Тюрьма за детскую порнографию, самоубийства и «зеленые комнаты». Интервью с детским омбудсменом Николаем Кулебой

Украина входит в тройку стран мира, которые являются крупнейшими поставщиками детской порнографии. Такие данные приводят международные организации. Часто дети могут становиться жертвами преступников в интернете, а родители не всегда знают, как их уберечь. Недавно президент Украины подписал закон, ужесточающий ответственность за насилие над детьми.

О том, что меняет этот документ, насколько серьезна проблема сексуальной эксплуатации несовершеннолетних и как предупредить детские самоубийства — читайте в нашем интервью с детским омбудсменом Николаем Кулебой.

Убийство и изнасилование семилетней девочки в Херсонской области, суд над псевдопастором, который подозревается в развращении воспитанниц. Насколько серьезно в Украине стоит проблема сексуального насилия над детьми?

О том, что дети подвергаются сексуальному насилию, говорят все больше и больше. И это не случайно, потому что мир вообще изменился. У детей появилось больше доступа к интернету, и там их вполне серьезно подстерегают преступники, которые пытаются получить фото сексуального характера, предложить встречу. Исследования показывают, что общение с ребенком в течение 18-20 минут уже дает возможность преступнику получить фотографию, где могут быть обнаженные части тела.

Представьте: если это офлайн, и ребенок выходит на улицу, то что нужно сделать, чтобы уговорить его раздеться? А в сети — все просто, потому что даже у детей есть несколько аккаунтов. Не говоря уже о том, что есть преступники-взрослые, которые регистрируются под фейковыми аккаунтами, где они притворяются детьми и вступают в переписку с детьми. И статистика говорит, что дети очень доверчивы.

Недавно даже мои близкие знакомые рассказали, что их 12-летняя дочь, выходя на улицу, сказала: «С подругой». «А что за подруга?» Ребенок назвал имя, а родители оно незнакомо. Выяснилось, что познакомились в Инстаграме.

— А где живет? 

— Вроде, рядом. 

— А откуда ты знаешь?

— Она написала. Она знает моих друзей.

— Так у тебя же о друзьях написано.

— Ну да... 

Ребенок не умеет критически мыслить и не может понять, что его могут вводить в заблуждение. Как только девочке объяснили, что на самом деле там может быть взрослый человек, и ты подвергаешь себя опасности, она действительно испугалась и сказала, что даже не представляла, что такое может быть.

Мировые исследования указывают, что каждая пятаядевочка подвергается сексуальному насилию в возрасте до 18 лет. Это ужасная статистика, и это не только Украина.

Если говорить уже об Украине и о тех уголовных делах, которые были возбуждены, то это — 410 случаев в прошлом году и 70 случаев уже за два месяца этого года.

Но мы должны понимать, что это просто капля в море того, что сейчас происходит. Потому что дети не хотят говорить об этих вещах, потому что им стыдно. А еще потому, что большинство случаев сексуального насилия совершают близкие ребенку люди: крестный, тренер, с которым хорошие отношения, и так далее.

И дети могут думать: «Да, мне неприятно то, что он делает, но он же мой дядя, он приносит игрушки. И я не понимаю, что это преступление». Поэтому так важно с детьми об этом говорить.

Какова статистика распространения детской порнографии в Украине?

Украина вообще считается одним из траффикеров этой продукции. Потому что у нас было недостаточно строгое законодательство. И я бы хотел привести статистику из исследования, которое мы проводили совместно с общественной организацией «Служба спасения детей» именно по сексуальному насилию, сексуальной эксплуатации в интернете. Были опрошены тысячи детей, и вот что нам удалось выяснить.

Более 90% детей уже есть в интернете. В среднем там они проводят от 3 до 5 часов. Ютуб — номер один, его смотрят более 90% детей. Далее следуют Вайбер, ТикТок, Инстаграм, Телеграм.

Вот эта последняя громкая история, где мальчик с девочкой «полюбили» друг друга — девочке 7 лет, ему 13. Это постановочные вещи, но они хотели всех убедить в том, что они возлюбленные. И эта сеть Likee, где у девочки было 7 миллионов подписчиков. Это очень большие аудитории, даже не столько в Украине, сколько в других странах.

25% детей хотя бы раз за последний год попадали в ситуацию сексуального насилия или сексуальной эксплуатации. То есть — кто-то присылал свои фотографии, предлагал встретиться, делал какие-то непристойные предложения.

Большинство детей начинают пользоваться интернетом в возрасте 6-8 лет. Это тот возраст, когда ребенок еще не сформирован, он не понимает опасности, правил. И родители зачастую тоже.

Когда ребенок идет на улицу, то они говорят: «Оденься нормально, с незнакомыми не общайся, туда не ходи». А что в интернете? Миллионные сообщества, ты можешь выбирать, и интернет тебе предлагает тебе этот выбор. А там есть очень много деструктивного контента — это и контент с суицидальным уклоном, и закрытые группы. И у ребенка большой интерес, а это — большая опасность. Поскольку, если ребенок увидит сцены сексуального насилия над детьми, это может травмировать его на всю оставшуюся жизнь.

Около 80% детей впервые увидели сексуальный контент в возрасте 7-13 лет. И почти половина — не сообщили об этом. А из тех, кто рассказал — почти 80% поделились с друзьями.

Тут родители и учител3я проигрывают в том, что касается доверительных отношений. Поскольку ребенок знает, что об этом он свободно может поговорить с друзьями, а родители его или отругают, или пристыдят, или запретят пользоваться интернетом. То есть дети не доверяют и считают, что взрослые им ничем в этом не помогут.

И опять же, большая часть взрослых не знают, к кому им обратиться. Даже если ребенок смотрит контент, который изображает сексуальное насилие по отношению к ребенку, родители не понимают, что с этим можно сделать и как помочь.

Почему важен подписанный недавно президентом закон №3055 о противодействии насилию над детьми (Лансаротская конвенция)? Что именно он меняет и внедряет?

Когда мы только начин1али обсуждение, все поднимали это на смех и говорили: «Мы свободное общество, а потому что хочу, то и смотрю». Хотя в других странах это давно уже было запрещено. Этот закон не только ужесточает ответственность за совершение сексуального насилия, но и запрещает хранение и просмотр материалов с изображением сексуального насилия в отношении детей.

Это очень важно. Потому что мы много раз общались с коллегами из киберполиции, которые рассказывали, что вот они приходят к преступнику и знают, что он производит такую продукцию, изымают из компьютера кучу материала, который изображает сексуальное насилие над детьми. И все. Он говорит: «Я сам его смотрю, это не для продажи». И как тут привлечь его к ответственности?

И мы в обществе никоим образом не будем мириться с просмотром и хранением фотографий, видео, изображающих сексуальное насилие по отношению к детям. Потому что сегодня это — безумный рынок.

Я не хочу жить в стране, которая терпит сексуальное насилие по отношению к детям. Я хочу, чтобы наша страна, наши дети росли свободными от этого. Я понимаю, что нам еще многое нужно сделать, и это только первые попытки урегулировать эти вопросы. Поскольку, если брать опыт других стран, к примеру — Великобритании, то там, когда подключаешься к интернету, провайдер сразу банит доступ к порноматериалам. Ты должен заключить дополнительный договор, заявить о том, что хочешь его получить, не говоря уже о том, что контент с детьми там запрещен.

Как информируют детей о возможных преступлениях?

В последние несколько лет мы не просто говорим, мы кричим об этой проблеме. Совместно со «Службой спасения детей» мы создали специальные тренинги для учителей и даже мультфильмы для детей.

Это американские мультфильмы, которые мы адаптировали, перевели. Они созданы для того, чтобы объяснить детям о так называемых нежелательных прикосновениях. Дети, как правило, не понимают этих вещей, а взрослые или стесняются, или же не считают нужным об этом с детьми говорить.

А мультфильмы объясняют, что не стоит стесняться. Если кто-то таким образом по отношению к тебе совершает насилие, ты должен кричать, пойти ко взрослому, рассказать, главное — не молчи. Чтобы дети понимали, что есть взрослые, которые их выслушают, которым можно об этом рассказать.

Более двух тысяч учителей уже прошли эти тренинги, они научили этому более десяти тысяч детей. И у нас уже есть случаи, когда дети пришли к учителю и сообщили о сексуальном насилии.

Один из случаев — это учитель музыки, еще одна девочка сообщила о своем крестном, который ее растлевал. Сейчас уже возбуждены уголовные дела, идут расследования.

Конечно, я не поддерживаю, когда родители говорят: «Да я сам буду порно показывать своему ребенку, пусть он уже привыкает и учится». Но это же и есть сексуальное насилие. И пусть все понимают, что показ сексуального насилия ребенку — это сексуальное насилие над ребенком. Потому что это калечит ребенка, травмирует его. И это подтвердили исследования.

Ребенок может всю жизнь этого бояться, быть напуганным. Или же наоборот, если ему будут поступать предложения о сексуальных контактах, он может спокойно на это согласиться. Поэтому преступники сейчас и пытаются это доносить детям, показывать это, так как это снижает возраст вступления в сексуальный контакт, поскольку дети этого еще не понимают. Поэтому взрослым важно доносить это до детей.

После тренингов дети понимают, что это правильно, если с ними учитель в правильном смысле говорит о таких вещах. А мы учим, как об этом правильно говорить, в соответствии с возрастом.

Есть телефон для родителей — если ваш ребенок увидел такой контент, вы можете позвонить, проконсультироваться.

По этому номеру — 093 063 53 43 — можно обратиться за помощью, если ваш ребенок пострадал от сексуального насилия, вы стали свидетелем насилия над ребенком или вы подозреваете насилие над ребенком. Звоните или заполняйте форму по ссылке

https://www.savechild.com.ua/consultation

Как противодействуют насилию и эксплуатации детей в интернатах и детских домах? Насколько там контролируемая ситуация?

Это вообще очень чувствительная тема, и я лично давно занимаюсь реформой интернатных учреждений. Это довольно закрытая система, в которой находится большое количество детей. Представьте: почти 1,5% детского населения в Украине учатся в интернатах, более половины — живут в интернатах.

Сегодня почти все цивилизованные страны от этой системы отказались. Есть небольшие заведения, где находятся дети, которые нуждаются в постоянном уходе, у которых тяжелые болезни, но не так, как у нас.

Интернаты — это рудимент советской системы. Никита Хрущев в 1961 году говорил, что вообще все дети должны жить в интернатах. Согласно идеологии Советского Союза, это нормально, чтобы уже с детства «прошить» ребенка и разрушить семью. Чтобы государство уже с детства управляло и формировало.

Но сегодня такая система неприемлема. Исследования, которые проводились в последние 50 лет, показывали, что ребенок не может нормально сформироваться в застенках интернатного учреждения.

А вопрос о сексуальном насилии очень плохо изучен, так как очень трудно проследить, что там происходит. И там вопрос даже не только о взрослых, но даже и об отношениях между детьми.

Но сегодня мы много общаемся с выпускниками интернатных учреждений, и они об этом много говорят. О том, что в стенах интерната много случаев сексуального насилия над детьми. Поэтому единственный путь — постепенно отходить от интернатной системы.

Тем более, что в условиях децентрализации, когда территориальные громады несут эту ответственность, им нужно дать инструменты, существующие в других странах, лучшие практики и, конечно, финансирование. Чтобы миллиарды не шли прямо на содержание здания и персонала, а чтобы эти же средства направить на создание услуг для таких детей, даже если это дети, имеющие серьезные проблемы со здоровьем.

Часто в интернатах живут дети из неблагополучных семей, где пьют и употребляют наркотики. Но они же не сегодня начали пить. И сейчас надо сосредоточить усилия и на том, чтобы эту проблему выявить как можно раньше и иметь соответствующее количество специалистов, которые могли бы поддержать эту семью. Потому что для нас как для государства выгоднее повлиять на семью, поддержать ее, чем годами заставлять жить этого ребенка в интернате — а последствия воспитания в интернате ужасны.

Существуют ли методики, реабилитационные учреждения для детей, пострадавших от домашнего насилия?

С этим проблема. Есть центры психологической реабилитации и бывшие приюты, которые стали центрами социальной реабилитации. Но мало специалистов, которые разбираются именно в том, как работать с ребенком, подвергшимся сексуальному насилию. Мы сегодня ищем психологов, социальных работников. Специального образования нет, мы привлекаем иностранных специалистов, поскольку там эти учебные программы существуют очень давно. Есть общественные организации, которые очень активно работают в этой плоскости, и хочу их поблагодарить, поскольку именно они и приобретают этот опыт, государство здесь отстает.

Но здесь вопрос не только в самих программах, но и в оплате труда этих специалистов. Ведь частный психолог может зарабатывать гораздо больше, чем психолог, работающий в школе или в центре реабилитации. Требуется понимание, поддержка правительства, а затем и парламента, чтобы появились эти специалисты и чтобы они получали достойную заработную плату.

Вы говорили, что часто дети не сообщают о преступлениях из-за страха многочисленных допросов. Какова сейчас ситуация с допросами детей, меняется ли подход, и если меняется, то как? Расскажите подробнее о «зеленых комнатах».

Дети не сообщают потому что, во-первых, не считают, что это плохо. Потому что взрослые так им сказали: «Потерпи, ничего плохого здесь нет, а я тебе еще какой-то подарок сделаю». Дети часто даже не знают, что есть правоохранительные органы, а тут вопрос уже ко взрослым.

Представьте, что большинство случаев сексуального насилия — со стороны родных и близких. И вот если это, например, сожитель матери, и ей это становится известно. Это стыдно, и в большинстве случаев она пытается это как-то замять. Потому что понимает: если обратится в правоохранительные органы, это станет известно, начнутся допросы — и их, и ребенка. Поэтому сейчас так трудно выявлять эти преступления.

Нам важно создать такое правосудие, которое бы смогло убедить и ребенка, и взрослых: если ты об этом сообщишь, правосудие будет максимально благоприятным и дружелюбным к тебе. И ты не будешь подвергаться многократным допросам.

Вот ко мне пришла мать пятилетней девочки. Муж ее сестры развращал ребенка. Она говорит: «Следователь нас уже несколько раз допрашивал. Неужели он думает, что в пять лет ребенок ему что-то другое сообщит?»

И вот эта система дружелюбных, или «зеленых», комнат, или, говоря иначе, детский центр правосудия, и нацелена на то, чтобы единовременно, как указано в ратифицированной Украиной Лансаротской конвенции, создать условия для допроса ребенка. Единожды в присутствии всех необходимых специалистов задать все интересующие вопросы, снять на видео, и чтобы потом ребенка не нужно было снова допрашивать или приглашать в суд.

А ведь этим преступники очень часто пользуются — они требуют, чтобы ребенок давал показания в суде. И вот ребенку в свои 13 лет надо давать показания. И он никогда не будет этого делать, и вот таким образом дела затягиваются и разваливаются.

Поэтому сегодня ЮНИСЕФ и пилотирует такие центры. Сейчас мы вместе с Офисом генпрокурора планируем «пилот» такой модели.

Я видел, как это работает в Соединенных Штатах, в Швеции, в других странах. И хорошо, что сейчас у власти есть понимание, что это нужно. Президент подписал указ и дал старт тому, что вскоре эта система заработает в Украине.

Будут ли продлены сроки давности по таким делам после принятия закона?

На самом деле, так и должно быть, чтобы по этим преступлениям не было сроков давности.

В Швеции после того, как интернаты были ликвидированы, выяснилось, что очень многие дети пострадали от насилия. Так вот многие взрослые, которые в детстве воспитывались в интернатах, до сих пор получают компенсацию. То есть государство признало себя виновным в том, что создало модель содержания детей, которая подвергла их опасности, где дети подвергались насилию.

Поэтому должно быть так. Важно дать возможность людям, которым причинили эту боль, в любом возрасте об этом свидетельствовать.

В последнее время также много говорят о проблеме детских самоубийств. Что, по вашему мнению, им способствует? Как с этим бороться?

Как правило, у детских самоубийств несколько причин. И номер один — это равнодушие взрослых.

Когда ребенок чувствует себя одиноким, брошенным, родители только чего-то требуют, но не участвуют в его жизни, не интересуются, не становятся партнерами, друзьями для ребенка. Дисциплинирование должно быть в соответствии с возрастом. Но если ты только этим и занимаешься и не строишь дружеских, доверительных отношений — знай, что у ребенка будут очень серьезные проблемы.

И очень часто это приводит к тому, что ребенок в определенном возрасте, не понимая, может решить, что, наверное, он кому-то надоел, что не нужен своим родителям. Или, если это какая-то безответная любовь — «меня все бросили, в школе травят». И все эти обстоятельства могут так давить, что он захочет свести счеты с жизнью.

А тем более, когда мы говорим о социальных сетях, которые иногда подстрекают и доводят ребенка до такого состояния.

Я вообще не знаю, говорят ли родители с ребенком о смерти. Что это? Что смерть ребенка может повлечь для них? Возможно, эта тема табуирована, смерть — это плохо. Но нужно и об этом говорить с детьми.

Я постоянно спрашиваю своих детей, счастливы ли они, и прошу объяснить почему. Это важно. Они еще ни разу не говорили, что нет. Но это не потому, что я суперотец, а потому, что мы с женой стараемся все же уделять детям время, любить их, и чтобы они знали, что их любят, чтобы дети это чувствовали. Спрашивать не только об оценках в школе, но и о чувствах, говорить о тех вещах, которые их беспокоят. Это очень важно.

Поэтому спрашивайте, почему они счастливы или несчастны, чтобы вы понимали, что ребенок думает о счастье. Потому что в 6 лет это будет одно счастье, в 10 — другое, в 15 — третье, в 20 — еще какое-то.

Очень важно налаживать эти доверительные отношения, спрашивать, интересоваться жизнью ребенка. Таким образом вы сможете противостоять не только суицидальным мыслям, но и другим травмам, которые ребенок может получить от других лиц — это и буллинг, и кибербуллинг.

Откровенно говорите об этом, рассказывайте о своем опыте, о том, что было с вами. Ваш опыт ничто не заменит. Никакой интернет, никакое общение с друзьями. Даже если в подростковом возрасте ребенок скажет: «Да что ты, не хочу слышать», знайте — он ​​слышит, слушает и запоминает.

Что бы вы посоветовали учителям, которые тоже немало времени проводят рядом с детьми?

Меня всегда удивляет, когда учитель говорит: «Я не воспитываю, это родители должны воспитывать». Не снимайте с себя воспитательного воздействия. Потому что если вы учитель, которого ребенок уважает — это уже воспитательное воздействие.

Сегодня учителя имеют влияние, и как раз это влияние может помочь распознать какие-то вопиющие вещи, которые с ребенком происходит. Ребенок стал замкнутым, потерял мотивацию к обучению, совершает какие-то непонятные или агрессивные поступки — только ваши доверительные отношения дадут возможность узнать, что происходит.

И если ребенок подвергается сексуальному насилию, особенно дома, то только учитель может распознать, разоблачить такие факты и защитить ребенка. Поэтому так важно работать с учителями и объяснять им это.

Что происходит сейчас с делом о ДТП с вашим участием?

До сих пор ведется расследование. Здесь нет пока стороны, которая была виновата.

Да, пострадали мои дети и, слава Богу, они уже восстановились. Еще продолжаются экспертизы, бюро экспертиз их проводит.

Когда они будут завершены — будем знать, что делать дальше.