«Мы выдохлись». Виталий Ким о делах в регионе, обвинениях в коррупции и том, почему ушел в тень

Во время поездки в Николаев и область для меня главными местными вызовами оказались проблемы с водой, большие разрушения от обстрелов и медленное восстановление, а также обеднение региона: стоят порты, не работает большинство крупных и средних предприятий. Для вас также эти проблемы являются ключевыми?

Вы правильно подытожили. Это вода, восстановление, обстрелы и порты на простое. Но каждый из этих вопросов нужно развернуть.

Относительно обстрелов. Они у нас происходят ежедневно. Я помню только 3-4 дня в этом году, когда обстрелов не было вообще. Хотя они уже и не являются критическими по сравнению с тем, как было раньше. Вообще у нас это чувствуется, будто обстрелов почти нет.

Ежедневно страдают Куцурубская и Очаковская громады, которые расположены на берегу моря и обстреливаются из Кинбурнской косы. До окупантов там 4 километра. Вот недавно было три обстрела по домам: три FPV-дроны прилетело — ранило женщину, она находится в состоянии средней тяжести. А в Баштанский район прилетел «Искандер-М».

Не могу сказать, что сильно стало легче. Однако вся область чувствует, что обстрелов меньше, и жертв у нас 5 за год от прилета ракеты в центр города. А в 2022 году жертв было более 500 и полторы тысячи раненых.

Ударами россияне повредили или разрушили 16 тысяч объектов. Восстановлено из них уже 6 тысяч — то есть 38%. Николаевская область в тройке лидеров по обновлению. Люди говорят, что медленно? Мы не можем сделать все сразу.Виталий Ким, глава Николаевской обладминистрации

О том, что восстановление происходит медленно, создалось впечатление лично у меня.

За год мы отремонтировали мосты и электричество в жилищно-коммунальных хозяйствах фактически на 100%. На это пошли усилия почти без использования помощи из бюджета. Оттуда потратили всего 8 миллионов гривен. Средства привлекали из других сфер: краудфандинг, United24, помощь от бизнеса и даже военных.

Скорее невозможно, я так скажу. Мы и так ставим рекорды с международными партнерами. Есть проекты, которые мы реализовали за 3 месяца, когда норма — полтора года. К примеру, восстановление больницы скорой помощи. Все ресурсы, которые предоставляют международные партнеры (а теперь это около 400 миллионов евро), мы вкладываем в восстановление.

Люди просто привыкли, что я делаю все быстро, и хотят, чтобы так было всегда. Это невозможно.

Отсутствие денег — самая большая проблема. Наши порты составляли 30–40% экономики региона. Утратив логистику, мы начали терять деньги. Фермеры едут через Одессу, через Рени — это долго, дорого и менее эффективно.Виталий Ким, глава Николаевской обладминистрации

У бизнеса сейчас тоже плохие времена. Ну, не могут они больше помогать в таких объемах, как это было в 2022–2023 годах. Все, мы выдохлись. Плюс у нас перераспределили «военный» НДФЛ в госбюджет. А он составил половину нашего бюджета. Хотя мы и с этим миримся. Понимаем, что НДФЛ должен идти на изготовление оружия. Никому же не будут нужны эти дома, если их снова развалят.

Читала, что николаевские порты полностью готовы возобновить работу. Но ведь об этом пока что не может идти речь, правильно?

Следует понимать важное отличие: одесские порты в 150 километрах от врага; а выход из николаевского порта в большое море — на расстоянии 2 километров.

Чтобы бить по одесским портам, россиянам нужны сложные в производстве ракеты, которые стоят миллионы долларов. А пока они летят, их наши еще и сбить могут. А по нашему порту здесь может какая-нибудь обезьяна из ручного противотанкового комплекса стрелять.Виталий Ким, глава Николаевской обладминистрации

Как они уже делали — в последний раз убили людей на двух баржах «Нибулона». То есть возможности у них здесь гораздо больше. Если их отгонят как можно дальше, мы тоже сможем открыть порты. Пока что россияне намеренно держат этот проход под огневым контролем. Речь идет о тех же Куцурубской и Очаковской громадах — они именно через этот проход и стреляют.

Какой процент бизнеса сейчас не работает? Поощряете ли вы как-то возвращать крупный бизнес?

В общем, падение где-то втрое. То есть работает примерно 30% бизнеса. Но смотрите: это средняя температура по палате. Если брать фермеров, они работают на 86%. Если говорить о портовой инфраструктуре — это 0%.

Точечно бизнес открывается, даже большой. Мы сопровождаем проекты, это делаю лично я. Есть проекты, реализованные полностью во время полномасштабного вторжения. Но это не спасает ситуацию. Это должно быть массово. А для массовости нужны условия. Прежде всего, безопасность.

Из Николаевской области выехали 680 предприятий в более безопасные регионы. Еще 800 — не работают, повреждены или разрушены. Для Николаева это очень большая цифра. Надеюсь на поддержку государства, на выделение средств, на покрытие ущерба по релокации.Виталий Ким, глава Николаевской обладминистрации

Как насчет жителей? Комфортно ли сейчас жить в Николаеве? Вернулось ли большинство из тех, кто выезжали? Как много переселенцев?

Ну, мне удобно. Жена в Киеве бывает довольно часто, так она сюда бежит. Ей здесь комфортнее и спокойнее, чем в столице, где у нас сейчас малый учится. Хотя мы уже планируем с 1 сентября возобновить учебные процессы в Николаеве. Подробностей пока что не расскажу.

Вообще до вторжения у нас было население 450 тысяч. На март 2022-го осталось менее 180. Сейчас мы фиксируем примерно 420-430 тысяч человек, из них ориентировочно 30 — это переселенцы из Херсона. В области количество фактически не изменилось — 1 миллион 100 тысяч человек. Но у нас есть и положительная статистика: например, в городе Вознесенск, который фактически остановил врага, наоборот, фиксируем увеличение населения на 10%.

Вернемся к проблемам с водой. Правильно ли понимаю, что до сих пор идет соленая вода из Днепро-Бугского лимана?

Нет, уже нет.

Какое тогда в целом состояние сетей? Бросается в глаза куча аварийных участков в городе. Когда удастся возвести новый водопровод? Были прогнозы, что строительство завершится к концу года. Что уже удалось сделать, и куда пошел выделенный из бюджета миллиард?

Никуда не ушел. Теперь объясню.

Во-первых. То, что вы видите в городе, — это ремонт поврежденного старого и одновременно с этим строительство нового. Сейчас мы уже меняем третий проект. На первый по восстановлению водопровода правительство нам выделило средства. Мы уже даже возобновили водоснабжение и успели поработать два месяца.

Но потом россияне подорвали Каховскую дамбу. Точку забора воды, которая была на Днепре, затопило и разрушило полностью. Проект стал невозможен. Начали новый. Мы уже знаем, как это сделать, — на финальной стадии принятия этого проекта. Вопрос только в том, как быстро мы это сделаем.

Скажем так, теперь нам удалось оптимизировать смету. Если раньше мы говорили о сумме от 4 до 8 миллиардов, то сейчас думаю, что это будет около 2-3 миллиардов. Потому мы сможем его реализовать.

Предыдущий проект, на который выделили миллиард гривен, разбили на 12 объектов, чтобы быстро могли это делать. 6 из них заблокированы из-за Антимонопольного комитета и суды — они находятся в процессе, но тяжелом.

Средств в настоящее время использовано немного — до 300 миллионов. Процесс идет тяжело, потому что нам нужно сначала сделать, а потом государство платит. Трудно, потому что меняются цены. А еще нужно все контролировать. К примеру, мы обнаружили, что подрядчик завысил цены — разобрались, перечислили, сделали их более низкими.

Да, вы тогда отреагировали на расследование «Наших денег» под названием «Миллиардный распил по вертикали Кима», где журналисты фиксировали завышение цен на водопроводные трубы в 2-3 раза. То есть, эту историю удалось переделать?

Да, удалось, но за более чем полгода, пока мы это делали, цены на трубу выросли на эти же 30%. То есть по сути мы ничего не сэкономили, только упустили время. Один только тендер — это 2,5 месяца. То есть по сути юридически все правильно. А фактически — у нас получилась та же история.

Однако уже есть новая история. Тот же журналист-расследователь Юрий Николов сейчас вас обвиняет в завышении цен уже на строительстве фортификаций. От обладминистрации был публичный ответ. Однако хочу, чтобы вы также отреагировали на его цитату…

Не нужно цитировать. Я ему ответил, а он проигнорировал. Так что передаю Юрию привет. Они дали запрос неправильно и неправильно подали табличку. Мы разъяснили, как правильно. Ему это слышать неинтересно. Они указали цену 11 тысяч гривен за колоду. А 11 тысяч — это цена бревна и доставка на 550 километров в Николаев. То есть цена бревна — более 7 тысяч, и около 4 тысяч — доставка. У нас далеко не самая высокая цена в Украине. Но ему это, опять же, неинтересно. К нам никто не обращался за объяснением. Это просто требовалось, чтобы создать скандальную хайповую новость.

Со всем этим вас смело можно назвать популярным политиком. В начале войны вы были одним из лиц, которые вдохновляли и успокаивали украинцев. Не скрывались ли за этим позитивом усталость и уныние? Действительно ли вы всегда так настроены?

Те, кто меня знает, такие вопросы не задают. У нас сейчас вся команда работает эффективно без постоянного стресса. К тому времени война просто сняла барьеры и бюрократические дресс-коды. Я ведь из бизнеса. А бизнес работает более свободно, он всегда заточен на результат.

Тогда была необходимость в поддержке наших военных, гражданских, в противодействии российской информационной кампании. Такая открытость была намеренной, чтобы разбить информационно-психологическую кампанию россиян. Сейчас они активно готовят новую — уже против президента, против мобилизации. Они тратят безумные деньги на эти операции.

Мы работаем дальше. В основном на волонтерских силах — благодаря неравнодушным людям, сопротивляющимся информационному пространству. У нас здесь почти невозможно протолкнуть какой-нибудь российский нарратив.

Впрочем, у нас появились новые лица, которые работают, скажем так, ради себя любимых. Делают кликбейт, ищут какие-то скандалы… Они помогают россиянам, хоть и косвенно. Но это их не колышет, потому что у них своя мотивация: «Хочу быть лицом — чтобы росла узнаваемость в медийном пространстве». Я таких людей не уважаю. Мягко говоря.

Кто сейчас ведет телеграмм-канал «Николаевский Ванек»?

Николаевский Ваньок и ведет.

Кто это?

А кто же вам скажет? Организуйте аукцион на миллион долларов — возможно, тогда скажу.

Вы приобщены к нему сейчас?

Я не стану отвечать на такие вопросы. Я же разбираюсь в интервью (смеется).

Как относитесь к другому в то время «успокоительному» для многих украинцев — господину Арестовичу? Вы как-то взаимодействовали?

Я с ним разговаривал однажды по телефону. У него была идея вместе поздравить женщин 8 марта. Это был 2022 год. Я сказал, что это некстати, и что сейчас совсем не до 8 марта. Это все мое взаимодействие с Алексеем. Мое субъективное мнение: он получает удовольствие от того, что «вещает». И он не смог остановиться — начал отходить дальше и дальше, чтобы удерживать аудиторию. Сейчас я за ним не слежу. Вижу только, что сбился с пути парень. Или за деньги, или это личное, я не знаю.

Арестовичу просто нужно было остановиться. Потому что после определенного времени информационная система Украины заработала самостоятельно. Если в начале были отдельные личности, которые могли что-то доносить до людей, потом начала работать система. В спикерах такого типа нужды больше не было.Виталий Ким, глава Николаевской обладминистрации

Потому и вы медийно отошли в тень?

Это сугубо логичный шаг. И мои выступления, и присутствие в медийном пространстве были связаны с необходимостью противодействия российским ИПСО. То есть я точно понимал, что делаю. Когда это уже работало системно по всей стране, решил, что я не должен там быть, ведь все работает и так. У меня много другой работы. Ну не мог просто физически это продолжать.

В то же время в рейтинге доверия украинцев к политикам вы на втором месте после президента, а по балансу доверия/недоверия — вообще на первом. По крайней мере так было по состоянию на конец 2023-го. Есть ли основания в слухах, что вас якобы попросили уменьшить медийную активность именно из-за высокого рейтинга? Были ли такие разговоры?

Нет. Мы с президентом общаемся по поводу рабочих процессов. Он мой руководитель.

Владимир Александрович — очень спокойный человек, который хорошо разбирается в людях. Не могу сказать, откуда взялась эта история, кто кого боится. Где он, а где я… Я просто нанятый рабочий. Им же. И хорошо выполняю свою работу. На этом все.Виталий Ким, глава Николаевской обладминистрации

Президентских амбиций у вас нет?

Нет.

Вопрос о моменте полномасштабного вторжения. Вы говорили, что начало войны проспали — не были готовы к этому. Не считаете ли вы сейчас, что юг должен быть лучше подготовлен или по крайней мере проинформирован о таком развитии событий?

А какой могла быть эта осведомленность? Есть некая секретность, есть определенные решения. И они были не здесь — их принимали по другую сторону границы в кабинете одного душевнобольного человека. Он говорит запустить «специальную военную операцию» — и через 5 минут эту команду выполняют. Как можно точно знать, что это произойдет?

Вот вы спрашивали, почему Арестович плохой. Мы же сейчас переходим с вами на обсуждение примерно таких же тем, что и он обсуждает: «Можно ли было предупредить?.. А как вы считаете?». Это все предположения, которые были два года тому назад. Они никак не влияют на наши дальнейшие действия. Я сторонник того, чтобы мы говорили о том, что сейчас происходит. Или о том, что мы должны сделать, чтобы достичь цели.

Вы упоминали о российской ИПСО по мобилизации. Это сейчас резонансная тема общества. Как думаете, достаточно ли здесь коммуникации власти и собственно общества?

Об этом говорить не буду. Дело в том, что на ИПСО россияне тратят сумасшедшие деньги и ищут слабые места. Люди, которые боятся, подхватывают эту идею. Чего боятся люди в первую очередь? Неопределенности. То есть в телевизоре всегда страшнее, чем в реальности. И мы неплохо работаем с созданием образа военного, что не все так страшно и плохо, как на самом деле.

У меня множество знакомых, друзей, кумовьев, директоров, которые ушли на фронт. Так они говорят: «Да блин, на картинке тяжело, а мы здесь с ребятами… Все норм». Потому не такой страшный волк, как его рисуют. И мы должны работать с тем, чтобы создавать объективно положительную картинку о том, как служат ребята.

Мы недостаточно работаем с противодействием российским ИПСО. И, по моему субъективному мнению, недостаточно медийно. Пусть меня простят те, кто работает с повесткой дня по мобилизации.Виталий Ким, глава Николаевской обладминистрации

Кстати, как идет мобилизация в регионе?

За предыдущие два месяца мы были на первых местах в стране.

Какие цели в регионе для вас сейчас первостепенны?

В первую очередь — помогать Вооруженным силам, восстановить регион и способность бизнеса. В общем, сначала надо победить, чтобы инвестиционная привлекательность региона восстановилась, чтобы заработали порты.

Дальше нужно будет работать долго и скучно, восстанавливать регион. Многое уже сделано, в том числе заранее. Заложены фундаменты обновления вместе с крупными предприятиями и корпорациями. Однако для всего этого будет возможность когда закончится война. Нет никаких планов, переговоров или другого. Есть триггерная точка — это окончание боевых действий нашей победой. Потом все остальные планы. Потому что от этой точки зависит, какие планы строить и как именно.