расформировывать, наш батальон является боевой единицей. Его нужно отвести на ротацию, дать немного отдохнуть, доукомплектовать до положенного штата, провести боевое слаживание и снова отправить на фронт. Такими парнями, как мои, нельзя разбрасываться», — говорит комбат.

У меня очень опытные парни. Самый маленький боевой опыт в подразделении — это один год боев. Представляете, какие казаки? Им по силам очень серьезные боевые задачи. Они могут легко и быстро научить новичков воевать.Александр Юрин, подполковник

«Нет ротации — дайте пополнение»

Когда речь идет об отсутствии ротации, легче всего заподозрить в злых намерениях высшее командование. Мол, против конкретного подразделения кто-то «имеет зуб». Однако на самом деле каждое подразделение должно держать четко определенный участок фронта. Если оно идет в тыл — кто-то должен стать на замену. А эту замену нужно или откуда-то снять, или подготовить, — говорит комбат Юрин.

«Я же понимаю, что на замену должно прийти адекватное подразделение, которое может качественно вести боевые действия. Если боевое подразделение сменяется другим боевым — это одно дело. А если вместо боевого подразделения парни приходят сразу после учебного центра — может быть большая беда.

Если же нет опытной обстрелянной замены, то для батальонов на передовой необходимо обеспечить надлежащее пополнение. Чтобы можно было производить ротацию бойцов внутри подразделения».

Должно быть так: одни на боевом дежурстве; вторые готовятся к своей очереди; третьи отдыхают и подлечиваются; четвертые проходят боевое обучение. А еще нужно иметь кого-то для подстраховки на случай форс-мажора.Александр Юрин, подполковник

«Были моменты, когда мои парни менялись каждые три дня, каждые шесть дней, а иногда и по девять дней были на позиции. Но отдохнуть после 9 дней хоть неделю они не могли, потому что нужно было снова выходить на смену.

У меня сейчас две роты на разных позициях: в одной дежурят каждые 5 дней, в другой — каждые два дня. И это при хорошем раскладе, если нет потерь. Если будут потери, нагрузка увеличится — и у парней вообще не будет времени ни на отдых, ни на обучение. Я и так должен к выполнению боевых задач привлекать парней из тыловых подразделений батальона, потому что некому воевать», — сетует командир.

Для бойцов, которые воюют без ротаций, заветной мечтой становится отпуск. Сам же Александр Юрин был в отпуске только раз — в прошлом году, на свой юбилей. По его словам, с февраля 2022 года по одному разу в отпуске побывал практически каждый боец батальона. Кто 5, кто 10, а кто 15 дней — в зависимости от обстоятельств в семье и ситуации на фронте.

Вообще-то в батальоне тщательно составляются графики отпусков — вот только россияне не дают их соблюдать. Процентов 60 личного состава в последний раз пользовались своим правом съездить домой еще в 2022 году. Командир строго объясняет: «Численность подразделения не позволяет выполнять задачи на линии столкновения, если эти люди уйдут в отпуск».

В то же время подполковник признает, что даже во время интенсивных боевых действий можно и нужно отправлять в отпуск человека, которому это необходимо. Сейчас дома четверо бойцов из батальона

«Перепсихуют — и на позицию»

При возвращении с тыла на фронт у некоторых бойцов обостряется чувство несправедливости — война после недели сравнительно мирной жизни соблазняет вернуться к этой жизни. «Бывает, что кто-то после отпуска начинает искать какие-то выходы, в госпитали ложится, морозится. Но в большинстве своем мои бойцы понимают, что нужно защищать Родину. Плюс это все-таки боевая семья. Поэтому перепсихуют, понервничают, а потом идут на позицию и снова воюют, как тигры», — утверждает Александр Юрин.

Во время отпусков парни едут домой в разные Буковели и другие зоны отдыха. Им те отдыхающие, которые избегают армии, добавляют психологических травм. Потому что кто-то только отдыхает, а парни в бою уже третий год.Александр Юрин, подполковник

Вопрос ротации подчиненные затрагивают часто. Комбату приходится то и дело им объяснять, что сам стучится во все двери высокого начальства, но безрезультатно. Говорит, что все вместе должны выполнять боевое задание, пока командование не примет какое-то решение по поводу их батальона. Что еще можно сказать?

«Третий год на линии боевого столкновения — это психологически тяжело. Первая проблема — страх. Когда ты много суток под обстрелом, на отдых 2-3 дня, а потом снова идешь под обстрел — это трудно. Кто-то преодолевает страх своими силами, кто-то не может.

Дезертиров в батальоне нет. А вот случаи самовольного оставления части есть. Парней угнетает неопределенность. Если бы мы знали, сколько будем находиться на передовой, когда будет ротация и отпуск… А мы этого не знаем. Никто в ВСУ по большому счету этого не знает», — говорит комбат.

У 7 стрелкового батальона нет психолога, в ротах соответствующие должности также ныне вакантны. У комбата есть заместитель по морально-психологическому обеспечению, но на уровне рот вакансии для таких специалистов открыты. Пока же батальон сотрудничает с психологами 66 ОМБр, к которой он прикреплен. По словам комбата, бригадные психологи — хорошие специалисты, а их работа дает ощутимый результат. Правда, часто краткосрочный.

«От частого общения с моими парнями бригадные психологи сами уже нуждаются в психологической поддержке», — горько шутит командир.

Подполковник говорит, что старается все свои негативные эмоции обуздать, сжечь их внутри себя. Иногда разве крикнет или выругается — и работает дальше, потому что нужно держать себя в руках, не распускаться.

Первый раз с 2022 года пошел к психологу несколько дней назад. Сам пошел, без вызова. Выяснить, есть ли еще ресурс дальше терпеть эту ситуацию. Я тоже человек.Александр Юрин, подполковник

Сам подполковник пока держится: «Прошел тесты — рисунки, картинки разные, на вопросы ответил. Психолог сказал, что запас стрессоустойчивости у меня еще есть».

Эта стрессоустойчивость ему ой как пригодится, потому что ситуация на фронте сложная. По словам Александра Юрина, пока он не видит возможности для ротации своего батальона. Полная ротация с последующим обучением на полигоне и мероприятиями по комплектации и слаживанию может занять 4-6 месяцев. Слишком долго для имеющихся вызовов.

«Наша 65 бригада воюет под Роботино — она нуждается в пополнении, а ее не выводят на ротацию. 66 бригада, с которой мы долго воюем на Лиманском направлении, тоже нуждается в людях. Итак, есть определенные вопросы у командования ВСУ, о которых мы на своем уровне еще не знаем.

Но третий год без ротаций — это тоже проблема. Поэтому я и написал рапорт командованию. Батальон должен быть в такой форме, чтобы воевать без потерь и воевать успешно. Усталость — плохой боец», — заключает комбат Юрин.