Гражданские суды над военными: между моралью и возможностями

Была. Но ликвидировали

«Когда гражданский юрист занимается военными проблемами, это то же самое, когда терапевт проводит хирургическую операцию. Тоже врач — но не той специализации», — говорит член парламентского Комитета по вопросам правоохранительной деятельности Владлен Неклюдов. По мнению Ивана Мищенко, судьи Верховного Суда Украины и экс-командира взвода 93 бригады, привлечение гражданских юристов к военным делам имеет свои преимущества и недостатки.

«Основной плюс — это определенная удаленность гражданских судей от военной иерархии. У такого судьи нет пиетета перед генеральским званием, для него генерал — такой же правонарушитель, как и все остальные».

Если же говорить о создании военных судов, то не исключено, что судья в звании лейтенанта будет испытывать психологический дискомфорт, если речь идет о правонарушениях высших офицеров. Но минус гражданского суда — отсутствие специфического опыта управления военными подразделениями, знания военной специфики, контекста принятие решений— особенно во время боевых действий. От гражданского юриста этот контекст будет ускользать.Иван Мищенко, судья Верховного Суда Украины

Но почему военными делами занимаются гражданские юристы, если независимая Украина по наследству от СССР получила и военную прокуратуру, и военные суды? Дело в том, что в сентябре 2010 года военные суды в Украине были ликвидированы.

«В тот период происходило сокращение армии, доля правонарушений, совершенных именно военнослужащими, постоянно уменьшалась. Судьи в основном слушали дела о каком-то мелком криминале — например, солдат продал автомат или подрался, будучи пьяным. Было решено, что с такими делами вполне может справиться гражданский суд и гражданская прокуратура», — объясняет Иван Мищенко.

Тогда о возможности российской агрессии не думали. Но Военную прокуратуру, которая была структурным подразделением Генпрокуратуры, ликвидировали в сентябре 2019 года — через пять с половиной лет после начала АТО.

«российская агрессия длится уже почти 11 лет, сейчас имеем полномасштабную войну. Но мне кажется, что никто не осознавал масштабов боевых действий, того, что они затянутся так надолго, возможного количества правонарушений, совершенных военными. Сегодня же потребность в системе военной юстиции очевидна», — отмечает заместитель командира 11 отдельного батальона специального назначения 112 бригады ТрО, а в гражданской жизни — первый заместитель руководителя Специализированной антикоррупционной прокуратуры Украины Максим Грищук.

Какие дела передать военным юристам?

Возможны два варианта. Первый: военная юстиция занимается всеми правонарушениями, которые совершили военные, — от краж в магазинах и СОЧ до некачественно организованной обороны населенного пункта. Второй: в ведении военных юристов будут только те дела, в которых речь идет о боеспособности частей и непосредственном ходе военных действий.

«Военные дела у нас сейчас расследуют специалисты четырех правоохранительных органов. Например, генерал украл — этим правонарушением будет заниматься полиция. Он совершил госизмену — им заинтересуется СБУ. Если ему инкриминируется ненадлежащее исполнение должностных обязанностей, будет работать ГБР. Генерал берет взятку — попадает в поле зрения НАБУ. А ведь речь идет об одном и том же военнослужащем. На мой взгляд, преступления, совершенные на бытовой почве, могли бы рассматриваться в гражданских судах. А их фигурантами могли бы заниматься гражданская прокуратура и полиция».

Преступления, для расследования которых необходимы специфические военные знания и компетенции, специальная экспертиза, в частности в отношении деятельности или бездействия военного командования, однозначно следует передавать на рассмотрение военных юристов.Максим Грищук, первый заместитель главы Специализированной антикоррупционной прокуратуры Украины

Иван Мищенко называет уголовные дела, когда речь идет об обороноспособности, страны высшей математикой. Ведь юристы должны глубоко разбираться и в Уголовном кодексе, и в военных уставах. Поэтому считает, что расследование таких дел, их судебное разбирательство необходимо передавать именно военным юристам.

По словам Максима Грищука, наибольшее количество уголовных производств по статьям, предусмотренным разделом 19 УКУ, сейчас открывается в отношении военных, которые ушли в СОЧ — за прошлый год ГБР зарегистрировало их 19 тысяч. Грищук считает, что такие дела передавать на рассмотрение военным судам не следует.

Иван Мищенко такого же мнения — в вопросах СОЧ, как правило, может разобраться любой опытный «гражданский» судья. Впрочем, отмечает Мищенко, необходимо принимать во внимание причины СОЧ. Если оно произошло из-за недостатков или правонарушений командования, такие дела следовало бы отдавать на рассмотрение военных судов.

Специализированный, но не военный

Пока о военных судах и военных судьях в Украине речь не идет. В январе 2025 года Верховная Рада приняла за основу законопроект, которым, в частности, предусмотрена специализация судей по рассмотрению военных уголовных правонарушений.

«Имеется в виду, что судьи местных и апелляционных общих судов на своем собрании будут выбирать судей, специализирующихся на военных уголовных правонарушениях. Будут выбирать их на пять лет. В то же время избранные судьи не будут освобождаться от ведения гражданских дел — просто количество таких дел будет пропорционально уменьшено», — комментирует законопроект Владлен Неклюдов.

Отметим, что до ликвидации в 2010 году военных судов в Верховном Суде Украины действовала Военная коллегия. Сейчас законопроект не предусматривает внедрение военной специализации в Верховном Суде Украины. Судья Верховного Суда Иван Мищенко называет законопроект не идеальным, но реалистичным.

«По сути, он означает, что у нас нет времени, денег и возможности строить с нуля систему военной юстиции. Это очень сложно и очень дорого. Поэтому мы исходим из ситуации, выбирая судей, которые готовы к военной специализации, готовы углубляться в эту тему».

Это могут быть люди, имеющие опыт военной службы. Насколько они будут компетентны? Мне кажется, что как бы ни критиковали нашу судебную систему, все же она способна справиться с таким вызовом. И пока я не слышал никаких серьезных жалоб на качество судопроизводства по военным делам.Иван Мищенко, судья Верховного Суда Украины

Разницу между судьей военной специализации и военным судьей Мищенко объясняет так: «Военные судьи имеют соответствующие военные и юридические компетенции, воинские звания, они непосредственно интегрированы в армию, имеют опыт военной службы. А специализированные судьи сначала разбираются в Уголовном кодексе, а потом — в военных уставах».

Если законопроект о военной специализации судей готовится только сейчас, то создание специализированных прокуратур в сфере обороны предусматривалось еще законом 2019 года, который ликвидировал военные прокуратуры. У человека, который отслужил 26 лет в военной прокуратуре, а ныне работает в специализированной, мы расспросили о недостатках работы спецпрокуроров.

«Работники специализированной прокуратуры не имеют статуса военнослужащего, — говорит Олег (имя изменено). — Это свидетельствует об их ненадлежащей военно-профессиональной подготовке, чтобы правильно принять решение о квалификации преступления. В условиях боевых действий никто не пустит такого прокурора на ноль, чтобы решить вопрос относительно уголовного дела. Из-за этого страдает оперативность. А военные правонарушения нужно рассматривать очень быстро, потому что военные, прежде чем доедут куда-то в тыл дать показания, могут погибнуть или пропасть без вести».

Таким образом, судьи и прокуроры, даже в статусе специализированных, не могут работать в зонах боевых действий, в частности на передовой, потому что не являются военными. Но даже при такой безопасной работе может возникнуть проблема с комплектацией соответствующих работников.

Самое большое количество правонарушений военные совершают именно в прифронтовых районах. Я знаю, что сейчас в прифронтовых областях очень большая нехватка кадров специализированных прокуратур, в местных судах никто не хочет работать, все пытаются перевестись в тыловые районы. И поэтому понятно, что в таких условиях сложно будет провести конкурс. Скорее всего, эти должности будут занимать по принудительному назначению — хочешь не хочешь, а должен отработать. Вопрос в том, насколько это будет эффективно.Максим Грищук, первый заместитель главы Специализированной антикоррупционной прокуратуры Украины

Полицию — на ноль

А вот кто будет обязан постоянно находиться в зоне боевых действий и обживаться на нуле — так это служащие военной полиции. Верховная Рада сейчас работает над соответствующим законопроектом. По словам народного депутата Владлена Неклюдова, потребность в военной полиции возникла, потому что необходимо обеспечить оперативное реагирование на нарушения правопорядка в Минобороны, Государственной специальной службе транспорта и ВСУ:

«Чтобы военнослужащие соблюдали уставную дисциплину, чтобы была надлежащая охрана военного имущества — все это влияет на способность ВСУ защищать Украину».

Военную полицию создадут на базе Военной службы правопорядка, которую ликвидируют.

«Если сравнить с ВСП, полномочия полиции значительно расширятся. К примеру, она сможет проводить оперативно-розыскную деятельность, следственные действия, соответствующие экспертизы и т.д. То есть готовить материалы по уголовному делу для передачи их в суд».

Я убежден, что присутствие военной полиции в зоне боевых действий будет иметь значительное профилактическое влияние на военнослужащих, в частности в вопросе предотвращения СОЧ.Владлен Неклюдов, народный депутат, член парламентского Комитета по вопросам правоохранительной деятельности

По его словам, положения законопроекта сейчас находятся на стадии согласования. К примеру, решается, кому должна подчиняться военная полиция.

«В свое время генерал Залужный выступал за то, чтобы военная полиция подчинялась непосредственно главнокомандующему ВСУ. Минобороны было против — как расследовать военные правонарушения, если ты зависишь от руководителя ВСУ? Минобороны хотело подчинить военную полицию себе. В этом вопросе продолжаются дискуссии», — говорит нардеп Неклюдов.

По мнению судьи Ивана Мищенко, в вопросе подчинения необходимо придерживаться институционального принципа — и тогда неважно, кто лично этот институт возглавляет: министр обороны или главнокомандующий.

«Но у главнокомандующего ВСУ (какой человек не занимал бы эту должность) сейчас столько задач, что заниматься еще и военной полицией — не знаю, хватит ли времени. Обидно, что у нас обсуждение любого новшества начинается с вопроса, кто кому будет подчиняться. И возникают подозрения в возможных злоупотреблениях. Думаю, что это из-за существования определенного кризиса доверия. Но рано или поздно мы будем вынуждены выдать друг другу этот кредит доверия, потому что все эти истории, где все против всех, мешают двигаться вперед», — рассуждает судья Верховного Суда.

Неоднозначно воспринимается также тот факт, что законопроект отдает под опеку военной полиции только ВСУ и Минобороны. Некоторые подразделения СБУ, Нацгвардия, подчиняющаяся МВД, тоже привлечены к ведению боевых действий. И если к ним возникнут вопросы относительно правопорядка и законности, то почему не военная полиция должна этим заниматься?

Однако, по словам члена парламентского Комитета по вопросам правоохранительной деятельности Владлена Неклюдова, работа над законопроектом далеко не завершена, возможно, его конечный вариант снимет все вопросы. А дальше нужно будет принимать законы о военных судах и прокуратуре, уверен нардеп.

Моральный и реальный подход

«Военная полиция, прокуратура и суд — это триада, которая обеспечит законность в военной сфере. Полиция расследует, прокуратура осуществляет процессуальное руководство и поддерживает государственное обвинение, суды принимают решение по делу — логическая цепочка осуществления правосудия», — отмечает Максим Грищук.

Но к работе над созданием военных судов и прокуратуры он предлагает переходить, после того как заработает военная полиция.

Возможно, с моральной точки зрения и правильно, чтобы военных судили военные, все сейчас хотят это услышать. Но нужно смотреть на реальность такой ситуации. Сможет ли государство сейчас полноценно обеспечить кадры для военной полиции, суда, прокуратуры?Максим Грищук, первый заместитель главы Специализированной антикоррупционной прокуратуры Украины

«Создать соответствующую инфраструктуру, провести конкурсы для соответствующих назначений. Поэтому, на мой взгляд, в этом вопросе нужно отталкиваться от статистики определенных уголовных дел. И увидим, сколько должностных лиц для работы над ними нам нужно в полиции, судах, прокуратуре. Эта задача даже не на завтра и не на следующий месяц. Потому что речь идет об очень сложной структуре», — говорит Максим Грищук.

Похоже, пока следует успокоить себя словами судьи Верховного Суда Ивана Мищенко о том, что он не слышал никаких серьезных жалоб на качество гражданского судопроизводства по военным делам.