25 лет после геноцида в Руанде: история о наказании и примирении

7 апреля 1994 года Руанда вспоминает как одну из самых темных страниц своей истории. В этот день вооруженные группировки руандийских хуту начали массово истреблять другое коренное население страны — представителей этнического меньшинства тутси. Поводом стал сбитый самолет президента Руанды Жювеналя Габиаримана, лидера экстремистского движения хуту.

Тогда хуту «убрали» остатки политической верхушки, среди которых было немало представителей тутси, и взялись за гражданское население. За сто дней геноцида погибли по разным оценкам от 800 тысяч до миллиона человек — 20% всего населения страны.

За 25 лет, прошедших после трагедии, Руанда во главе с «умным диктатором», действующим президентом Полем Кагаме, тотально изменилась в лучшую сторону. В то же время до сих пор нельзя сказать, что все убийцы (и те, кто отдавал приказы убивать) — наказаны. К тому же, есть еще один важный вопрос. Как теперь примирить пострадавших от геноцида с теми, кто отбыл наказание за убийства и теперь возвращается домой, в Руанду?

Ответственность виновных

Власть, которая возглавила страну после геноцида и фактически вернула ее к жизни, своей приоритетной задачей выбрала наказание виновных. Сначала их пытались сажать, но тюрьмы страны уже были переполнены. К тому же международные организации, например Amnesty International, резко осуждали ужасные условия содержания виновных, где грабители жили рядом с массовыми убийцами.

Сразу после геноцида за виновников трагедии взялся Международный трибунал. К 2015 году он рассмотрел 61 дело и вынес приговоры 95-ти организаторам геноцида. Ни одного смертного, максимум — пожизненное заключение. Также суд критиковали за слишком медленное рассмотрение дел. Хотя большинство военных преступников разных уровней были заслуженно наказаны, до сих пор нельзя сказать, что все виновные получили должное наказание. Многие из них беспрепятственно эмигрировали.

На фото ниже слева направо четверо руандийцев, обвиняемых в причастности к геноциду народности тутси весной 1994 года в городе Бутаре: настоятельница монастыря Сову на юге Руанды Консолата Муканганго (сестра Гертруда), профессор физики Национального университета Руанды Венсан Нтезимана, Жюльенн Мукабутера (сестра Мария Кизито) и бывший министр Альфонс Хиганиро. Сестры бенедиктинского монастыря выдали группировкам хуту несколько тысяч человек, которые пытались спастись в монастыре от резни (по разным подсчетам — от пяти до семи тысяч человек, около 600 были сожжены заживо). Оба мужчины на скамье подсудимых были обвинены в причастности к организации расправ над тутси в 1994 году. Суд Бельгии признал всех четырех виновными и приговорил к пожизненному заключению. Согласно закону, бельгийские уголовные суды могут рассматривать дела о военных преступлениях, даже если они были совершены за пределами территории страны.

«Некоторые бывшие организаторы геноцида сбежали за пределы Руанды и растворились на территории ДРК, Танзании, Бурунди, и предпочитают не вспоминать о тех событиях, живя обычной жизнью», — объясняет Александр Мишин, эксперт-международник, соучредитель Центра исследования Африки.

Преступников низшего уровня судили другие суды — местные, непрофессиональные, почти «самодеятельные» — так называемые гачача. Сначала они полтора года собирали письменные свидетельства очевидцев о том, что те пережили и видели во время геноцида. С 2001 по 2012 годы гачача рассмотрели более миллиона дел, нескольких виновных приговорили к смертной казни. Если осужденные признавались в своих преступлениях, их приговор разделяли на две части. Первая — отбывание срока в тюрьме, вторая — общественные работы в так называемых лагерях TIG (Travaux d'Interet General).

Журналист Бриттани Фрайд так описывает пребывание в этих лагерях: «Когда мы прибыли в лагерь Магераре, нас приветствовали 110 мужчин и женщин, одетых в одинаковую синюю одежду, они энергично пели на языке киньяруанда. Текст той песни звучал примерно так: „Мы любим наше правительство, поддерживаем нашу полицию и наш народ“. Когда я покинул Магераре, я не мог прекратить думать о том, что эти люди не чувствовали стыда и не боялись вернуться в сообщество, которому они причинили столько боли».

Франция и ее ответственность

Участие Франции в геноциде в Руанде стало поводом для серьезного напряжения между странами. Руандийский президент Пол Кагаме в свое время заявлял: «Роль Франции в том, что произошло в Руанде, очевидна». Речь идет о военной поддержке, которую Франция в лице правительства тогдашнего президента Франсуа Миттерана оказывала повстанцам хуту. В 1994 году Франция отправила своих солдат в Руанду для «спасательной миссии» по приказу ООН. Однако, кого тогда спасала Франция — до сих пор под вопросом.

Еще до этого Франция активно поддерживала правительство Жувеналя Габиаримана, особенно во время гражданской войны в начале 1990-х против Руандийского патриотического фронта, который представляли преимущественно тутси. Франция поставляла правительственным войскам оружие и тренировала их.

Париж длительное время отвергал обвинения Руанды. Лишь в 2010 году экс-президент Франции Николя Саркози заявил, что его страна «допустила серьезную ошибку в суждениях», но за военное вмешательство Франции в геноцид он не извинялся.

И только теперь, по случаю двадцать пятой годовщины трагедии, действующий французский президент Эмманюэль Макрон поручил специалистам наконец выяснить роль страны во время геноцида в Руанде. С этой целью Макрон 5 апреля создал специальную комиссию, в составе которой восемь историков и исследователей. Комиссия будет обрабатывать архивные материалы Франции за период с 1990 по 1994 года и должна предоставить выводы в течение двух лет.

Исследовательница Элен Думас отмечает: «Мы должны убедиться, что мы не идеализируем архивы, и не стремимся найти в них какую-то конфиденциальную информацию за прошедшие 25 лет. Мы хотим доказать, что уже есть много общеизвестных вещей, они публичные и их нельзя обжаловать».

В то же время некоторые специалисты не верят, что кто-то из ответственных за вмешательство или, наоборот, пассивную позицию Парижа в 1994 году понесет реальную ответственность.

«Это скорее политический жест, который должен продемонстрировать всей Африке, что Франция готова искупить вину за свои действия в регионе в прошлом. Цель Макрона — хоть немного восстановить очень плохую французскую репутацию на континенте», — считает Александр Мишин.

Ответственность медиа

В известных лентах о геноциде в Руанде, таких как «Отель Руанда» и «Однажды в апреле», можно услышать отрывки радиоэфиров печально известного «Свободного радио и телевидения тысячи холмов». Теперь это — хрестоматийный пример того, как в информационном вакууме медиа способны разжигать межэтническую вражду и открыто побуждать к насилию.

Радио, которое контролировалось хуту и распространяло их риторику, в отношении тутси использовало унизительные призывные метафоры вроде «давите тараканов» и «валите высокие деревья». Были и более прямые призывы в радиоэфире: «Вы пропустили еще некоторых врагов. Вы должны вернуться туда и найти их. Могилы еще не полные!». Аналогичным пропагандистским медиа была также газета «Кангура», в которой напечатали «10 заповедей хуту».

Многим из тех, кто делал эти СМИ, удалось избежать наказания. Хабиама Кантано, звезда руандийского радио, скрылся от преследований в Демократической республике Конго, где якобы умер в конце 1990-х. Виновность политического обозревателя Анани Нкурунзиза доказали благодаря расшифровкам конкретных выпусков новостей. Однако его местонахождение до сих пор не могут установить. Гаспар Гаиги, главный редактор радиостанции, тоже последовал примеру коллег и уехал в Заир, где продолжал заниматься пропагандой.

Однако ряд медийщиков международный трибунал таки привлек к ответственности. К пожизненному заключению приговорили журналистов Бернара Мукинго и Валери Бемерики, которые в свое время открыто призывали хуту к убийствам.

«Именно радио провоцировало и питало безумие внутри страны в дни геноцида. Есть исследования, указывающие: там, где из-за сложной горной местности отсутствовало покрытие этой радиостанции, интенсивность геноцида была существенно ниже», — отмечает Александр Мишин.

Политика примирения

Геноцид возник как на экономической (слишком мало пахотных земель при огромном приросте населения), так и на политической (четкое разграничение тутси-хуту, которое инициировало колониальное правительство Бельгии) почве. Однако теперь его последствия ощущаются только в плане демографической структуры.

Александр Мишин объясняет: «Хотя население страны уже значительно превысило численность до геноцида, то есть возросло с 7 до 12 миллионов, существуют возрастные асимметрии. Если мужчин и женщин от 0 до 24 лет почти поровну, то женщин 25-54 лет на 200 тысяч больше, женщин 55-64 лет — на 55 тысяч, а в группе 65+ — на 60 тысяч. Все это связано с тем, что огромное количество мужчин погибли во время геноцида».

«Я помню, как впервые спросил свою маму: что произошло во время геноцида? На это она начала кричать и плакать, ее всегда травмировало упоминание об этом. Уже от других людей, которые знали ее тогда, я узнал, что ее в то время сильно били и насиловали. С тех пор я очень боюсь задавать ей подобные вопросы», — рассказывает агентству Reuters Винсент Пол Рухумуризия, который выжил во время геноцида 1994 года.

Теперь таких, как он, в Руанде пытаются примирить с убийцами, которые вышли из тюрем и пробуют реинтегрироваться в общество. Как пишет журналист британского издания The Times Майкл Бинион, теперь главное направить все усилия на молодежь: лишить постоянного чувства вины детей виновников генодица, а ненависти и страха — жертв.

По всей Руанде, даже в самых маленьких деревнях, есть так называемые «клубы примирения». Их спонсирует и поддерживает британская миротворческая организация International Alert. Их цель — не дать межэтнической вражде из прошлого тормозить развитие страны. И в этом плане не повторить негативный опыт Югославии и соседних Бурунди и Кении.

Бинион рассказывает историю об одном из таких клубов, Duhuze (название переводится как «Единение»), занятия в котором журналист видел собственными глазами. В кругу сидят 30 человек, в основном тутси, среди них — мужчина по имени Примитив. «Я потерял 20 членов своей семьи во время геноцида», — говорит он. Рядом с ним сидит представитель хуту, Паскаль. Они росли вместе и были очень близки. Но во время массовых убийств Паскаль утопил двух детей Примитива. Потом — отбыл свой срок в тюрьме. На заседании клуба мужчины обнимаются, Примитив говорит, что все простил.