«Потреби». Перший публічний виступ художника Петра Павлєнського після звільнення

Перший публічний виступ художника Петра Павлєнського на свободі — «Потреби» — відбувся у Києві 19 червня 2016 року у Центрі Візуальної культури. Павлєнський провів 7 місяців у СІЗО. 8 червня його звільнили з-під варти після процесу за підпал дверей центрального управління ФСБ у Москві.

У лекції Павлєнський розповідає, як він змусив владу працювати на мистецтво, перетворивши судовий процес над собою на мистецьку акцію, у чому полягає різниця між повстанцями та терористами, між прокурорами та проститутками, як у тюрмі «ламають» людину та чому вона стала для нього будинком відпочинку.

Пьотр Павлєнський: «Это новая экономика – при минимуме затраченных сил сами представители власти становятся исполнителями искусства.»

Как творить искусство руками власти

Власть управляет обществом, оставляя свои руки полностью свободными. На это надо чем-то ответить. Я никогда не позволю искусство сделать политическим инструментом – цели искусства противостоят целям государства. Я делаю искусство руками власти, освобождая себе руки, стараясь заставлять инструменты власти работать на искусство.

Я занимаюсь политическим искусством с 2012 года, и сегодня у меня появилось лучшее видео – это видео, которое сделано камерами ФСБ и любезно предоставлено мне ФСБ. И сейчас я хочу показать, что лучшее искусство – это то, которое сделано руками властей. Много документалистов снимало такие акции, но их все переплюнуло это видео ФСБ, сделанное без цветокоррекции и монтажа.

Другой пример искусства руками власти – как Лубянка заколотила себя «железным занавесом», оббив обгоревшую дверь металлом и нанеся больший урон, чем те несколько сгоревших миллиметров лака, которые я повредил. Они меня обвиняли, что в здании Лубянки побывало много деятелей искусства, и поэтому эта дверь – исторический памятник. Оказывается, чем больше ты уничтожил, тем более ты серьезный памятник.

То, что они сделали сами, отгородившись железным занавесом — это искусство руками власти. Это новая экономика – при минимуме затраченных сил сами представители власти становятся исполнителями искусства.

Пьотр Павлєнський: «У людей отбирают возможность иметь досуг, или постричь ногти, или зашить одежду – для этого нужно попросить ножницы у надзора, а они могут этим пользоваться и манипулировать».

Об управлении потребностями в тюрьме

Я раньше думал, что основной инструмент управления — это страх, а потребности не так очевидны. Единственное, что для меня стало новым в тюрьме, — что власть управляет с помощью потребностей человека. За счет этого людей подводят к ломке личности – власть пытается манипулировать потребностями. Это не те самые базовые еда или сон, — по крайней мере в московских тюрьмах – но немного выше базовых потребностей.

Например, у людей отбирают возможность иметь досуг, или возможность постричь ногти или зашить одежду – для этого нужно попросить ножницы у надзора, а они могут этим пользоваться и манипулировать. Либо это возможность выходить на прогулку, когда ты месяц сидел в камере. Заключенным угрожают возможностью условно-досрочного освобождения, поэтому они, например, боятся попадать в карцеры. Так постепенно вырабатывается автоматизм подчинения приказу.

Пьотр Павлєнський: «Мои акции — это те немногие моменты в моей жизни, когда я веду себя так, как будто свобода на самом деле существует».

О тюрьме буквальной и тюрьме повседневности

Существует система представлений, что хорошо, а что плохо, и в том числе, что такое тюрьма и что такое свобода. В буквальной тюрьме ты стеснен пространством, а в тюрьме повседневности ты стеснен регламентом закона. С этим была связана моя акция «Туша», когда человека ранит эта законодательная система, причиняя ему боль при любом его движении. Для власти человек – это производительная единица, и государству надо забрать время — это главный человеческий ресурс.

Мои акции — это те немногие моменты в моей жизни, когда я веду себя так, как будто свобода на самом деле существует. Потом начинается столкновение человека и власти — то, что и есть история, в том числе и история искусства.

Публіка під час лекції Петра Павлєнського. Фото Аміна Ахмед/hromadske.ua

Тюрьма и страдание

Когда у человека во главе угла потребности, он думает только о еде, о том, что сегодня вечером он будет есть. Я грубо говорю, на самом деле все тоньше. В тюрьме так легко лишить человека его потребностей.

Почему тюрьма связывается со страданием? Так или иначе, считается, что человек там страдает. Но мы делегируем власти управление этим страданием. Хотя в тюрьме можно жить – там тоже так или иначе живут люди. Можно относиться к этому по-другому – например, я писал в письмах, что я в доме отдыха. И действительно, за эти 7 месяцев довольно неплохо отдохнул. Главное – не позволить себя подчинить.

Пьотр Павлєнський: «Eсли посмотреть на древнегреческую трагедию, то герой всегда был обречен на страдание. Мне кажется, здесь предопределена развязка, и я не хочу быть в какой-то роли, даже изображая самого себя».

О героизации художника

Один из важных элементов – это героизация. Я художник, и называть меня героем — оскорбление. Героизм – это изначально способы распределения воинских поощрений — герой Советского Союза, и прочие знаки отличия. Дальше это переползает в мирную жизнь – герой Социалистического Труда, мать-героиня.

Но если посмотреть на древнегреческую трагедию, то герой всегда был обречен на страдание. Мне кажется, здесь предопределена развязка, и я не хочу быть в какой-то роли, даже изображая самого себя. Герой – это степень отличия, а я говорю, что я такой же, как все, я — часть народа. Безусловно, если человек воевал, он уже отделен от народа. Но я-то являюсь частью народа. Это просто ответственность, которая по силам каждому.

В контексте России героизация работает как сегрегация. Я говорил об этом в акции «Отделение», когда отрезал мочку уха на заборе института Сербского. А отделение всегда работает на умерщвление.

Модератор виступу Наталя Гуменюк і Пьотр Павлєнський

О классовом делении в современном обществе

В Преображенском суде я подкупил проституток, чтобы они обсудили мою акцию «Свобода». И для меня было неожиданностью, что они оказались ко мне нелояльны. Потом я понял, что они нелояльны ко мне в контексте суда – если бы они пили со мной чай с тортом где-то на кухне, то они наверняка были бы ко мне гораздо более лояльны.

Это продемонстрировало полную равнозначность между судьями, прокурорами, уборщиками, учителями и свидетелями. Как ни странно, даже риторика школьных учителей и проституток была одинаковой. Это говорит о том, что сегодня нет деления на страты (классы), и не надо ставить проституток вниз какой-то иерархии. Есть разные способы зарабатывания денег, удовлетворения своих потребностей: а так и школьные учителя, и судьи, и прокуроры, и проститутки абсолютно равнозначны.

Публіка під час виступу Петра Павлєнського. Фото Аміна Ахмед/hromadske.ua

О терроризме и партизанах

Я в первый раз увидел Украину только во время Майдана — я приехал в Киев в декабре. Я увидел людей, которые освободили центр города от власти, которая их не устраивала. В России массы или мертвы или спят, а те люди, которые были на Майдане – это был народ.

Приморские партизаны 28 февраля 2010-го года, взяв в руки оружие, начали войну против произвола полиции. Такое происходит на Северном Кавказе, но там, по крайне мере, можно скрыться от властей в горах. Приморские партизаны начали эту войну фактически в пустыне, в окружении тех, кто будет против них. Это был жест отчаяния — 6 человек на 146 миллионов.

Двое полицейских и двое партизан погибли, четверо партизан в плену у тех, кого они назвали врагами общества, показав, что полицейские не находятся по одну сторону с народом. Власть упорно называет их бандой, запрещая называть и признавать партизанами, бойцами против полицейских-оккупантов, превращающих свободу в тюрьму повседневности. И это показывает страх властей как раз.

У них были сроки от 8 лет до пожизненных, сегодня сроки им смягчили — от 8 до 25 лет. Но 25 лет – это тоже билет в один конец.

Оксана Шалигіна, соратниця, цивільна дружина Петра Павлєнського під час лекції в Києві. Фото Аміна Ахмед/hromadske.ua

Как это было в Украине — ФСБ засылала свои террористические группы на восток страны, и развязала войну, похищая и удерживая людей. Если рассмотреть разные террористические группы, они всегда были связаны с властями. Надо делать различия между террористами и инсургентами, повстанцами. Терроризм всегда связан с интересами государства, финансовыми потоками, и интересами больших групп. А повстанцы всегда идут от народа.

Пьотр Павлєнський: «Я нахожу способы, чтобы освободиться из тюрьмы повседневности, в Украине тоже народ смог. Надо стремиться к свободе, а не к порядку». Фото Аміна Ахмед/hromadske.ua

Свобода vs порядок

В Северной Корее абсолютный порядок. В полицейском участке тоже абсолютный порядок – там курить ходят по расписанию. Я нахожу способы, чтобы освободиться из тюрьмы повседневности, в Украине тоже народ смог. Надо стремиться к свободе, а не к порядку.