«Время нужно и детям, и взрослым родным»: как общаться с детьми, которых вернули после депортации

Вернуть ребенка в Украину — первая проблема. Социализировать и адаптировать — следующая задача, с которой взрослые не всегда могут справиться. Иногда даже самым близким людям трудно понять, через что прошел ребенок, какую психологическую травму он получил и что с этим делать. В некоторых случаях истории детей начинают героизировать или, напротив, игнорировать, аргументируя тем, что лучше все оставить в прошлом и не вспоминать. Обе стратегии могут навредить.

Что переживают дети, которых удалось вернуть из депортации и как правильно с ними обращаться, — объясняет Наталья Сосновенко, психолог благотворительного фонда «Голоса детей», который уже год работает с детьми, прошедшими через депортацию и вернувшимися в Украину.

Насильственные лагеря, вооруженная охрана и попытки уничтожить самоидентичность: что переживают дети, которых похитила россия

«У детей есть разный опыт как до полномасштабного вторжения, так и во время него. Так же и с детьми, пережившими возвращение из депортации: опыт оккупации или депортации всегда травматичен, но нюансов может быть много, ведь сами обстоятельства возвращения домой или семьи у разных детей разные. К примеру, иногда ребенка удается вернуть домой не с первой попытки, а со второй, третьей или четвертой.

У некоторых семей во время жизни в захваченном городе или селе не было возможности отказаться от “предложений” оккупантов отправить их детей в так называемые лагеря отдыха в россии или Крыму. Если были отказы — доходило до угроз лишить их родительских прав, так что взрослые давали свое разрешение на этот отдых. Но когда детей перевозили в лагеря — рядом, в том же автобусе, были и вооружены российские военные. Это было дополнительным стрессом. Но даже по возвращении у некоторых детей могут случаться панические атаки во время встречи с украинскими пограничниками, военными или работниками социальной сферы. Ибо эти люди могут напоминать им тех, российских военных и соцработников», — рассказывает Наталья Сосновенко.

Кроме того, на оккупированных территориях и в россии старательно патвются уничтожить украинскую самоидентичность. Часто дети не имеют возможности продолжать обучение в украинской школе или даже общаться по-украински дома, потому что их могут услышать соседи и «сдать» россиянам. Кроме того, есть случаи, когда дети вообще несколько лет подряд не посещали ни одно образовательное учреждение — ни украинское, ни российское. Это, соответственно, влияло и на их социализацию: они не общались с друзьями и сверстниками.

С июня 2023 года психологи «Голосов детей» оказали психологическую помощь около 80 детям, которых вернули из депортации. Наталья Сосновенко отмечает: поддержка по возвращении может служить основой адаптации. В частности, потому что сотрудничество происходит в морально сложный период — и для взрослых, и для детей.

«Когда детей возвращают из депортации, на второй или третий день они проходят процедуру интервьюирования. Прокурорам и следователям они рассказывают, что и кого видели, дают показания, которые могут помочь найти других детей или установить преступников. Это интервьюирование длится до двух часов с перерывом, во время которых присутствуют и родители или опекуны, и юристы, при необходимости переводчики, и обязательно психологи. Мы приобщаемся, чтобы дети чувствовали себя более комфортно, чтобы не ретравматизировать их. Перед тем очень важно установить эмоциональный контакт с ребенком, провести экскурсию по месту, где состоится интервьюирование, чтобы он чувствовал себя в безопасности. Это фактически первое психологическое сопровождение и контакт ребенка, который он получает», — говорит психолог.

После интервьюирования психологи общаются и обмениваются контактами с семьей, поскольку психологические занятия будут продолжаться не только с ребенком, но и в случае необходимости с его родителями или опекунами. Такой формат облегчит процесс адаптации ребенка, возвращенного из депортации.

Адаптация — процесс, требующий включения не только родителей, но и ближайшего окружения ребенка

Иногда родители и дети, возвращенные из депортации, к психологам обращаются сразу после возвращения. Однако бывает, что это происходит позже, поскольку в стрессовом состоянии ни взрослые, ни дети не понимают, что им нужна поддержка.

«Они не могут проследить свои реакции, а иногда даже в разговоре с психологами говорят, что у них все нормально. Но специалисты понимают, что-то, что им кажется нормой, на самом деле шок и острая стрессовая реакция. Так что основная работа с детьми происходит позже. И продолжается эта работа по-разному: бывает, и по 8 месяцев, а иногда достаточно нескольких встреч с психологом», — отмечает специалист.

По словам Натальи Сосновенко, адаптация младших детей не легкая, потому что они не понимают своих эмоций. Чаще это выражается в страхе оставаться одним дома или спать в комнате без других людей. Также дети могут часто просыпаться ночью. Это все последствия стрессовой, шоковой ситуации, в которой они находились месяцами или годами. Поэтому с детьми дошкольного и младшего школьного возраста психологи работают над стабилизацией и учат понимать их эмоции.

У детей постарше, которых вернули в Украину, могут возникать различные страхи, высокий уровень тревожности, депрессивность и ночные кошмары. Кроме того, бессонницы, могут проявляться и физические симптомы (тремор определенных частей тела). Бывает, исчезает аппетит, или наоборот — они начинают «заедать» стресс.

«Работа психологов состоит в кризисном консультировании и стабилизации психоэмоционального состояния ребенка. Кроме этого, для адаптации подростков важно взаимодействие со сверстниками. Еще до вторжения это взаимодействие снизилось из-за ковида, а затем и из-за войны. Для детей это дополнительный стресс, как и потеря дома, безопасной среды, привычной учебы. Или непосредственная потеря — смерть одного из близких. Так что с детьми психологи преодолевают травматические переживания, страхи, нормализуют их эмоции и прорабатывают то, как эти эмоции они могут отображать», — говорит Наталья Сосновенко.

При общении с подопечными психологи не должны употреблять слово «проблема». Ребенку нужно показать, что любые его реакции на ненормальные события — нормальные. Тогда дети понимают, что плакать — нормально, и особенно — что ребята тоже плачут.

Как обращаться с детьми, которых вернули из депортации домой

Взрослые, которые общаются с детьми, которых вернули из депортации, должны знать, что важна даже одежда, в которую они одеты.

«Перед началом общения с ребенком спросите, желает ли он сейчас общаться. Выберите вместе удобное место, уточните, как к нему можно обращаться. Потому что даже разные формы имени могут стать триггером, так как ребенка мог называть кто-то, кто связан с травматическим опытом.

Нужно проявлять уважение к решениям и комфорту ребенка. Мы были свидетелями ситуации, когда детей начинают обнимать, а этого делать не стоит. Они находились в некомфортных условиях и такие вмешательства в личное пространство, особенно физические прикосновения, могут ретравматизировать», — говорит Наталья Сосновенко.

Однако самое главное, как к ним относятся и в какой атмосфере они проводят каждый свой день.

«Когда дети возвращаются — важно к ним не относиться как к жертве, потому что это не облегчает их процесс адаптации. Не нужно героизировать их пережитое. Ребенок имеет право на свое детство, ошибки, успехи и неудачи.

Также нельзя принуждать ее рассказывать о пережитом. Следует понимать, что дети часто не могут отказать взрослым из-за характера и пережитого. Мы не знаем, как с ребенком общались взрослые во время депортации. Поэтому иногда дети не хотят рассказывать, но не могут отказать, потому что это же взрослые, я должна делать все, что говорят», — советует психолог «Голосов детей».

Также, отмечает Наталья Сосновенко, в общении с детьми, как и со взрослыми, нельзя употреблять фразы типа «я понимаю, как тебе было плохо», «забудь об этом», «это уже в прошлом» или «все будет хорошо». В частности, потому, что никто не знает, что пережил ребенок и что ему придется еще пройти.

«Мы же не знаем, как оно будет — хорошо или нехорошо, тем более у нас война. Поэтому не нужно обещать ребенку то, чего вы не можете гарантировать или сделать. Итак, если хотите поддержать, лучше скажите: “Мне жаль, что тебе пришлось пережить это все”. Это будет о ваших эмоциях, честно по отношению к ребенку», — советует Наталья.

Психолог «Голосов детей» отмечает: для семьи и ближайшего окружения самое главное — проявлять отзывчивость, терпение, уважение к личным границам ребенка. Не давить и дать время на его адаптацию. Всей семье нужна стабильная эмоциональная связь, чтобы ребенок понял, что может обратиться с любой просьбой к окружающим. И чтобы доверие ребенка к миру вернулось — всей семье тоже нужно время.

Записала Алина Евич

Эта статья была подготовлена при поддержке фонда «Партнерство за сильную Украину», финансируемого правительствами Великобритании, Эстонии, Канады, Нидерландов, Соединенных Штатов Америки, Финляндии, Швейцарии и Швеции. Содержание настоящей статьи является исключительной ответственностью благотворительного фонда «Голоса детей» и не обязательно отражает позицию фонда и/или его финансовых партнеров.