«Мы мечтаем, чтобы россия сгорела»: Schmalgauzen о театре, музыке, донатах, соцсетях и клубе ценителей

О фанатах-ценителях

У нас нет фанатов. Мы называем этих людей «ценителями нашего творчества».

Мы их очень любим на самом деле. Классно, что то, что ты делаешь (а ты делаешь то, что любишь), отзывается многим людям. И большое количество людей сложились в одну такую большую коммуну, и они еще и получили награду «Самый активный фан-клуб», обогнали Måneskin. Им статуэтку дали, которую можно увидеть в «Вавилоне», в Доме Кино.

Наши люди просто очень активны в творчестве. Правда. В них это резонируется, начиная от того, что они посылают тебе поэзию, или какие-то свои мысли на личные страницы, на официальную страницу. Отправляют письма. У нас очень большое количество рисунков. Мы все подарки, которые нам дают, храним, складываем в одно место, и там уже скоро будет реально музей.

Они у нас очень интересные. К нам на концерты или спектакли все приходят такие изысканно одетые, в платьях, кто в гриме приходит. Перчатки одевают. Начинают курить — но мы против того, чтобы вы курили. Это очень плохо, не курите, пожалуйста.

Бывали и стремные вещи, очень странные вопросы. Порой понимаешь, что создали чисто фейковый аккаунт, чтобы тебя покошмарить, пишут какие-то матерные слова. А бывает, что человек — не фейк и пишет, не слишком ли вы там что-то сделали? Ты ему отписываешь, что нет, все нормально. Проходит три месяца и этот человек потом говорит: вы знаете, я не должна была этого писать, мне очень жаль.

Какого-то кошмаринга, сталкеринга — такого нет. У Жени, правда, был один удивительный случай. Один на миллион. Тысяча прекрасных сообщений и одно чуть-чуть напрягло. Он возвращался домой, достал телефон, и смотрит сообщение: «Я очень извиняюсь, скажите, это вы живете в таком-то подъезде на таком-то этаже?». Женя, конечно, такой: нет, это не я.

Или Влад. Переходил как-то дорогу в центре, и видит — девушка развернулась, быстро за ним следует. Подходит так, молча смотрит, говорит: «Я о вас в пятницу думала, вот номер, наберите, познакомимся. Все, хорошего дня». И ушла.

В чем причина успеха Schmalgauzen

Откровенно: помогли социальные сети. Наша идеология с момента нашего условного создания, наша философия с самого начала не изменилась. Просто через социальные сети мы ее смогли немного больше людям показать и увидеть, что она откликается многим.

Пуш дал TikTok. Кстати, когда мы грузили первое видео в TikTok, мы общались о том, что это никому не интересно, что тиктоку нужно видео продолжительностью максимум 10 секунд: тебе должны вот так бросить информацию и все. А потом мы выложили Silencio, кадры из концертов, анонсы какие-то — и оно работает. И это нас очень удивило. Это не контент тиктока, нам фактически удалось сломать систему. Это не пафосно звучит?

О туре и выборе площадок для концертов

Нам интересно делать именно ту программу, именно такое количество людей. Мы объездили тур по стране. Были в Днепре, где 1200 человек было. Тернополь удивил, там где-то 1300 человек пришли. И при этом мы очень любим играть Бекета в «Вавилоне» на 60 человек. Для нас ничего по ощущениям не меняется — выступаем ли мы для 1300 или для 65 человек.

Кстати, так было с Avgusto & Gustav. Мы начинали ее с ресторана «Вавилон». Был такой театр на 360: мы ставили в центре рояль, зажигали свечи, люди садились вокруг, 60 человек. И потом в какой-то момент Влад говорит: ребята, давайте на новый год перенесемся в Красный зал в Доме кино. Мы попробовали. И начали играть на 650 человек. А потом такие: а давайте повезем ее в тур. И увезли, и прокатали. Просто нужна подходящая площадка. Будем понимать, что делаем новую программу, и нужно на большее количество людей — сделаем больше. Возможно, мы вас чем-то удивим, возможно.

Как пишутся новые произведения

Господин Андрей, наш режиссер, читает книги. Находит то, что ему нравится, и говорит: а здесь будет классно сделать сейчас песню. Мы делаем песню, тексты сочетаются. Бывает так, что мы берем какой-то прозаический кусок, Влад к нему допишет песню. Или придумает еще новый прозаический кусок.

Но эти все объяснения на самом деле очень технические. Этот процесс комплексный и очень коллективный. У нас нет такого, что пришел режиссер и говорит: сделай вот так, вот так, вот так. Строгая диктатура, или как это правильно назвать. У нас это какой-то полюбовный классный процесс, где все вместе. Мы можем сидеть на репетиции, делаем какой-то кусок, сидит семь фильтров (мы же все каждый день вместе, мы об одном) и каждая вещь пропускается через семь фильтров. То есть это получается, что мы — один большой режиссер, если так говорить.

О дружбе

Мы любим с ребятами поиграть в «квадрат». Как-то Кирюша, наш барабанщик и автор текстов, пошел в «Гулливер» и купил мяч. Принес. Мы взяли баллончик, нарисовали квадраты. И сейчас каждый перекур у нас с мячом. И всем надо попинать, пообщаться.

Вот вчера свет отключили, мы запустили генератор и поставили свет себе, лампочку, чтоб было видно. И где-то до 11-ти играли в «квадрата» этого. Вот так мы проводим время.

Мы все время что-то делаем. Кроме репетиций есть куча вещей, которые нам нужно сделать, потому что за нас их никто не сделает. У нас нет хорошего дяди продюсера, и иметь его мы действительно не горим. Мы сами все делаем. Вот Женя, кроме того, что басист, занимается техническими закупками. На нем и на барабанщике Кирюхе висит отдел нашей благотворительности, отчеты. Каждый чем-то занимается.

Мы сейчас себе выстраиваем правило, что у нас, независимо от того, во сколько начинается репетиция, в 11:30 должен начаться рабочий день. И у тебя есть какие-то свои дела, независимо от творческого процесса, которые нужно выполнить. Работы хватает.

Такой ритм у нас уже в крови, еще с университета. Мы просто не знаем, что еще делать в свободное время.

Ориентируются ли Schmalgauzen в творчестве на своих ценителей

Если бы мы на что-то ориентировались, мы были бы совсем другие. Правда.

Наши ценители все слова знают, все прозаические куски. После концертов мы всегда выходим, по возможности, на встречу с людьми. Они подходят, что-то спрашивают по материалу, благодарят за творчество. Нет такого что они подбегают, срывают с тебя какую-то одежду. Наоборот — они подойдут, очень корректно спросят, можно ли вас обнять, можно ли у вас спросить. Идет здоровый, адекватный разговор.

Возможно, иногда в зале были какие-то непристойные выкрики, но это единицы. Такие вещи нас сбивают. Когда тишина, у Миши драматический монолог, а кто-то выкрикивает какую-то нецензурщину. Но сейчас все меняется. Во время крайнего тура мы с ребятами заметили, что гораздо меньше отметок в сториз и гораздо меньше людей с телефонами были. Как по нам, это хороший показатель. Люди начинают принимать какие-то общие правила театра. Это не о поведении. Вот просто: человек и театр. Люди это на себя надевают и им от этого самим становится приятно.

Кому-то наши выступления заходят, кому-то нет. Есть какая-то часть людей, которая гневные штуки пишет. Но мы считаем, что спектакль удался, когда человек выходит с вопросами. Потому что у человека пошел процесс в голове мыслительный — это самое главное. Если в тот вечер он задаст себе хоть один вопрос — значит, наш спектакль удался, вот и все.

О волонтерских инициативах

Мы мечтаем, чтобы вся россия просто сгорела. А чтобы это скорее произошло, у нас есть актуальный сбор для 92 бригады на 45 fpv дронов, чтобы 92 бригада побыстрее убивала россиян. Мы очень хотим этого.

В этой бригаде служит двоюродный брат Влада, и мы решили полностью снаряжать эту бригаду. Мы стараемся. Понятно, что это наша обязанность, есть вещи, о которых не надо говорить. Это уже четвертый сбор, будет еще, никто расслабляться не хочет.

Сейчас ты не можешь иметь аудиторию и ничего не делать для армии. Ты просто корректируешь свою аудиторию, куда ты можешь вместе с ней оказать помощь. Когда произошла трагедия на Каховской ГЭС и затопила Херсонскую область, мы поначалу хотели туда ехать. Но поняли, что пользы от нас двоих там будет в тысячу раз меньше, чем пользы, которую мы можем сделать благодаря нашим ценителям. Мы дали клич, что собираем вещи, еду, воду, детское, для собак, для котиков. Было так много всего. Люди пришли, нанесли сколько помощи. И когда все поехало, люди еще доносили. Это сила людей. Это было круто.

О мечтах

Хочется научиться правильно находить свое спокойствие. Влад был в Хмельницкой области, там роскошная природа и круглосуточно пели птички. И после тура почему-то подсознательно туда потянуло. Там не ловил интернет, и Влад просто ходил и слушал природу. И был этот намек на покой такой. Было бы интересно эту штучку больше прощупать и понять.

Еще есть маленькая мечта — пойти погулять ночью. Это то, что у нас украла русня. А еще — попасть на океан. Но не там, где тепло, а где-то в Норвегию уехать. И так сесть на краю какого-то зеленого склона, так, чтобы внизу уже был шторм. И волны будут подниматься на гору, а ты будешь сидеть в шортах и сладко курить. И смотреть куда-нибудь туда.