«10 лет идет война, а мы до сих пор учим российский театральный метод». Актер и преподаватель о Курбасе и мировом опыте

Август 2023-го. Утром в жаркой комнате собирается театральная труппа: молчаливые, медленные. Усаживаются на кресла, наливают кофе и делятся впечатлениями прошлой ночи.

«Я всю ночь просидела в ванной, Артем побыл со мной немного и пошел спать. До сих пор не могу привыкнуть к этому ужасу», — рассказывает Нина, хореограф-постановщик.

«У бабушки выбило все окна. Пока я собирался к вам, отец поехал по фанеру», — спокойным обыденным голосом говорит актер Дмитрий.

Фанера вместо окон — это первое, на что я обращаю внимание в Харькове. Улицы обильно усеяны ею от центра до окрестностей. Тревоги здесь почти каждый час: и днем, и ночью. Прилеты — тоже вполне привычная вещь. Все это не мешает работе кафе, ресторанов, магазинчиков и торговых центров. Хотя театры в городе еще запрещены.

Украинский независимый театр «Нефть» насчитывает всего 50 посадочных мест — максимально допустимое количество, что позволяет команде возобновить работу раньше других коллег.

В начале полномасштабного вторжения члены труппы разъехались кто куда. Вскоре почти все вернулись домой. Некоторые путешествуют, играют в других местах, работают то здесь, то там, — объясняет режиссер Артем Вусик.

Зевая, невыспавшиеся после ночных обстрелов актеры один за другим перебираются в репетиционный зал. Присутствие журналистов, кажется, заметил только один Николай Набока. Он подходит к нам, здоровается.

Команда собирается в круг, после обсуждений приступают к работе. Работают над новым спектаклем «Крыса». Это пластическая комедия с небольшим количеством реплик, где каждое движение и жест чрезвычайно важны.

Дмитрий воспроизводит в микрофоне звуки, сопровождая каждую сцену. Остальные дошлифовывают свои сцены. Каждую тщательно продумывают: скажем, стоит ли, ища рукой кресло позади себя, смотреть назад — или лучше поворачиваться лицом к залу, а рука пусть рыскает в неизвестности. Пробуют, меняют, снова пробуют. Делают акцент на том, что именно актер стремится передать в данный момент. Двухчасовая репетиция охватывает примерно две минуты живого спектакля.

Пока Нина ставит хореографию, режиссер Артем проводит нам экскурсию по театру. В комнатке-офисе останавливается, берет в руки свежее издание книги Курбаса. Оказывается, это дело рук уже знакомого нам актера Николая Набоки и харьковского издателя Александра Савчука.

Издатель Александр Савчук отметил, что семья Николая посодействовала созданию писательской резиденции в доме «Слово». Директор театра «Нефть» Татьяна Голубова отметила, что Николай еще и организовывал фестиваль украинских традиций. Решаю обязательно познакомиться с Николаем поближе и обо всем этом основательно расспросить. Удается это через несколько недель во Львове.

Сентябрь. Во дворе львовской кофейни Николай напоминает мне скорее местного студента — в рубашке, с рюкзаком, разговаривает торопливо. В конце концов оказывается, что мое наблюдение верно, но чуть позже.

Узнаю, что Николай — сын харьковского бизнесмена, вместе с семьей он активно участвует в культурной жизни города. Перед полномасштабным вторжением его семья три года подряд организовывала свой фестиваль «Хлеб — Высокополье». На приобретенном ими земельном участке неподалеку от города из года в год засевают пшеницу, а на жатву приглашают друзей и «друзей друзей». Вместе жнут, мелют муку и пекут хлеб — от колоска до хлеба, как столетиями делали наши предки. Жатву сопровождают пением и игрой на аутентичных инструментах. Во время фестиваля проводятся лекции и мастер-классы — это было масштабное культурно-художественное событие на сотни людей. Программным директором был Николай.

Благодаря фестивалю парень с семьей познакомились с работниками Харьковского литературного музея. Последующая дружба подтолкнула к созданию художественных резиденций в доме «Слово» и бывшей квартире Юрия Шевелева в доме «Саламандра». За свой счет Николай с отцом Андреем покупают квартиры, делают реконструкцию — и уже вскоре эти исторические памятники становятся полноценными культурными центрами и резиденциями для украинских и иностранных художников.

К резиденциям и фестивалям Николай присоединялся, когда приезжал на каникулы — семь лет подряд он учился за границей. Сначала четыре года изучал экономику в Англии, затем решил попробовать себя в актерстве — с поддержкой родителей уехал на год в Ирландию.

Вскоре парень понимает, что классическая театральная школа и длинные диалоги не для него — ему не терпится выражаться другим способом. Николай отправляется в альтернативную театральную школу Жака Лекока в Париже. Этот опыт он считает решающим для своей жизни и мировоззрения. Два года он учится на французском, язык приходится выучить за считанные недели до начала занятий.

«Самое важное, что вынес из школы Лекока — что все возможно. Не потому, что я способен на все. Прежде всего, что нет художественных законов, которые диктуют, что нужно делать и как.

Важнее, сработает ли твоя идея. Когда меня студенты спрашивают "а что, так можно? а так? а это?", я отвечаю фразой, которую говорили мне в Париже: "Можно все, кроме чепухи". То есть главное — это когда ты делаешь осмысленный художественный выбор».

Международная школа Лекока известна своим инновационным подходом: вместо обучения унаследованному готовому методу предлагают постоянные исследования, основанные на ценностях. Целью школы является создание театра нового образца с помощью импровизации. Студентов учат находить свой театральный язык, опираясь на игру актера.

Из Парижа Николай возвращается летом 2021-го, за полгода до полномасштабного вторжения. И возвращается не один: с ним друзья — выпускники Лекока. Вместе они на фестивале «Хлеб — Высокополье» проводят мастер-классы, знакомятся с украинской культурой.

Британец Джонатан Бен Шауль остается на резиденции в квартире Шевелева. Джонатан снимает короткометражный фильм о харьковской архитектуре, в котором Николай стал одним из актеров. Этот фильм путешествовал по международным фестивалям, а в 2024 году он наконец-то попадет в украинские кинотеатры.

После съемок Николай и Джонатан вместе давали уроки искусства движения, которое изучали в Париже. Их слушают студенты Харьковской школы архитектуры, где будущих архитекторов обучают не только проектированию и строительству, но и ощущению собственного тела и пространства.

«В этом учении важно не только двигаться, но смотреть и видеть движение, быть более чувствительным к миру. Так ты лучше взаимодействуешь с пространством как художник, получаешь более широкий диапазон возможностей, больше инструментов.

Мы по-новому можем видеть, ощущать, наблюдать. И соответственно превращать этот опыт в какую-то новую форму — будь то текст, движение или рисунок. Сама форма уже не имеет значения».

Сегодня Николай продолжает преподавать во Львове, куда перебрался вместе с девушкой в начале 2022 года. Из-за большой войны Харьковская школа архитектуры также переехала во Львов. Николай работает с ХША уже более 3 лет подряд.

Студенты рассказывают, что сначала часто было непонятно, зачем им учиться двигаться и как это связано с их профессией. Но потом они постигли связь. Один из учеников говорит: «Николай, ты изменил мою жизнь — я сейчас иначе смотрю на все. Просто хотел поблагодарить. Прошло время, и я теперь понимаю, для чего мы это делали».

Николай также признается: «Были моменты, когда я сам сомневался, нужно ли им это. Видел, что они бунтуют, не понимают. Однако оказалось, что просто нужно время.

С актерами гораздо проще: они по умолчанию готовы к таким экспериментам. А вот у студентов-архитекторов был определенный физический барьер — для них некоторые задачи чудаковаты, непонятны.

Пришлось поработать, как с застывшим пластилином. Вернуть им контакт с телом, показать, что рука не только для того, чтобы писать. Она может формировать пространство — имеет плоскости, вертикали, горизонтали».

Преподавать парень начал с первых месяцев обучения актерскому мастерству — возвращался домой на каникулы и искал возможности провести мастер-класс.

«Меня увлекали 5 упражнений — я объединил их в тренинг и просто делился этими маленькими увлечениями. "Смотрите, как это круто! Да, да, я тоже это почувствовал!" — хотелось поделиться этим магическим состоянием».

Октябрь. Отправляюсь с Николаем на занятия со студентами театрального факультета Львовского университета имени Ивана Франко.

Тут Николай одновременно и преподает, и с начала осени учится на магистратуре. Этот опыт остро контрастирует с обучением в Париже.

«Меня возмущает подход некоторых преподавателей. Мы учимся по учебникам 1980-х годов! У меня есть друзья, которые уже оперируют независимыми театрами, и сам я фактически скоро буду это делать — это будет гиперответственность, а образование здесь не дает мне надлежащих инструментов».

Весной 2024 года Николай с командой планируют открытие собственного театра во Львове. Еще продолжаются финальные ремонтные работы. В театре будет пространство для учебы, лекций, мастер-классов. Конечно, и небольшая театральная сцена со зрительным залом, гардеробом и всем необходимым. Уже начались переговоры о мастер-классах от дружественных иностранных преподавателей.

«Решил поделиться с людьми своим опытом. Я увидел, что им это нужно — есть и отзывы, и спрос. Целая команда готова идти со мной, чувствую поддержку.

Хочу привлечь представления, которые мне нравятся. Например, "Крысу" привезти во Львов. Теперь будет такая возможность. С Харьковской школой архитектуры у нас постоянно проблемы с поиском помещения для движения, а теперь оно появится».

Ноябрь. Встречаюсь с Николаем уже в четвертый раз.

В январе 2021 года Николай впервые услышал о книге Курбаса, очень редком старом издании. Во львовском театральном сообществе все о нем слышали, но никто не имел, чтобы одолжить почитать. Найти удалось через некоторое время в библиотеке Украинского католического университета — единственный экземпляр. После ознакомления с книгой парень задумал план. Уже на следующей встрече с командой резиденции «Слово» он упорно убеждает издателя Александра Савчука, что книга — настоящее сокровище и требует немедленного переиздания.

«Курбас начал изобретать новую театральную методологию — это единственный прецедент в истории Украины!

Почти каждая большая страна имеет свою методологию, которой гордится. Именно она формирует театральную идентичность: в Польше это Гротовский, Кантор; в россии это Станиславский, Васильев и Мейерхольд; в США есть Майзнер; во Франции — Лекок и так далее.

Такая методология рождалась и у Курбаса — "Как мы делаем вещи". Он имел целью создать сформированную, совершенную театральную организацию, которая бы не просто ставила представления, а создавала поколения театральных художников и художниц, которые мыслят определенными категориями. Они должны быть профессионально подкованы, образованы, не безразличны и политически сознательны. Украинцы и украинки, обладающие кристаллизированной культурной идентичностью. Эти вещи были для него важны».

Николай Набока и Александр Савчук вместе берутся за переиздание книги: находят финансирование, решают юридические вопросы и уже заказывают бумагу. А потом — 24 февраля 2022-го. Работу над книгой возобновили только несколько месяцев спустя.

Вместе с дизайнером Диной Чмуж они фантазируют, как рассказать украинцам о существовании такой ценной книги. Команда придумывает двухнедельную интерактивную выставку-презентацию во Львове в культурно-художественном центре «Дзига». Привлечь внимание к изданию «Философии театра» Леся Курбаса помогла отличная команда из 14 человек. Второй тираж уже почти распродан, а это около 1000 экземпляров.

«Курбаса уничтожают советы. Уничтожают его систему, он не успевает ее доформировать. А уже наработанное — в архив в Москву. Словом, это все для нас недоступно.

Поэтому мы сталкиваемся с проблемой, что в украинском театре нет своей методологии. У нас есть Станиславский, есть племянник Антона Чехова, Михаил — он, правда, уже в США свой метод доработал. Это и есть база, которой обучают актеров в украинских вузах. Десять лет идет война, а мы до сих пор учим российскую театральную методологию».

Сегодня Николай продолжает работать с текстами Курбаса. Со студентами они исследуют и пытаются воспроизвести то, что писал Курбас.

Недавно к Николаю обратился один киевский театровед, разыскавший архивные материалы актеров театра «Березиль» и желающий их издать. Возможно, совсем скоро мы увидим еще одну важную книгу об истории украинского театра.

Сентябрь. Возвращаюсь во времени к премьере спектакля «Крыса» в Харькове.

По-праздничному одетые горожане в театре «Нефть». Небольшой зал переливается яркими красками нарядов, которые в 30 км от границы с врагом создают немного сюрреалистическое чувство. Люди празднуют жизнь. Это именно то, к чему стремилась актерская труппа — чтобы жизнь харьковчан хоть немного напоминала ту, какой была «до».

Начался спектакль. Со словами «Неплохой тайник, Виктор!» я поняла, что так здесь и чувствую себя — как в тайнике. Напряжение окончательно оставило лица зрителей, улыбки мерцали ярче прожекторов. Напоминал о реальности только художник за кулисами, расписывавший военные трофеи для аукциона.

Магические мелодии, непринужденные движения, забавные костюмы — все это творило магию единственного на втором году полномасштабной войны активного театра в Харькове.

Спектакль заканчивается бурными аплодисментами, быстро перетекающими в благотворительный розыгрыш военных трофеев. Пока публика активно участвует в аукционе, актеры мостятся на зрительские места в последнем ряду. Уже через полчаса победители аукциона забирают трофейное российское оружие, украшенное эмблемой спектакля — крысой в плаще.

Расходиться не спешат — обмениваются впечатлениями в коридорах и на лестницах.

В тесном коридорчике с тусклым синим освещением стоят трое мужчин. Старший в вышитой сорочке — это папа Николая. Он то и дело расправляет плечи, широко улыбается и вместе с сыном внимательно следит за рассказчиком. Высокий молодой человек в голубом атласном костюме — издатель Александр Савчук, живо комментирует режиссуру и игру актеров, костюмы и музыку.

Обходя их, спускаюсь по лестнице на первый этаж, где в бывшем помещении кафе, ныне пустой комнате, устроили небольшую вечеринку. С бумажными стаканчиками у харьковской молодежи есть повод поговорить хотя бы до комендантского часа.

Автор: Алена Малашина