Дезинформация, медиа для оккупированных территорий и польза от экстрасенсов — главное из разговора с главой Минкульта

***

До своей министерской должности вы возглавляли медиа-холдинг Виктора Пинчука. Это ICTV, СТБ и Новый канал.

Да.

Именно вас, очевидно, мы должны благодарить за такое явление как «Битва экстрасенсов». И в связи с этим нам пишут вопросы в комментариях. Елена Ямчак спрашивает: «Вы считаете адекватным то, что человек, который продюсировал канал с таким откровенным шлаком, занимает должность министра?».

Не только же «Битва экстрасенсов», были в холдинге и «Танцуют все», и «Х-Фактор», и «Дорогая, мы убиваем наших детей», то есть было много продуктов. И коммерческий вещатель выбирает продукты, которые привлекают аудиторию. У него главная идея — набрать продукты, которые позволяют ему увеличивать свои доходы. То, что вписывается в его концепт. И «Битва экстрасенсов» в данном случае — это один из продуктов, который привлекал довольно большую аудиторию. И можно по-разному оценивать — шлак, не шлак. Но благодаря, в том числе, «Битве экстрасенсов» было расследовано много уголовных дел, а невинно осужденные люди вышли из тюрьмы.

Благодаря экстрасенсам? То есть вы верите в экстрасенсорику?

Я вообще слабо верующий человек, но это случаи, которые фактически были. Поэтому я считаю, что это немножко неправильно сравнивать.

Если ехать в метро или даже по Киеву ходить, то есть много объявлений, что какой-то экстрасенс или провидец предоставляет свои услуги, и что он финалист 6 сезона «Битвы экстрасенсов». Это то, что может быть вредно для здоровья людей.

Во всех контрактах, которые мы заключали с участниками «Битвы», было черным по белому прописано, что они не имеют права использовать эту историю для лечения.

Но они это делают.

Значит это нарушение. Никогда в «Битве экстрасенсов» не лечили и не поощряли к лечению через экстрасенсорику. Есть позиция — надо лечиться у врачей.

Я хочу закончить. Большой интерес к экстрасенсам был вызван несправедливостью. И экстрасенсы часто были последней возможностью решить какое-то серьезное дело. Если посмотреть в суть проекта, то каждая серия решает какую-то человеческую проблему.

То есть вы считаете, что это была полезная вещь?

Я считаю, что у нее была полезная часть, безусловно.

***

Переходим к закону о дезинформации. Меня интересует определение дезинформации в принципе в том проекте, который вы представили. Там говорится, что, если сократить, то это ложные сведения, это неполная информация, которая касается вопросов общественного значения. Что значит неполная информация?

Я начну с того, что законопроект призван решить вопросы безопасности информационного пространства Украины. То есть он призван защитить право гражданина на правду. На наш взгляд, это вообще начало выстраивания такого экономического информационного законодательства, которое должно появляться и уже появляется во многих странах в разных формах. Где-то это законодательство регулируют в период выборов, где-то шире, где-то уже. У нас, учитывая российскую агрессию, первый элемент законодательства — острая фаза противостояния. Это когда кто-то создает дезинформацию и ее распространяет.

Наша задача — вынести этот законопроект на обсуждение. И в процессе обсуждения его отшлифовать до такого законопроекта, который можно регистрировать в Раде и который будет невозможно использовать не тем способом, которым задумано. Идея определения дезинформации и идея судебного рассмотрения исков по дезинформации заключается в том, что если факт не существовал, а журналист его использовал, то есть придумал факт, то это дезинформация. Что касается неполной дезинформации, то тут уже будет судебная категория, суд будет решать, была это дезинформация или нет.

Для вас как для генератора этого законопроекта — что такое полная дезинформация?

Я вам могу привести пример конкретной дезинформации. Когда месяц назад распространялась информация, что наших СБУшников убили на венгерской границе. По факту такого не было, это была дезинформация.

Другая история, когда кто-то сообщает о таком факте, что миссия МВФ покинула Украину, и что это привело к очередному кризису. Я сейчас объясню. В контексте, когда это привело к каким-то изменениям существенным, это может быть дезинформация, если факта, что миссия МВФ покинула Украину, не существовало.

Это что, как это измеряется?

Может быть по-разному, это суд решает — было общественно опасное значение или не было.

Вот конкретный пример. 27 января Киевский лабораторный центр опубликовал сводку случаев заболевания, в частности там был один случай коронавируса в Киеве без каких-либо уточнений. СМИ разнесли, что в Киеве зафиксировали случай коронавируса. Затем Киевский лабораторный центр спохватился и сказал, что это не тот китайский коронавирус, а другой. Кто дезинформатор в этом случае?

Киевский лабораторный центр, безусловно.

И к нему какие санкции применялись бы?

Пока никакие.

А должны были бы?

Уполномоченный обращается к этому центру и говорит, что у этой информации есть признаки дезинформации, просим ее убрать. Если они настаивают на том, что эта информация правдива, он обращается в суд, все.

А если субъект распространения дезинформации — это кто-то из власти?

Да, у этого закона нет исключений, власть или не власть является субъектом распространения дезинформации — все равны перед этим законом. Если я распространил дезинформацию, то я несу такую же ответственность.

Вы консультировались с Советом Европы при написании этого закона?

Юристы консультировались со многими людьми, я не знаю, с кем конкретно, но, наверное, да.

Вы часто ссылаетесь в своих интервью на то, что подобные законы уже есть во Франции, Великобритании и других странах. Но давайте не забывать, что французское законодательство о печати начинается с 1881 года. У нас пресса вообще появилась как медиа в 1991-м. Это некорректное сравнение. У них есть традиция свободы слова, а у нас есть традиция подавления свободы слова.

У нас есть агрессия против Украины. Есть развитие по информационным сообщениям, которые угрожают нашей национальной безопасности, поэтому я считаю, что надо экспертам-журналистам, которые хотят увеличения правдивой информации в медиа, объединяться и предлагать варианты.

Мы предложили вариант. На этой неделе будет создана рабочая группа из медиаюристов, экспертов, которая начнет пункт за пунктом этот документ обрабатывать. Этот документ предусмотрен доктриной национальной безопасности Украины еще в 2018 году, но никто этого не делал.

А кто войдет в эту группу?

Есть люди, которые этим занимаются.

Чтобы мы создавали больше важных материалов для вас, поддержите hromadske на Спильнокоште. Любая помощь имеет большое значение.

***

Вы сейчас запускаете вещатель на временно оккупированной территории. Этот вещатель будет соответствовать тем стандартам, о которых вы говорите?

Конечно.

Потому что я много раз слышал от представителей Минкульта о том, что речь идет о борьбе с российской пропагандой, о контрпропаганде.

Нет, мы не будем заниматься контрпропагандой. Мы будем говорить правду. Правда — это тоже важный элемент контрпропаганды.

Он будет освещать и те негативные моменты, которые происходят в Украине?

Мы будем говорить об Украине правду. И о негативных, и о положительных моментах. Безусловно, это часть правды. Это не сахарный канал.

Почему до сих пор не объявлен конкурс на должность руководителя этого вещателя?

Сегодня я подписал (распоряжение об объявлении конкурса — ред.), будет объявлено.

У нас только с первого января Министерство появилось в объединенном виде. Там необходимо было подписывать какие-то элементы бюрократические. И вот мы гнали, как только возможно, чтобы это быстро объявить. Сегодня будет объявлен конкурс.

***

На конкурсе на должность руководителя Государственной службы по этнополитике и свободе совести наибольшее количество баллов набрал Андрей Юраш. Вы решили его не назначать. Почему?

У меня есть такой элемент как собеседование с каждым из кандидатов. Честно говоря, я искал наиболее независимого человека, который будет независимым от любой религиозной общины. И вообще искал агностика. Потому что человек должен был проводить взвешенную государственную политику в этом направлении. Кроме религиозной тематики, там еще этнополитика и язык.

Я нашел такого человека, который мне понравился. Это Елена Богдан, она социолог, работает в Киево-Могилянской академии. Я рекомендовал назначить ее на эту должность.

Вы понимаете, что вы только что сказали, что вы дискриминировали человека по религиозному признаку?

Я согласен с вами, что это дискриминация. Это неправильная дискриминация, но я искал максимально независимого человека. На этом можно остановиться в выборе человека.

Зачем вообще тогда проводить конкурсы, если вы выбираете не тех людей, которые набрали наибольшее количество баллов?

Потому что есть процедура с точки зрения набора баллов, это знание законодательства, прохождение тестов, собеседований. С точки зрения компетентности общей. А еще есть собеседование с министром. И он по законодательству имеет право выбирать человека, которому может политически и управленчески доверить управление сферой.

Автор: Даниил Мокрик