Десять детей на двоих. Как во время полномасштабного вторжения супруги взяли на попечение шестерых детей из приютов

Дом в Макарове похож на дворец: башенки, балконы, высокие окна, мансарда, фигурная ковка. 48-летняя Наталья Рожковская сама спроектировала его.

Она — архитектор-дизайнер, а еще инженер водных сооружений и ландшафтник. Хвастается: «У нас такая система очистки, что воду из канализации можно пить, а с крыши идет полив на все балконы».

Она построила его для детей. Еще с детства решила, что их будет десять.

Колоритная, веселая, яркая Наталья чистосердечна в своем рассказе: «Я побыла раз в браке, дочка взрослая есть. Решила больше замуж не выходить, а детей, думаю, усыновлю сама. Но этот мужчина все изменил».

Это она о 47-летнем Руслане Зайченко, который невозмутимо слушает ее рассказ, сидя за большим столом в бело-фиолетовой дизайнерской гостиной. Никакого намека на улыбку не промелькнет на его лице, даже когда женщина будет вспоминать их знакомство.

Мужчина работал у нее в строительной бригаде и давал ей советы. Сначала Наталья отмахивалась, но в какой-то момент решила послушаться. Слушает до сих пор.

Рассказ самого Руслана скуп: из Донбасса, работал в шахте, бывшая жена умерла, есть взрослый сын. В Киевскую область перебрался, чтобы что-то изменить в жизни. Брак не планировал, в тогдашние 35 считал себя старым для новой семьи. Аж тут Наталья.

С момента первого близкого разговора почувствовали, что они друг для друга на всю жизнь. И поженились. Без признания с чьей-либо стороны: слова не понадобились, все шло само собой.

Вместе уже 9 лет.

«Все, что хочешь, можно сделать»

Наталья отодвигает занавеску и кричит через стекло во двор: «Осторожно там!»

Там, за домом, играют шесть ребятишек. Близнецы Савелий и Феодосий — родные дети супругов. Остальных Наталья и Руслан взяли на воспитание, создав детский дом семейного типа. Еще двое воспитанников сейчас на реабилитации.

«Первый наш ребенок умер, — откровенно рассказывает женщина. — А потом у нас родились близнецы маленькие, недоношенные. Когда выписывали меня из роддома, дали лист, заполненный сверху донизу. “Это рекомендации?” — “Нет. Это диагнозы”».

У родителей и мысли не возникло, что они не справятся с болезнями.

«Вместо одного массажа мы делали два, вместо одной гимнастики выполняли две. И так каждому. И мало-помалу диагнозов становилось меньше и меньше. Когда малышам исполнилось 11 месяцев, врачи нас выгнали: "Все, вы их выходили, больше не хотим вас видеть"», — добавляет женщина.

Окрыленные успехом, Наталья и Руслан загорелись идеей еще усыновить близнецов или двойнят. Искали их по всей стране. Братья Сергей и Саша нашлись в детдоме Одессы. Оформление документов, курсы для родителей занимали месяцы. Забирать к себе мальчиков супруги должны были 24 февраля 2022 года. Но никто никуда не поехал.

Тогда Макаров быстро оккупировали россияне, и родители вместе со своими близнецами сидели в подвале. Когда россиян оттеснили от поселка, близнецов снова разыскали и буквально сняли с поезда в Одессе. Их детский дом эвакуировали в Турцию.

«Были так счастливы, что забрали их», — Наталья снова улыбается. А потом хмурится, вспоминая состояние детей.

Двухлетние мальчики, от которых мама отказалась еще в роддоме, не говорили и не ходили. Во время медосмотров выяснилось, что Саша дважды был оперирован, потому что родился с косолапостью. Он еще не восстановился после больницы, поэтому даже не дышал. Кроме того, мальчик отстает в развитии. У Сергея же обнаружили ДЦП.

«Дети запущенные, — это уже рассказывает Руслан. — У нас нет претензий к детскому дому, там одна воспитательница на пятнадцать малышей. Попробуй всем памперсы поменять и всех накормить. Но что есть, то есть. Мы пытаемся вырвать у болезни все, что можно».

«По этой причине братья, которым сейчас по четыре года, постоянно на реабилитации, — добавляет женщина. — Будет десять двухнедельных в этом году: и в частных, и государственных учреждениях. Утром вся семья делает зарядку ради “одесситов”, чтобы были в форме. Только запусти, мышцы тут же атрофируются».

Во дворе есть большой бассейн с разными уровнями глубины и горкой, с которой можно спускаться в воду. Семья называет его копанкой, потому что вырыли сами, вымазали глиной, застелили пленкой. Когда-то зацементируют, а сейчас так. Дети плескаются — счастливы.

«Наши неболтливые "одесситы" в воде заговорили! — Наталья эмоционально вкладывается в каждое слово. — Что мы только не пробовали! А потом наш папа поехал к тренеру, научился методике профессора Козявкина. Занимались с ними в воде — и у нас получилось! Говорят они, правда, как миньоны, но мы их слова разбираем. Все, что хочешь, можно сделать! Главное захотеть и засучить рукава».

2+2+4

В просторном доме место есть всем. Наталья с Русланом показывают комнаты с кроватками, которые изготовили сами.

«Как посмотрели мы, сколько детей остаются сиротами, еще больше возникло желание кому-то помочь, — водит экскурсию Руслан. — Как вдруг социальные службы предлагают: “Возьмите не парочку, как планируете, а больше, тогда оформите детский дом семейного типа”. Знали, что мы потянем. Наталья же когда-то работала воспитательницей в детском саду».

Их родные сыновья просили: «Давайте возьмем детей. Как это: игрушечных мишек полно, а детей нет!»

Так этой зимой в семье появились 11-летний Тимур, 8-летняя Ангелина, 4-летний Любомир и 2-летний Макар. Их привезли из Германии и Польши, где дети оказались из-за эвакуации. Они все родные между собой, но старшие не знали о существовании младших, потому что воспитывались раздельно — в разных детдомах. В семью их решили взять всех вместе, чтобы больше не разлучать.

«Я волновался с момента знакомства: как мне привлечь детей к себе? Как это сделать по видеосвязи? Они тогда еще находились за границей. Спросил знакомого, который тоже брал детей в семью. Говорит: “От тебя ничего не зависит. Ты ребенку хоть слона подари — если он не хочет семью, будет смотреть мимо тебя, и ничего не поделаешь”», — вспоминает Руслан.

Спрашиваю, не давят ли старшие на младших.

«Мы с этим боремся, — отвечает отец. — Но ведь мы не разделим площадки, где они играют, не разделим столы, где едят. Вопрос не в том, что старшие хотят больше внимания взрослых. Они учат младших плохому. В первый день, когда приехали, вытащили всех цыплят, разбросали соседям через забор, все яйца разбили».

Руслан тогда позвал родных Савелия и Феодосия и спросил в лоб: «Знали, что так нельзя?» — «Знали». — «Почему не остановили?»

«Но что они скажут, дети же совсем, шесть лет. Им тоже интересно петуха подбросить», — объясняет поведение сыновей.

Но утверждает, что в следующий раз наука подействовала. Когда рыли бассейн, новенькие бросили шланг с водой, и земля стала осыпаться. Так младшие подошли: «Так нельзя, нас отругают, расскажем родителям». Подействовало.

«Четверка у нас живет полгода, и перевоспитание как раз в разгаре», — смеется Наталья, глядя в окно.

Старшие еще помнят свою родную маму (их от нее забрали социальные службы по причине злоупотребления алкоголем), называют ее «наша старая мама». Наташу же зовут просто «мама».

«Сначала спрашивали: “А магазины у вас есть? А мы будем ходить? А тюльку будем покупать?” Это они с этой мамой за тюлькой ходили», — переходит на шепот Наталья.

Новенькие удивлялись всему в семье, особенно необычной для них пище: манной каше, запеканке, сырникам. Смотрели удивленно и настороженно, а потом кто-то первый решился попробовать. И началось: «О, я люблю сырники! Я буду их готовить!» Хотят попробовать все. Мама плетет на спицах, и мы будем, мама рисует — и мы тоже!

Жена на работе, муж на хозяйстве

«Наталья, 11:48, тебе пора», — муж напоминает жене, что пора забирать Сергея и Сашу из реабилитационного центра, где они на занятиях. Это в 10 минутах езды автомобилем от их дома.

Женщина на ходу продолжает рассказ: «Пример: как они меняются. Мы с Русланом не стесняемся обняться. А они на нас так удивленно смотрят! Помню, как Саша и Сережа поняли, что между нами все хорошо, когда мы обнялись при них. Они сразу успокоились: подсознательно почувствовали, что им будет хорошо, что их никто не заберет, не выбросит. Для детей безопасность — это отношения между папой и мамой».

Наталья бежит к автомобилю (у них старенькая «четверка»), а Руслан продолжает тему: «Через несколько дней после приезда “одесситов” я услышал страшный крик, будто у кого-то пальцы в дверях прищемлены. Выбегаю наверх: Саша, черный от крика, стоит с ластом над Сергеем, и у того на лице отпечаток ласта. Такое повторялось раз в неделю. Когда появились другие дети, я зашел в комнату и остолбенел: Тимур лупит ногами Ангелину, и очень яростно. В другой раз она душила его, нажимая коленом на горло. Такие у них игры были».

Месяцы разъяснений повлияли. Старшие стали чувствовать ответственность за младших, им стали понятны понятия «брат», «сестра», исчезло равнодушие.

В комнату заглядывает самый старший, Тимур: «Можно малышам отнести попить?»

Малышами здесь зовут дошкольников: трех четырехлеток и двухлетку.

«Можно», — кивает отец.

Выглядываю в окно. Дети не дали маме дойти до машины, она играет с ними в «ниточку» — придуманную ею игру, когда все переплетают руки между собой и становятся рядышком.

Спускаемся во двор и мы. Возле бассейна разбросаны самокаты и велосипеды. Дети играют в «котика и мышку», «жмурки». Когда все разбегаются прятаться, среди двора остается один-одинешенек двухлетний Макар. Слезы катятся как горох. Отец приседает, раскрывает объятия, и мальчик несется прятаться в них.

Мужчина рассказывает, что сначала Макар был пухленький и почти не ходил. Привык, что его носят на руках и кормят печеньем. Не мог вылезть на второй этаж, переваливался, как колобок. Вместо поиграть на качели — выбирал полежать под ней. Руслан посадил его на диету, сейчас мальчик уже активный.

Утешенный Макар вырывается бегать со всеми вокруг дома. Слышно смех и радостные возгласы. Мы возвращаемся в дом, проходим мимо кипы трехлитровых банок. Супруги заставляют ими — уже заполненными — подвал. Закупают сахар и муку мешками: так и дешевле, и для души спокойнее, когда есть запасы.

Курами и теплицей — пара выращивает цветы и овощи для продажи — занимается муж. На нем же готовка. Говорит, что во время оккупации научился готовить на улице и понял, что такая еда самая вкусная. Поэтому сейчас на печке за домом варит «чугунок на 12 литров борща или каши». Этого хватает на несколько дней. А мелкое ежедневное — салаты, котлеты — это уже в доме.

«Я распределяю обязанности и между детьми. Теперь не всегда включаем машину для мытья посуды, оставляем ее, чтобы дети учились. Каждый знает, что убирает каждый день: свою или соседнюю комнату и туалет (у нас их три). Но мы ко всему привлекаем их: даже помогали бассейн глиной вымазывать».

Возвращается Наталья с двойняшками и сразу спешит на кухню: пора кормить «малышей».

«Боже, благослови эту еду. Аминь», — повторяют за ней дошкольники.

Все едят сами, только Сергея женщина кормит с ложки. Поели, и она повела их наверх — класть спать. Через минуту спустилась.

Говорит, укладывать не надо: «Дети из детдома очень любят спать. Сначала спали непрерывно сутки, тогда ели и снова спали. А недавно я вышла во двор, думаю, почему не гуляют. А они вырыли в песочнице ямки, улеглись и спят. Говорю: “Не поняла, вы недавно встали”. Трудно им почему-то».

«Им тяжело, и всем возле них тяжело, но мы стараемся это понимать и делать так, чтобы было легче», — делится мужчина.

Перед взрослыми много вызовов: до сих пор неизвестны все диагнозы детей. У Сергея точно есть инвалидность, Саша под наблюдением. Старшие отстают по школьной программе: у Тимура техника чтения 20 слов в минуту, а должно быть 120. Алина знает только половину алфавита. Школы и садика в поселке нет, детей надо куда-то возить, а школьный автобус едет час.

Наталья накладывает в тарелки с вермишелью запеченную рыбу — обед для старших — и весело рассказывает: чем больше детей, тем больше энергии у нее появляется. И что они с мужем работают на будущее, в котором конечный результат: «Чтобы у них были свои семьи, а у нас было много внуков!»

От нее исходит домашнее тепло и вселенское спокойствие. Много детей ей нужно не из-за религии или денег. Она просто расцветает в материнстве.