Український архітектор. Професія мрії | Hromadske.Idea

У студії Руслана Хаврюти - Сергій Махно,архітектор, засновник «Архітектурної майстерні Сергія Махно».

Я дивився з Вами відео, не міг зрозуміти: Ви архітектор, скульптор, дизайнер чи хто?

Сергій: Больше, наверное, все-таки архитектор-дизайнер интерьера и предметный дизайнер.

Цікаво, як в Україні люди стають архітекторами. Чому?

Сергій: По разными причинам. Некоторым мама сказала «было бы неплохо, если бы ты стал архитектором».

А з Вами як сталося?

У меня длинная история как я стал архитектором. Свое творчество я вообще начал с рисования на улице.

Графіті?

Точно. Это 97-99 года, первый Киев-граффити клуб, который построили со Славой Тупикиным и Марком. Это был первый журнал-экстрим, который издавался. В этих истоках стоял маленький Сережа Махно, который рисовал и который был вдохновлен хип-хопом, брейк-дансом и граффити. Так началась моя история. Потом это все переросло в понимание того, что нужно получать образование, и на первом курсе я уже понимал, что я должен работать и зарабатывать деньги, а также создавать то, что мне нравится. И это было одним из важных посылов, когда ты чувствуешь и понимаешь, что можешь, когда у тебя уже что-то получается.

А коли відбувся власне злам від «я буду працювати як найманий працівник в якійсь архітектурній агенції» до «я маю заснувати свою власну компанію»? Як взагалі історія компанії склалася?

Супер. Вообще официально зарегистрированная компания Сергея Махно в 2003 году и до тех пор я ни на кого не работах. Да и потом прошло уже много времени, и я не был трудоустроен ни в архитектурных компаниях, ни в дизайнерских студиях. Все, что я набивал свои шишки, я их набивал сам. Рос, взращивал и двигался вперед.

А взагалі важко бути архітектором в Україні? Інколи кажуть, що єдине, на що максимум може розраховувати український архітектор це робити якійсь невеличкі МАФи чи інтер’єр в маленьких крамницях.

Это все зависит от личностей. От человека, который это говорит и человека, который это все слушает.

А взагалі, чи дадуть українському архітектору побудувати, скажімо, Олімпійський стадіон такий?

Да нет, я думаю, что украинскому архитектору дадут возможность побудувати стадион в Чикаго. А в зависимости от того, насколько он сильный, насколько он умный, талантливый и амбициозный.

Є у нас такі люди взагалі?

Да, конечно. Есть люди, которые снимают фильмы, строят архитектуру, создают интерьеры и предметы по всему миру. Просто мы мало о них знаем. Я точно знаю, что у нас есть талантливейшие предметные дизайнеры, которые зарабатывают и получают международные премии. У нас есть талантливые архитекторы, которые, к сожалению, не живут уже в Украине. И у нас есть украинские архитекторы, которые строят по всему миру.

А чим тоді можна пояснити, що зовні все так не дуже красиво виглядає в тому ж Києві? Потрібно займатися тим, щоб наші міста виглядали більш гуманно.

Понимаешь, это больше риторический вопрос. Поэтому здесь все зависит от людей, которые это делают. Неважно, в какую дверь ты стучишь, и кто тебе открывает. Важно, с какой целью ты это делаешь. Важно, как ты к этому относишься. Кто-то когда-то обвинял главного архитектора, кто-то обвинял еще кого-то… не главного архитектора и так далее, но винить проще всего. Берите и делайте.

А скільки у вас людей зараз працює там і як ви їх шукаєте?

Сейчас в компании работает 20 человек, при этом есть еще прорабы, уборщики, логисты, пиарщики, садовник у нас есть, который ухаживает за нашим вертикальным озеленением.

З чого зараз складається ваш день? От коли ви архітектор чи дизайнер, ви, скажімо, малюєте чи проектуєте. На Вас зараз більше адміністративна і презентативна робота лежить чи лишається час для того, щоб помалювати?

Есть фильм про Сергея Махно. Это видео о том, как я рисую. Я достаточно много езжу и путешествую, смотрю о том, как стоят другие и люди и как добиваются высоких результатов. Здесь есть понимание того, как и когда я нахожу время для рисования: на работе, в самолете… Неотъемлемая часть моей работы является сопровождение своей мастерской, введение проектов, результат стройки и непосредственно само проектирование идей и т.д. Это все имеет вес. Нельзя быть хорошим архитектором сидя в подвале. Хотя, наверное, можно, но очень-очень маленькие шансы того, что что-то получится.

А взагалі, чи важливо для архітектора бути частиною всього процесу? Скажімо, не просто намалювати макет, а провести проект з самого початку: від ідеї до встановлення будинку.

Да это неотъемлемая часть.

Просто багато хто думає, що архітектор просто сідає, малює ескіз, креслення і все.

Сейчас практически не покупают такие проекты, когда ты просто нарисовал и отдал. Сейчас заказчики покупают результат, они хотят получить проект не только на картинке, а вживую, потрогать его.

А здебільшого це українські замовники чи іноземні?

Сейчас скорее 60 на 40. Мы двигаемся очень хорошо к Европе и уже построили дома в Португалии, Китае, апартаменты в Майами. У нас есть проекты иностранных заказов.

А як взагалі вдалося українським архітекторам вийти на той самий китайський ринок, американський? Це персональні зв’язки чи як?

Скорее 50 на 50. Здесь все работает. Пока нет такого: пиши свой пост в Facebook и у тебя все получится или веди свой Twitter и продвинешься на международный рынок или просто хорошо делай свою работу. Когда ты занимаешься этим всем, и у тебя есть команда, которая тебе в этом помогает, четко заданный курс, к которому ты движешься, цель, которую ты преследуешь, только тогда у тебя все получится. Для того, чтобы построить китайский офис мы строили отношения с людьми из Украины, которые работают в Китае.

Це так просто звучить: от ми побудувати офіс в Китаї. Я взагалі не уявляю як можуть українці будувати офіс в Китаї. Як це відбувалося покроково?

Офис в Китае построить вообще не сложно. Нашим клиентом был украинец, который имел свой бизнес в Китае. Мы нарисовали концепцию, сделали полностью план, перевели все на английский язык, выбрали универсальные материалы, которые можно купить и у нас и там. Все глобально просто. Вообще я неоднократно был в Китае, то обилие материалов и изысков, которых нет в Украине, там есть в большом количестве. Нарисовали план, отдали, всего дважды проконтролировали строителя-прораба, который был на той стороне. Нам задали три вопроса, на которые мы спокойно ответили, и они все построили. Намного сложнее было вести проект от начала, от фундамента и закончить интерьером дома, который мы строили в Португалии почти полтора года. Но там тоже был португальский архитектор, который адаптировал наш проект. Сложнее, но опять-таки, нет ничего невозможного. Гораздо сложнее сейчас, например, проектировать музеи современного искусства, допустим в Швейцарии.

А в чому складність?

Одно дело дом на тысячу квадратных метров, а другое дело музей порядка 20 тысяч квадратных. И абсолютно другой уровень понимания задачи. Для меня это сейчас является серьезным вызовом.

А чи є зараз такі проекти, які б хотілося реалізувати.

Сергій: Да, есть одна мечта, к которой я иду уже несколько лет. Это музей українського мистецтва и музей української кераміки. Поскольку я являюсь коллекционером и собираю украинскую зооморфную скульптуру. А вообще керамику я люблю с детства. Но отдельная страсть у меня именно к зооморфной скульптуре.

А як так склалося взагалі?

Даже не знаю, у каждого человека есть какие-то пристрастия и хобби.

Я очікував, що Ви скажете щось на кшталт «Я хочу побудувати бізнес-центр в центрі Мангеттена, чи башту в Дубаї», а тут просто музей кераміки. Це трохи дивно.

Сергій: Башта и Дубаи или на Манхэттене будет немного позже. Сейчас есть другие высокие цели: нужно вывести украинский дизайн в принципе на мировой уровень. Вот это было бы хорошей глобальной целью. Показать, что у нас есть архитекторы и дизайнеры международного уровня. Показывать Украину не просто так, а представлять ее на том же архитектурном биеннале.

Ви ж якимось чином приймаєте учать в міжнародних виставках? Як вони взагалі проходять і як там сприймають українців?

Ты понимаешь, со стороны очень сложно судить. «Знав би да впав би да соломки підстелив би». Со стороны все выглядит иначе. Очень просто видеть у кого-то пылинку в глазу, поэтому я не могу сказать, как нас там воспринимают. Как-то, наверное, воспринимают. Болезненно пока, я бы сказал так.

А якщо порівняти рівень майстерності, то українці відстають чи попереду? Чи ми в нормальному світовому тренді і готові видавати продукт?

Да, мы готовы.

А українські дизайнері і архітектори якось об’єднуються між собою для того, щоб якось просувати Україну? Чи кожен працює на себе?

Я скажу честно, мы общаемся и дружим с людьми, которые создают украинскую архитектуру и дизайн, украинские предметы. Нас нельзя назвать бандой, но мы группа людей, которые общаются, поддерживают и помогают друг другу.

А хто власне ці люди? Це відомі імена? Тому що мені здається, якщо зараз вийти на вулицю і запитати «Кого з українських архітекторів ви знаєте?», то навряд чи скажуть. А коли про українського дизайнера запитають, то всі будуть говорити чомусь про одяг.

Сергій: Это сложилось так. Потому что одежка больше ходила в СМИ, в прессе и в общении. Люди являются потребителями этого рынка. Но, например, человек, который задается вопросом, как построить дом и создать свой интерьер, начинает искать, копать и все-таки находит людей, которые являются лидерами или хорошими архитекторами. И уже знает их имена. Это уже вопрос из серии «Почему небо голубое?».

Тобто Ви працюєте більше з індивідуальними замовленнями? Це якісь невеликі будинки?

Да, небольшие. У нас есть проекты на тысячу метров, на полторы. В основном дома 200-300 метров. Есть дома на 100 метров.

Інколи такі будинки стають навіть місцевими пам’ятками. От в Амстердамі є такий плавучий будинок, який відмічений навіть в деяких city-guide, як унікальна штука. У нас можливо так будувати?

Да, конечно. И мы обязательно к этому придем. Мы верим в то, что будут приезжать, будут смотреть, а мы будем той компанией, которая это создает.

Як ви думаєте, чи довірять вам побудувати не один будинок, а, скажімо, мікрорайон. Щоб він виглядав не так, як наші коробки, а красиво і функціонально.

Даст Бог, да будет.

Так а від кого це залежить? Від держави чи від українців?

От нас тоже это зависит очень сильно. Мы не проектировали еще районы, но мне кажется, что если мы зададимся этой целью, то так и будет.

А що Вас тримає? Скільки Ви уже часу займаєтесь архітектурою?

Конкретно архитектурой не так много. Если считать с моего студенчества, то да, много. А вот с того времени, как я поставил себе конкретную цель и ею занимаюсь, то 5 лет. А вообще компания 15 лет специализировалась на интерьерах. В тот период я понимал, что я хочу создавать интерьеры, я это мог, и мне хотелось это делать. Тогда у нас был конкретный потребительский рынок, он был готов и понимал, что такое современный дизайн. Как бы нам сложно не было, до современной архитектуры сейчас еще не пришли. Сегодня 21 век на улице, а люди еще хотят строить избушки.

А як їх переконувати?

Мы работаем над этим. Сила убеждения, мне кажется, является такой непредсказуемой штукой. Опять-таки, все приходит с опытом, с желанием и любовью. Если человек любит и занимается своей любимой работой, то он может показать и объяснить все преимущества, не навязывая мнения. Показать на мировом примере, как это происходит там и почем у люди ценят этот стиль, красоту и простоту. И что позолота не обязательна.

Тобто не обов’язково будувати Межигір’я. Просто цікаво те, як ростуть люди, як спеціалісти і паралельно з цим росте суспільство, як змінюються смаки. А взагалі, чи вони змінюються? Якщо раніше всі любили колони-мрамор-по-богатому, то зараз як? Виросли з цього?

Я больше, чем уверен, что да. Даже то Межигорье произвело пример, что: а может это не так хорошо, как всем кажется, и что можно делать по-другому. Даже эта штука нас сделала сильнее и показала насколько плохо делать плохо и насколько хорошо делать хорошо.

Вам, як архітектору, було боляче, коли ви на це дивилися?

Такое сплошь и рядом. Нужно делать что-то, чтобы было не «боляче». Нужно сегодня уже что-то менять и создавать культуру, за которую не будет стыдно.

А що робити зараз молодому архітектору, який щойно випустився?

Есть много путей: создавать свою компанию, строить, учиться, набивать шишки, получать практику, стажироваться. Вариантов сто миллионов. Нужно правильный выбор, а это всегда очень сложно. Конечно, хорошо получить образование здесь, а потом поехать в Европу, в Америку, можно полететь в ту же Англию, посмотреть, как работают там, увидеть их подход, научиться чему-то новому, а потом воплощать здесь.

Ви стільки років цим займаєтесь, чи не набридає? Не має такого, що «все, я хочу чогось іншого»? Тому що ви ж переходите: спочатку займались інтер’єрами, потім архітектурою, ще багатьма іншими речами. Ви не стоїте на місці, а просуваєтесь. Вам просто набридає чи з’являється ще щось цікаве?

Нет, это все неотъемлемые вещи. Архитекторы занимаются всем этим. Раньше архитектор был и архитектором, и конструктором, и дизайнером, он же создавал мебель, посуду, свет. Просто сейчас это все разделилось: архитекторы строят, дизайнеры проектируют внутренности, предметные дизайнеры занимается только предметами. Я не скульптор, я по большей части художник, потому что мне очень нравится рисовать, больше дизайнер и архитектор, но это просто то, что мне нравится и то, что я делаю каждый день. Хочется просто зайти в дом, который ты построил, сесть на диван, который ты спроектировал, смотреть на стенку, которую ты придумал, потрогать свою чашку или вилку. В 2013 году я сделал свою первую персональную выставку вещей, которые я сделал в Украине своими мыслями и эскизами, своими руками и показал то, что можно создавать в Украине предметный дизайн. Не обязательно покупать что-то итальянское, немецкое или французское. У нас есть свои мастера по керамике, металлу, дереву, свои стекольщики. Практически во всех областях есть хорошие специалисты, правильные компании, которые делают это уже сегодня. Все очень просто и лежит на поверхности, нужно брать и делать. Поэтому от ложки до кровати, включая светильники, стулья, кровати, столы, полки, вазы, я все создал, придумал и реализовал в Украине.

У нас були гості інженери, які створюють функціональні предмети з електронікою, гаджети. І коли запитали, чи є у них мрія, я очікував, що вони скажуть, що хочуть побудувати космічний корабель, який злетить, а вони відповіли, що хочуть створили щось просте, як цвях. Щось абсолютно ідеальне, те, що ніколи не зміниться і є скрізь, чим користується зараз мільйони людей. У Вас є, можливо, якийсь предмет, який ви хочете створити? Наприклад, якийсь стілець?

Да, стул это такая простая вещь, и в этот же момент нереально сложная. Тысячу людей создают стулья, поэтому у меня есть целая история о том, как я создавал свои стулья.

І як це відбувалося? І взагалі, чому стілець?

Потому что все дизайнеры создают стулья. Это вещь, которая обязательно должна быть в интерьере, и является одной из значимых вещей, которой мы постоянно пользуемся. У каждого дизайнера есть задача придумать и создать оригинальный стул, который еще никто до него не придумал.

А от ще хтось колись казав, що у дизайнерів є декілька рівнів пекла, до яких вони потрапляють. Найталановитіші потравляють в найпростіший рівень: це ті, що створювали будинки. На другий потрапляють архітектори і дизайнери, які створювали машини і т.д. А в саме-саме пекло потрапляють дизайнери, які створювали такі предмети, як, скажімо, пластиковий стаканчик. А взагалі, чи несуть дизайнери якусь відповідальність за те, що вони створюють? Щоб коли я це викину, щоб воно не забруднювало природу?

Сейчас recycling это целый тренд, целое направление такое по вторичной переработке. Миллионы людей задумываются о том, чтобы не просто создать стул, а создать его из выброшенных вещей, из чего-то переработанного.

Зараз ще є такий тренд, що будують із дерев’яних піддонів меблі. Взагалі, чи можливо зупинити цей процес вигадування ідей. Чи вони вичерпуються колись

Думаю, что нет.

Ну от у Вас бувають ступори? Творчі кризи?

Сергій: Конечно, бывают. Я бы не сказал, что это «криза», скорее «завтык». Когда ты сел и поток мыслей не идет, не можешь поймать свою музу. Ничего страшного, пошел, побегал, сделал что, что не сильно хочется, для того, чтобы пришло то, что хочется. Это как аппетит, который приходит во время еды.

А буває таке, що ідеї просто валяться і валяться, їх потрібно кудись записувати, а потім в тебе ціла гора цих записів, які з часом губляться..

Если ты к этому подходишь структурно, если у тебя есть свой moleskine, то все хорошо. Понятно, что у меня тоже купа бумажек. Но я стараюсь это делать осознанно. Я понимаю, что если прямо сейчас я это не запишу в moleskine или в блокнотик, то завтра этой бумажки я просто физически не найду. Поэтому я осознанно беру свой любимый блокнот и веду все записи там. Конечно, его тоже можно потерять, но шансы гораздо меньше, нежели листочек, который лежит у тебя на столе в тысячном экземпляре.

Люди, які займаються творчою діяльністю часто виправдовують такий безлад тим, що вони «творчі люди» і не можуть структурувати. Ви з самого початку якось структурували свій творчих процес?

Нет, я тоже «творческий человек». Хотелось, конечно, мне назвать все творческим беспорядком, но на самом деле это неправда, это иллюзия, в которую люди верят. А некоторые действительно так живут и это их видение. Я считаю, что нужно делать все с конкретной целью и конкретным намерением. Ты понимаешь, что ты можешь потерять идею – ну и что, их очень много, ничего страшного. Но когда ты понимаешь, что ты можешь потерять важную идею, то более серьезно к этому подходишь. Стараешься контролировать, чтобы эта идея никуда от тебя не ушла, не убежала, не выбросили. И тогда все получается.

А бували у Вас ідеї, з якими носишся, нікуди не хочеш їх подіти, а вони чомусь не реалізуються. Ну от не йде і все. Не сприймають його. І ти зі сльозами на очах відкладаєш її чи продовжуєш з нею носитися.

Есть много вариаций. Бывает такое, когда ты видишь идею, придумал, нарисовал, сидишь и думаешь: все, я горд, я сделал. Приезжаешь на выставку, а оно уже давно реализовано. На самом деле, как говорят, одна мысль одновременно приходит трем людям на планете. Тот, кто первый, тот и победил. Со стулом у меня была целая эпопея, когда я рисовал-рисовал, потом поехал в Милан, иду себе, смотрю, уже люди сидят на моем стуле. А я ведь только его придумал, а он уже в этом году является не стандартным, красивым, необыкновенным, но не моим. Поэтому ничего страшного, будем дальше думать.

А що для цього потрібно? Просто не сидіти в одному місці, а постійно кататися по світу чи читати щось?

Читать обязательно, смотреть. Сейчас интернет настолько всемогущ, что ты можешь быть на любой выставке просто кликом. Ясно, что восприятие картинки на мониторе и вживую это разные вещи, но все же. Ты можешь быть в тренде постоянно.

А ви для себе постійно їздите чи просто щодня перевіряєте?

Я посещаю 6-8 выставок в год.

Слухайте, Ви постійно намагаєтесь вдосконалюватися, працюєте. Скільки триває Ваш робочий день?

Это спросили у одного человека: а сколько вы работаете в сутки? – 25 часов. – Как 25? В сутках же только 24. – А я на час раньше встаю. Вот я работаю постоянно по-разному. Стараюсь приезжать в 9 на работу и раньше 11 вечера не ухожу. Это где-то хорошо, где-то плохо. Мне очень повезло, что моя жена работает со мной, поэтому она видит меня больше. Но при этом я очень много путешествую. Столько, сколько я когда-то мечтал, что буду ездить по 5 раз на какую-то выставку, или о том, что полечу посмотреть, что такое японский дизайн. Сейчас я могу себе это позволить, и я это делаю. Я верю в то, что нельзя создать японский дизайн, не побывав в Японии. Нельзя понимать что такое ваби-саби, когда ты никогда в руках это не держал.

А що це?

Сергій: Ваби-саби это стиль такой, прекрасное вне совершенного.

І дружина з Вами працює?

Сергій: Так.

У хто вона у Вас?

Она у меня искусствовед по образованию и дизайнер, и моя муза, и мой вдохновитель, и моя прекрасная жена, которая подарит мне скоро сына.

Ви в свою компанію приїжджаєте о 9 ранку і їдете об 11. Тобто це є елементом мотивації для людей, які працюють?

Сергій: Я думаю, что есть, конечно. Я верю в то, что когда видят результат и процессы, которые проходят, они мотивируют людей и вдохновляют. Я никогда не был приверженником того, чтобы все сидели до 11. В моей команде есть люди, которых я выгоняю с работы, прошу их: «ну давайте, нужно же отдыхать». Поэтому это чистая правда. Мы часто задерживаемся на работе, не постоянно, но бывает. Ты спрашивал меня о том, когда я рисую. Это же моя работа. Иногда я говорю: «еще на работе», но в душе понимаю, что это уже часть моей жизни, а не просто работа. И я не могу без творчества. А творчество это работа или нет?

А куди буде Ваша наступна подорож?

Я сейчас лечу в Милан на одну фабрику. Но это не подорож, а скорее работа. Опять-таки, что такое «подорож», а что такое «работа»? Я сейчас прилечу на фабрику, которая выпускает краски и материалы, а при этом еду на два дня, в рабочую командировку. Я ведь схожу в правильный музей, зайду в любимую кафешку, куплю себе книжку, при этом проведу время с отличными людьми. Если сказать, что это все работа, то, наверное, я бы сказал, что это работа в кайф. А когда ты работаешь и получаешь от этого удовольствие, то это самое классное. И когда ты переводишь этот момент осознания, что это действительно круто, и что ты можешь что-то изменить, меняешь это. Кто-то этим доволен, кто-то радуется от того, что ты действительно делаешь все правильно. Мне кажется, это классно.

Тоді, мабуть, останнє питання. Все-таки не відпускає мене якось Ваша мрія. Можете детальніше розповісти чому саме музей кераміки, і це все ще далека мрія чи вже є якісь кроки до того, щоб все це зробити?

Сергій: Уже даже эскизный проект набросанный. В маленьком масштабе. Я мрію создавал с возможностью быстрой реализации. Допустим до тысячи метров. Потом, когда нарисовал первый эскиз, подумал, что еще мал и нужно хотя бы две тысячи метров. Поэтому если он останется в тех двух тысяч, то его реально построить за год, при этом привлечь людей, которым действительно это будет интересно и тогда это будет на высоком уровне. Не просто украинском, а на мировом уровне.

Тут я можу тільки побажати Вам успіхів. Щоб все у Вас нарешті вийшло. Якщо Ви хочете, ще показати чи розказати молодим архітекторам, то будь ласка.

Да, конечно. Есть такая отличная идея: если любить то, что ты делаешь, если каждый день с трепетом сердца и максимальным продвижением каждый день уделять этому 30% своего времени, а лучше 50%, то у вас обязательно все получится. Здесь все очень просто: чем больше вы работаете, тем лучше результат. Чем больше читаете, развиваетесь, смотрите, путешествуете для того, чтобы стать лучше, то у вас все получится.