Потеря дома, переезды, разлука с отцом и РДВГ. Как со всем справиться, когда ты ребенок

Глеб

Когда муж позвонил сообщить, что война началась, Глеб спал в своей кроватке дома, в родном Северодонецке. Настя замерла над сыном, жалко было его будить. Но она — журналистка, муж — военный, их адрес давно опубликован на сайтах террористической «ДНР». Рано или поздно к ним бы пришли, поэтому оставаться не было и в мыслях.

Глеб взял свой детский рюкзак, упаковал несколько небольших игрушек, и они уехали эвакуационным поездом. «Сели и не знали, где выйдем», — вспоминает Настя 24 февраля. Оказались в Ужгороде, потом выехали в Словакию.

Ее мама осталась в Северодонецке. «Я была в отчаянии, — говорит Настя. — Переживала и за маму, и за мужа. В тот трудный момент я не могла стать для Глеба поддержкой, потому что сама была в стрессе. Иногда могла сорваться, наорать. Было стыдно, потом просила прощения. Когда у него начались тики, очень себя винила, потому что думала, что сломала ребенка».

После четырех месяцев в Словакии Настя с Глебом переехали в Днепр. Здесь уже жило много их знакомых из Северодонецка, и отцу Глебу было ближе добираться в короткие отпуска. Глеб пошел в садик, а потом в школу.

Мальчик не вспоминал дом, не говорил, что скучает. Но расплакался, когда увидел такую детскую палатку, которая была у него дома. А в письме написал: «Мы, украинцы, победим, а потом поедем в Северодонецк».

Школа

В школе сначала было нормально. Но Глеб не любил домашних заданий, ему было трудно писать, он не мог сосредоточиться. Все помогала делать мама.

После весенних каникул ситуация усугубилась. От слова «школа» у мальчика начиналась истерика. Совершенно не хотел туда идти. «Я его забрала, мы немного занимались дома. Но я видела, что происходит что-то не очень здоровое, — говорит Настя. — Страдала, что что-то делаю не так. Было так тяжело, как будто глыба придавила. Мне не с кем было разделить ответственность — муж приезжал очень редко».

Психолог

Настя повела Глеба к психологу в центр благотворительного фонда «Голоса детей». Юлия Сахарова, работавшая с Глебом, описывает мальчика как ребенка оживленного и с изменчивым настроением. Он не сразу пошел на контакт. «Два переезда, разлука с отцом — это все для него большой стресс, который перерос в постоянную тревожность», — объясняет психолог.

На занятиях Юлия разговаривала с Глебом о чувствах, помогала распознавать потребности, управлять эмоциями и реакциями. С помощью рисунков они исследовали, почему Глеб кричит. И говорили, что крик можно заменить словами и сказать, чего именно не хватает сейчас, чего хотелось бы. Так они узнали, что иногда во время крика Глебу хочется объятий.

Примерно с третьего визита мальчик начал приходить на занятия с радостью: «Раньше он не очень вступал в диалог, закрывался, ему было трудно общаться, — говорит психолог, — а здесь живой, включенный, рассказывает истории. Начал улыбаться, здороваться! Однажды я зашла, а он мне: “Юля, привет! Как твои дела?”».

Настя засмеялась: «У нас перемены».

Юлия кивнула: «Вижу!».

Также психолог заметила, что в помощи нуждается мама мальчика — чтобы восстановиться и иметь силы воспитывать сына не только в тяжелое время войны, но еще и с диагнозом, о котором она недавно узнала.

Больше всего, говорит Настя, ей помогли разговоры: «Говорить о себе, своих чувствах, о происходящем — это очень лечит. После нескольких встреч с психологом я стала чувствовать себя увереннее и уже не думала, что все плохо».

Расстройство дефицита внимания и гиперактивности

Направление Глеба к психиатру Настю не испугало, а установленный диагноз — РДВГ — даже принес облегчение: в конце концов стало понятно, как действовать. Настя принялась изучать, присоединилась к сообществу людей с РДВГ в Facebook, читала их истории, советы, комментарии. Поняла, что РДВГ — гораздо больше, чем «ребенок, который постоянно бегает». Проявления могут быть разные: истерики, импульсивность, сопутствующие расстройства. У Глеба, например, были нервные тики.

Чем больше Настя изучала тему, тем больше меняла свое отношение к поведению Глеба. Больше жалела и меньше требовала. Он сам ей говорил: «Ты меня, пожалуйста, жалей».

«Это, пожалуй, главное: не ругать из-за эмоций, а поддерживать, — говорит Настя. — Бывает тяжело, потому что есть предубеждение, что ребенок в определенном возрасте должен вести себя более по-взрослому. То, что мы прощаем малышу в три года, не ожидаем от школьника. Но с РДВГ способность контролировать себя может быть менее развитой, это нужно учитывать. Я больше не ругаю сына, когда он не хочет уходить с площадки и падает на траву. Я подхожу, обнимаю и говорю, что это нормально. Говорю: "Давай я тебя пожалею, мы успокоимся и пойдем". Так же с домашними заданиями. Уже не думаю, что он мне назло пишет два часа эти задания. Понимаю, что для него это трудный процесс. Не ругаю, а хвалю. И это приносит результат. Он больше расслабился. Стал быстрее успокаиваться, когда происходит что-нибудь неприятное».

В этом учебном году Глеб снова пошел в школу. Сейчас занимается с учительницей индивидуально. Так ему легче, нет шума, детей, ничего не отвлекает. Анастасии трудно сказать, вернется ли Глеб к занятиям в классе. Пока ее просто радует и поражает, что он занимается. И главное, что ему удобно.

«Когда у ребенка есть какая-то проблема со здоровьем, которая видна, его жаль, — рассуждает Настя. — А когда это поведенческая проблема — гораздо труднее жалеть. Хочется скатиться в критику. Но это особенность ребенка. Как цвет глаз. Ребенок ее не выбирает. Дети с РДВГ не избалованы, не злы, они хотят радовать своих родителей. И наша задача — быть на стороне ребенка, помочь социализироваться и добиться момента, когда он сможет лучше себя контролировать».

Как распознать этот синдром у ребенка

Детский психиатр фонда «Голоса детей» Наталья Масяк говорит, что ранняя диагностика и правильная коррекция синдрома дефицита внимания и гиперактивности значительно улучшают качество жизни ребенка и его семьи.

Родители могут заподозрить именно симптомы СДВГ — синдрома дефицита внимания и гиперактивности.

РДВГ — расстройством — принято называть сложный диагноз, который не слишком поддается коррекции. Его ставят после того, как попытались скорректировать СДВГ и не добились успеха.

Симптомы могут отличаться у мальчиков и девочек и иметь разную интенсивность проявлений. Не обязательно все они есть у каждого ребенка с СДВГ. Нарушения при синдроме проявляются в трех основных сферах:

• невнимательность: трудности с концентрацией, неорганизованность, забывчивость и проблемы с выполнением задач;
• гиперактивность: беспокойство, суетливость, чрезмерная болтливость и трудности с тем, чтобы усидеть на месте;
• импульсивность: действия без обдумывания, перебивание других, нетерпеливость, трудности с ожиданием.

Если эти симптомы влияют на повседневную жизнь — например, ребенку трудно учиться или выстраивать отношения из-за невнимательности, он постоянно теряет вещи, тревожится, имеет низкую самооценку, ведет себя рискованно и конфликтно, — следует обратиться к врачу.

Если поведенческие и педагогические стратегии не приносят результата, говорит Масяк, целесообразно рассмотреть медикаментозное лечение, но это решает только детский психиатр.

Оценка СДВГ обычно предполагает комплексное обследование в несколько этапов:

• Клиническое интервью: психолог или детский психиатр собирает информацию о симптомах, истории жалоб, поведенческих особенностях и любых связанных с ними эмоциональных или интеллектуальных проблемах.
• Специфические опросники: шкала Вандербильта для оценки СДВГ или шкала оценки Коннерса. Используется для оценки выраженности и частоты симптомов. Они заполняются родителями, учителями или другими людьми, которые ухаживают за ребенком.
• Наблюдение за поведением во время консультации. Может помочь оценить гиперактивность, рассеянность и импульсивность.
• Психологические тесты, чтобы исключить другие проблемы: нарушение обучаемости, тревожность или расстройства настроения.
• Школьные или детсадовые характеристики. Могут дать важную информацию для постановки правильного диагноза.
• Опровержение телесных заболеваний. Посредством осмотра педиатра и лабораторных тестов можно исключить другие потенциальные причины симптомов: например, проблемы со щитовидной железой или неврологические расстройства.

Помощь ребенку с СДВГ требует сочетания трех основных стратегий:

• управление симптомами;
• улучшение поведения;
• повышение самооценки.

Что для этого следует делать:

• Установите распорядок дня с четкими ожиданиями выполнения задач. Дайте ребенку возможность самостоятельно отмечать выполненные дела и получать ощущение способности делать это и приучаться к завершению задания.
• Поощряйте положительное поведение похвалой или системой вознаграждений. Важно подкреплять усилия и усовершенствования, не только результаты.
• Установите четкие правила и ограничения. Они должны быть простыми и последовательными. Родителям так же важно их соблюдать.
• Разбивайте большие задачи на меньшие, более достижимые. Используйте списки и подсказки для отслеживания прогресса.
• Начните поведенческую терапию. Она поможет научить ребенка, как управлять вниманием и импульсами. Важно, чтобы сами родители участвовали в обучающих программах, которые помогут разработать стратегии эффективного управления поведением в случае СДВГ.
• Регулярные упражнения. Они могут направить активность в игру или соревнования вместо бездумной суетливости.
• Создайте пространство для выполнения задач, требующих сосредоточенности. Минимизируйте все, что может отвлекать: громкие звуки, электронные устройства и беспорядок.
• Сотрудничайте с учителями для внедрения стратегий поддержки. Это может быть дополнительное время для выполнения задач, рассадки учеников и помощь с организацией.
• Помогите ребенку найти и заниматься делом, в котором он добивается успеха или которым увлекается, чтобы повысить уверенность и самооценку.
• Отмечайте творчество, энергию и другие достоинства ребенка.

Терпение, понимание и постоянная поддержка являются ключевыми для ребенка с РДВГ.

Автор: Надежда Швадчак