Сплав на байдарках вместо Tinder. Как туризм помогает ветеранам с реабилитацией и поиском любви

hromadske провело 2 дня активного отдыха вместе с ветеранами. Много ли таких бесплатных инициатив? Как они меняют даже закрытых в себе? Кто пришел в туризм с апатией, а нашел любовь — читайте в репортаже.

«Грести надо туда, куда я матерюсь»

Самые сильные спускают 5 сплавных катамаранов на воду. В каждом — 10 мест. На первый взгляд, вроде ничего сложного: закрепись на надувном сиденье и гребы синхронно с другими.

«Как ездят Бронированная машина пехотыБМП, БронетранспортерБТР, танки — вы все в том ориентируетесь. Правая гусеница назад, левая вперед — повернули направо. Мы — те же гусеницы. Единственная проблема: разобраться, кто правая, кто левая.

Когда я говорю назад — это от задницы к носу. Вперед — от носа до заднице. Всё очень просто. А вообще, мои дети знают: нужно грести не туда, куда я говорю, а туда, куда матерюсь», — разряжает ситуацию перед сплавом Тарас Белошицкий. Все смеются.

Тарас Белошицкий — основатель львовского туристического клуба «Манівці». Преподаватель, тренер и многократный чемпион по водному спорту. Обычно лагеря и спортивные секции организует для детей, но теперь при любом случае к активному путешествию привлекает и ветеранов.

Вот этот проект, который профинансировала областная администрация, не должен быть ветеранским. Он рассчитан на молодежь 14-35 лет и не более чем на полсотни человек. Но для ветеранов с травмами мы не делали возрастных ограничений».

Как я скажу военному, который вчера был на фронте, что его жена подпадает под возрастную категорию, а ребенок нет? Поэтому у нас здесь гораздо больше запланированного — более 70 человек.Тарас Белошицкий, основатель туристического клуба «Манівці»

«Молодая девушка — зачем я ей?»

В настоящее время мелководным и спокойным Днестром плывут пять команд. Некоторые ветераны — на То же, что каяк — узкое судно с сиденьями для гребцов, которые закрыты палубой по пояс. Слово «байдарка» используют только в странах бывшего СССР, поскольку это слово ошибочно закрепилось в русском языке.байдарке. Кто-то из местных на берегу снимает действо на телефон, выкрикивает: «Слава Украине!».

«Героям Слава!», — в унисон отвечают гребцы. Громкое эхо расходится по склонам прибрежной деревни.

На нашем катамаране за штурмана — Анна, одна из организаторов сплава. Рядом с ней сидит Евгений — молодой, сильный военный. Под его длинными камуфляжными штанами не сразу заметно протез. Он — единственный, кто его не Механические или бионические протезы мочить нельзя, ведь они состоят из механических и электронных элементов, которые портятся в результате попадания воды.снимал во время сплава: это его не первый поход, поэтому он уверен, что не бултыхнет в воду.

«Первый раз я был на сплаве год назад: тогда еще была свежая послеоперационная рана. С того времени я уже на протезе. Сплавляюсь где-то в четвертый раз», — рассказывает Евгений во время одного из привалов. «О май гад! Запотела», — говорит, протирая приемную пластиковую Часть протеза, которая соединяется с куксой — частью конечности, которая остается после ампутации или из-за нарушения в процессе ее формирования. Гильзу делают индивидуально под каждую ногу.гильзу своего протеза.

Когда спрашиваю о травме, он достает брелок с макетом Небольшая (почти с ладонь) противопехотная фугасная мина нажимного действия советского производства. Изготовлена из пластика, весом с 80 граммов. Устанавливается средствами дистанционного минирования.«лепестка». Именно на такую мину он наступил во время штурма в Донецкой области полтора года назад. На ноге 27-летнего парня осталась только верхушка берцов. Однако из армии он не списался — ныне служит в тыловой части в Житомире.

Во время сплава он мило «подкалывает» штурманку Аню. На берегу они обнимаются — становится очевидно: пара. Вспоминают, как больше года назад познакомились на первом сплаве Евгения.

Женю привезли из реабилитационного центра. Он был почти сразу после ампутации, угрюмый. Аня решила взять инициативу в свои руки.

Я подумала: такой симпатичный юноша. Когда я предложила ему оставить на берегу рюкзак, он мне сначала отвечал грозным голосом. Однако после сплава я решила подойти познакомиться. А потом взяла номер телефона…Анна, одна из организаторов сплава

А я думал: уже старый, еще и калека, да кому я уже надо?.. А она — молодая девушка. Зачем ей инвалид? Потом уже начали общаться, так я начал себя принимать.Евгений, военный

Обнимаясь, стоят рядом еще одни влюбленные: Дзвинка и Николай. У него тоже ампутация правой ноги. Они с Евгением были в одном реабилитационном центре, а приехав на сплав, обрели здесь любовь. Аня и Дзвинка — лучшие подруги, так что теперь пары дружат и «семьями».

«Так мы с Николаем приехали сплавляться. А тут такие красивые девушки нас захомутали», — смеется Евгений. Николай подхватывает шутку: «У нас выхода не было, они у нас протезы забрали».

ТЦК на байдарках

Евгений пересел с катамарана на байдарку. Замечает молодых ребят на обрывистом берегу, желающих прыгать в воду с Качели в форме длинной веревки — в этом случае, закрепившись на ней, ребята с высоты прыгают в воду.тарзанки и что-то им говорит. До нас доносится: «Внимательно, ребята, готовьтесь!..». Наша команда громко хохочет: «У нас Территориальный центр комплектования: Ранее — военкомат.ТЦК на байдарках. Евгений, из тебя будет хороший ТЦК-шник!».

4 часа по Днестру хорошо прочищают голову. По обе стороны реки деревья, будто жаждущие, наклонены к воде. Утоляют жажду и животные: и ты должен осторожно разминуться со стадом лошадей посреди воды. А под берегом замечаешь много синих стрекоз — сейчас как раз сезон размножения. В какой-то момент все синхронно перестают грести, чтобы просто насладиться видом.

— Здесь действительно хорошо, — после непрерывных шуток даже ребята залюбленно смотрят вдаль.

— Ой, какой аист летит!

— Это дрон! Дрон Украинский беспилотник-разведчик (укр. «Лелека»)«Аист», — смеется Андрей Желоб, ветеран-медик и солист панк-группы «Бетон». Уже через несколько часов они будут играть для участников лагеря концерт.

Причаливаем к берегу:

— У нас такое было, что дети пробили катамаран. Мы его привязывали к другому и тянули за собой, — вспоминает Аня.

— А можно еще кого-нибудь поставить с насосом и качать там, где пробито.

— Ртом! — подхватывает Андрей. — Это очень по-армейски: чтобы зае*ать личный состав! И чтобы глупых мыслей не было.

Все громко смеются, держась за животы.

Андрей Желоб недавно был командиром медроты. Говорит: почти 2 года был «по уши в крови». Сейчас же дали отсрочку: из-за ухода за мамой, которая получила инвалидность. Во время одной из наступательных операций она так переживала за сына, что пережила инсульт.

В настоящее время ветеран дает концерты и возглавляет львовский Центр помощи защитникам. Он убежден: такие ячейки следует менять — развивать там программы активного досуга для ветеранов:

«Ветеранские сообщества должны быть среди своих. Они должны работать не только на уровне психологических групп, но и на моменте, который называется хорошим словом “ресоциализация”».

Ветераны — это племя. Когда они в кругу своих, на фоне выгорания, собираются на таких лагерях восстановления, это разговор на одном языке. На государственном уровне это не происходит. Это не то. Вот реабилитационный центр — это скажем так, о физической составляющей восстановления.Андрей Желоб, ветеран-медик и солист панк-группы «Бетон»

Досуг должен быть ближе чем пивной киоск

По приезду всех ждет вознаграждение: большой котел наваристого борща. Час на обед и размещение в палаточном лагере, а дальше по расписанию: мастер-класс по моделированию и пилотированию дронов, драйвовый концерт «Бетона» под открытым небом. А у кого останутся силы — вечернее путешествие в пещеру и общий костер.

На второй день: скалолазание, водные развлечения, командные игры. Волонтеры и ветераны с семьями среди подростков, подростки – среди ветеранов. Кажется, и не придумаешь лучшей реинтеграции.

После того, как сам едва взобрался на 12-метровый надувной скалодром, — не можешь без восторга смотреть, как туда карабкаются те, кто на протезах. Будто доказывают что-то самим себе.

«На втором проекте реабилитации туризмом у нас был военный Николай. У него очень высокая ампутация, он был на колесном кресле. Когда мы говорили, оказалось, что он всегда мечтал подняться в горы. А у нас как раз был этап — скалодром.

Боже, и он смог подняться! Хотя была даже травма руки. Я его страховала. Он потом подошел и сказал на ухо: “Я неделю назад был вообще лежачий, не мог подняться…”», — чуть ли не со слезами на глазах вспоминает историю волонтера и члена турклуба Виктория Гаврилюх.

Это уже третий проект Виктории, куда привлечены ветераны. Хотя признается: привлекать их сейчас тяжело. К примеру, в здешнем реабилитационном центре ответили, что у них не нашлось достаточно людей, которые хотели бы поехать. Волонтер уверена: многие ветераны просто «закрыты в себе».

Не все могут переступить психологический барьер и сказать: «Я хочу попробовать, я смогу». Мы же видим, какие они приезжают: сначала все грустные, без настроения, не очень-то хотят говорить. Мол, что они здесь будут делать, это все «не для них». Но в последний день они тебя обнимают — и ты видишь эти глаза, просто светящиеся от того, что они смогли это сделать!Виктория Гаврилюх, волонтер и член турклуба «Манівці»

«После ранения действительно мысли: “Я кому-то вообще нужен?”», — подтверждает слова Виктории 27-летний военный Николай Гатала.

«Я же сам не видел людей на протезах, которые бегали и чем-то занимались. А сейчас таких примеров много. И я стал одним из них.

Николай на протезе 10 месяцев. Он и в горы в походы выбирается, и на сплавы, а также занимается Ампфутбол или футбол для людей с ампутацией — вид спорта, в котором игроки выступают на костылях, но без протезов.ампфутболом. Он призывает ветеранов не терять шанс вытаскивать себя наружу: «Это гораздо лучше, чем лежать в реабилитационном центре на кровати».

В реабилитационных центрах действительно предлагают много возможностей: какие-то туристические путешествия, походы в горы, поездки по музеям. А вот когда выписывают — все. Найти самому какую-нибудь такую возможность очень трудно. Ты и не знаешь, где оно все проводится…Николай Гатала, ветеран

Инициатив по реабилитации для военных катастрофически не хватает, — признает основатель «Манівці» Тарас Белошицкий.

На 90% то, что делает государство, — фейк. Вот у нас тут недалеко есть офигенный реабилитационный центр. Крутой, много бабла затрачено. Но нафига это, например, ребятам из села, которые вернулись с фронта, имеют травму ноги или руки? Как им в тот центр, раз в год приезжать? Надо, чтобы это было в шаговой доступности — как, извините, пивной киоск. Поэтому многие и бухают, потому что до пивного киоска два шага.Тарас Белошицкий, основатель туристического клуба «Манівці»

«Даже такие проекты как наш — это разовые вещи. Однако важно, чтобы это было системно. Скажем, чтобы при каждой общине был реабилитационный пункт. Но не просто прийти и сделать какую-нибудь встречу с психологом, а действительно организовать что-нибудь активное. Для этого нужно привлечь того, кто этим горит, кого-то из ветеранов».

«После ранения она от меня ушла»

Позывной Байда — Тарас из Львова. В лагере он как будто со всеми, и в то же время в одиночестве. Пока все говорят за обеденным столом на улице, он обычно молчит. Рядом мама всегда ведет под руку. Вечерний концерт, который, казалось бы, поднимет даже лежащего, он не выдержал. Ушел раньше.

Тарас потерял зрение в результате тяжелого ранения полтора года назад под Бахмутом. Очнулся после комы полупарализован и в сплошной темноте. Это ранение было уже третьим и самым страшным: пробило череп, вырвало часть челюсти, пробило грудь, оторвало палец, повредило кисть…

Его помнят как настоящего сорвиголову. Он не сидел дома — постоянно путешествовал, увлекался бегом, купил собственную байдарку. Сейчас же видно, что внутри что-то погасло. К новой реальности он не может адаптироваться до сих пор.

«Можно сказать, что я в какой-то степени приспособился. Но это очень-очень маленькая частица. Если сравнивать с предыдущими возможностями, это печально. Мне это совсем не нравится».

Спрашиваю, какая у него самая большая мечта. Услышав почему-то не сдерживаю слез.

«Я мечтаю о создании собственной семьи. У меня была девушка, я думал на ней жениться. Но после ранения получилось так, что она ушла от меня. Это меня очень подорвало психологически. После ранения человеку наоборот нужна моральная поддержка и забота…».

Тарасу — 30 лет. Предлагаю помощь: описать себя как в профиле на платформе для знакомств. Мужчина, немного смущаясь, соглашается.

Я националист, милитарист, традиционалист. Веду здоровый образ жизни: алкоголь и табак вообще для меня неприемлемо. Авантюрист. Неусидчивый. Люблю читать книги… Ну, как-то тяжело себя рекламировать…Тарас на позывной Байда, ветеран

«Тарас! — в конце лагеря бодрым тоном кричит ветерану Тарас Белошицкий. — Ждем тебя в следующем лагере со своей байдаркой».

Следующий ветеранский проект по реабилитации по туризму во львовском турклубе анонсируют на 7–8 сентября. Записаться можно по телефону: 0979185132.