Достойные дети достойных отцов: сыновья Героев «Небесной сотни» встали на защиту Украины

Женился на дочери погибшего майдановца

Когда возник Майдан, никого из педагогов Староконстантиновской школы не удивило, что их коллега, 52-летний Сергей Бондарчук, учитель физики, поехал туда одним из первых. Все выходные мужчина проводил в Киеве. В Староконстантинове Хмельницкой области его знали как патриота. Он возглавлял городскую организацию объединения «Свобода».

И когда одна из знакомых спросила: «Что же будет с Украиной? Наверное, придется воевать?» — ответил: «Значит, будем воевать».

Всегда брал с собой жену. Ездили с ним и коллеги. Но когда после ночи кровавого противостояния с 18 на 19 февраля объявили полную мобилизацию на Киев, женщинам отказал: «На этот раз только мужчины».

«В последний раз я разговаривал с отцом 19 февраля, — вспоминает его 39-летний сын Владимир. — Мы договорились встретиться на следующий день. И напоследок он добавил: "Если нужно, я готов умереть ради того, чтобы Майдан победил". Момент исторический, критический момент. Видимо, предвкушал, что может произойти непоправимое».

Утром 20 февраля 2014 года Хмельницкая сотня, в которую записался Бондарчук-старший, разделилась на две группы. Одна часть должна была остаться и охранять КГГА, другая — идти на Майдан. Сергей, не мешкая, пошел на передовую.

Он нес раненого юношу из-под обстрела по улице Институтской, когда в него попали. Пуля со смещенным центром тяжести повредила все внутренние органы и вышла навылет. Мужчина умер возле отеля «Казацкий».

Смерть мужа подкосила его жену, для которой он был первой любовью. Сергей называл ее «моя Танюшка», прожил с ней 33 года, «как молодожены в медовый месяц», — будет вспоминать женщина. Она будет посвящать любимому стихотворения и напишет книгу.

«Не могу смириться, что человека, который никогда не держал в руках оружия, а только ручку, чтобы проверять детские тетради, могли убить», — говорит Татьяна.

Их сын Владимир рассказывает, что им удалось воспроизвести каждый шаг отца в тот день практически до минуты. Но в годы судебных заседаний, попытки установить справедливость закончились практически ничем.

«Ключевых подозреваемых в массовом убийстве на Майдане обменяли на наших пленных, когда суд уже близился к завершению. Они оказались в россии», — разочарованный украинским судопроизводством сын Героя сложил полномочия главы организации «Семья Героев Небесной Сотни», которую возглавлял 5 лет.

Но нет беды без счастья: на встречах семей он познакомился с Ириной Хомяк, дочерью погибшего майдановца Виктора Хомяка. Молодожены поженились через три года после Революции достоинства.

«В какой-то момент понял, что рядом человек, которого я всю жизнь искал. С которым мне хочется быть. Который разделяет мои взгляды, с которым мне хорошо», — рассказал Владимир Бондарчук.

У них родился сын Устим, сейчас ему три с половиной года. А через день после того, как мужчина говорил с hromadske, его жену забрали в роддом во второй раз.

Владимир ходил в военкомат еще в 2014-м, но тогда его в ВСУ не привлекли. Когда же началось полномасштабное вторжение, на другой день он уже был в ТЦК с вещами. Сейчас как бывший программист в гражданской жизни и как человек, получивший военное техническое образование, мужчина выполняет задачи в секторе обороны. Он не может рассказать о службе — лишь отмечает, что она связана с киберзащитой: «Я эксперт по информационной безопасности».

Рассказывает, что поддерживает связи с семьями героев «Небесной сотни». Многие воюют — есть на фронте и родители, и братья погибших тогда протестующих.

Многие майдановцы погибли уже после полномасштабного вторжения. Один из них тогда во время расстрелов выносил вместе с отцом Владимира раненого. Нашел Владимир и самого парня, которому папа спас жизнь. Он тоже защищает Украину на войне.

«Люди продолжают платить кровью за свободу. Отец и другие майдановцы тогда стали первыми, кто погиб за страну со времен ее новейшей независимости. Его смерть всколыхнула меня. У меня и раньше были соответствующие взгляды, но то, как отец вел себя в тот день, когда погиб… Его смерть героическая, я горжусь им. Он пример для меня и для многих», — делится Владимир.

«Если есть возможность посетить Майдан, я иду. Это такое место силы! Для меня Майдан стал мировоззренческим изменением, точкой переосмысления многих смыслов. Там могу переговорить с отцом, как-то перенастроиться и дальше делать то, что нужно. Память об отце жива, она всегда со мной».

Мужчина вспоминает, как маленьким ездил с папой на рыбалку в село Губин, где родился. Первые снасти и уловы, природа, виды на Случь, археологи что-то ищут на месте княжеского замка, отец рассказывает легенды этого края… А он его исследовал, любил изучать историю Украины, особенно интересовался временами казачества и УПА.

«Одна из первых любимых книг, которую он мне читал, была об атамане Запорожской Сечи Иване Сирко. Поддерживал мой интерес к науке и спорту: я с 5 класса ходил на легкую атлетику, восточные единоборства, волейбол.

Отец приходил на тренировки и соревнования. Радовался моим успехам в физике, мы много времени проводили вместе, готовясь к олимпиадам. Он оказал большое влияние на формирование и становление моей личности.

Когда мама потеряла его и услышала, что я иду воевать, сначала рассердилась, назвала эгоистом. А теперь говорит, что гордится моим решением. Думаю, что папа тоже».

«Отец научил меня всему, что я умею»

Владимир Кульчицкий десять лет проработал дворником, чтобы получить квартиру. Но относился к своей работе творчески и искал в ней утешение: заливал каток для детей и сам радовался. Его мастерская на даче была вдвое больше самого домика. Умел столярничать, имел навыки электросварщика и слесаря. В 1990-е собрал бригаду мастеров, которые занимались ремонтами.

Поэтому на постере погибших активистов «Небесной сотни» под его фото подпись: «Мастер на все руки». А рядом жена, которую он очень любил, называл Люсичкой — и даже нашел и посадил для нее виноград сорта «Люсиль».

Жены не стало за три года до Революции достоинства. В январе 2014-го мужчина присоединился к протестующим. Готовил парням еду, заботился о них. Майдан стал его местом — он заряжал Владимира. 64-летний мужчина говорил: «Если Майдан разгонят, будущего у Украины не будет».

В те январские дни с протестующими защищал баррикады на улице Михаила Грушевского. Сохранилось архивное видео тех дней, на котором Владимир Кульчицкий бьет по огнетушителю. «Это звон по Януковичу, который убивает наших детей», — заверял тогда мужчина.

За несколько недель до разгона Майдана предупредил: «Если будет потасовка серьезная, если будут убивать людей, я возьму ружье (он был охотником — ред.) и буду отстреливаться». Но не пришлось.

Он погиб 18 февраля во время штурма Майдана. Одна из пуль прошла навылет в области груди, а вторая попала в живот. Силовикам выдавали пули 12 калибра — они и транспорт остановят, не то что человека. Рядом с Владимиром был его сын Игорь.

Другой сын, Андрей, так же тот день провел на Майдане, даже не зная, что родные тоже там. Он успел вскочить в последний трамвай, когда вокруг все пылало.

«У меня была зарплата всех работников фирмы, которую я должен был им отдать. Около полумиллиона гривен. Переживал, что полиция отнимет. Думал, что отец дома, потому что он плохо чувствовал себя в те дни. Если бы знал, что он на Майдане, обязательно бы остался», — вспоминает 50-летний мужчина.

Вина «беркутовцев» в случае с Кульчицким-старшим не доказана. Непонятно, кто стрелял, ведь оружие не нашли. Суды продолжаются, однако Андрей не верит, что они закончатся чем-нибудь хорошим.

«Отец воспитал нас патриотами, поэтому я пошел воевать. Знал, что еще будет вторжение. За два-три года до Майдана говорил, что из СССР нас так просто, без крови, не отпустят. Но мне никто не верил.

Андрей Кульчицкий пошел в военкомат 24 февраля 2022 года. С уже собранным рюкзаком и необходимыми вещами. Говорит, что одной из его мотиваций стало то, что хотел своим примером вдохновить друзей и подписчиков из соцсетей пойти защищать государство.

Сначала в ТрО защищал столицу, затем Чернобыль, позже воевал на Бахмутском направлении. Его ранили в марте 2023 между Бахмутом и Соледаром.

«Рядом были две пулеметные точки — враг хотел их подавить, потому что наши парни там хорошо работали. Нас обстреляли сначала минометами, затем гранатометами АГС. Я спускался с позиции в блиндаж, когда позади в полутора метра разорвалась осколочная противопехотная граната. Осколок вошел мне под лопатку на 15 сантиметров, чуть не достав до легких. Другой чиркнул по каске и попал в кружку», — рассказывает Андрей Кульчицкий.

Военный не сразу понял, что ранен. Горячий обломок прижег сосуды, поэтому крови почти не было. Но в рану влезало два пальца.

После лечения мужчина вернулся на службу, но из-за контузии у него ухудшилось зрение: сетчатка была настолько травмирована, что стало двоиться в глазах, а вместо человека на расстоянии он видит серое пятно.

Андрея списали. «Я мог подставить побратимов. Сейчас приношу больше пользы, занимаюсь волонтерством: доставляем на фронт тепловизоры, автомобили, дроны».

Он вспоминает об отце, который научил его всему, что он умеет.

«Я тоже охотник, рыбак, грибник. Он заложил в меня важность пунктуальности, честности, особенно в деловых отношениях. Своим примером показал значимость любви к женщине — у них с мамой такие теплые отношения были.

Из самых светлых моих воспоминаний о нем: как маленьким ловлю рыбу вместе с ним, потом несем маме, варим уху. Сидим все вместе у костра на берегу Днепра или Десны. Он был хорошим отцом, настоящим мужчиной, достойным человеком».

«Отец всегда в моей голове»

У Владимира Чаплинского не было ни одной фотографии со службы в армии: «Не хочу воспоминаний о тюрьме держать». Служил в Советском Союзе где-то на болотах, от голода ел кору березы.

Очень хотел жить в демократической Украине и повторял, что он не раб и не быдло.

Его 29-летний сын — тоже Владимир. Вспоминает, что был еще маленьким наивным ребенком, когда президентом избрали Януковича. Отец в то время как в воду смотрел: «Таких людей от власти не оттащишь». Предостерегал, что «будет большая кровь».

После избиения студентов в 2013 году электромонтер Обуховского картонно-бумажного комбината Владимир Чаплинский заявил жене Светлане: «Такого не должно происходить. Пора встать с колен». А сыну сказал: «Творится история, мы должны быть в ее эпицентре. Об этом когда-то будут писать книги». И каждые выходные в течение зимы отправлялся в столицу на Майдан.

Не записался ни в одну сотню. Сначала был сам по себе, но со временем у него появились друзья и коллеги по баррикадам.

«Сначала свое дежурство мужчина нес под открытым небом возле бочки. Затем вместе с парнями они установили палатку, которую назвали "Паровоз Анархия". Там не было командиров, все решения принимались коллективно. Это было его место», — вспоминала Светлана.

В январе возле него взорвалась светло-шумовая граната. В больницу не шел, чтобы не арестовали. Повторял о «титушках»: «Они меня на колени не поставят». Он искренне верил, что Майдан победит, а страна обязательно изменится.

18 февраля родные видели Владимира-старшего в последний раз. Выходя из квартиры, он сообщил: «Запасной ключ от машины там, штраф я заплатил». Когда спросили, зачем он так говорит, ответил: «Ну я же как на войне».

В тот же вечер «беркутовцы» сожгли их палатку и выпили шампанское, которое майдановцы собирались откупорить после победы.

Чаплинского-старшего не стало 20 февраля. Ему было 44 года.

«Есть подробное видео на 40 минут, где слышен голос отца. Как он бежит по Институтской и спрашивает у людей: "Где раненые, где раненые?". Спрятался от обстрела за деревом. А уже через несколько минут его смертельно ранили. Пуля попала в шею, в сонную артерию. Он пытался встать, к нему позвали медиков — думали шить, а кровь уже ртом пошла… Есть другое подробное видео, его последние мгновения…» — рассказывает о том дне Чаплинский-младший.

За убийство Героя до сих пор никто не наказан. Но его жизнь и его смерть стали определяющими для сына. Он отправился воевать.

«Когда началось вторжение, я подумал, что лучше у меня будет автомат в руках, когда меня придут убивать, чем я буду сидеть дома и ждать неизвестно чего.

Сейчас многие мои друзья, дядя, двоюродный брат тоже воюют. Это все те люди, которым я хочу пожимать руку после окончания войны, не стесняясь. И конечно, я здесь благодаря отцу. Он мой пример», — объясняет свою мотивацию молодой воин. Год с хвостиком он выполнял задачи в добровольческом формировании территориальной общины, а три месяца уже в ВСУ.

Военный вспоминает о детстве. Как отец садился на шпагат, занимался каратэ, любил упражнения с нунчаками. Хотел отдать сына на восточные боевые искусства.

«Показывал приемы, но меня это не интересовало, — смеется Владимир. — Так же машину с ним крутили — он любил автомобили, участвовал в гонке клуба владельцев BMW, но это тоже было мне далеко. И мы много времени проводили вместе, много путешествовали по стране. Он хотел показать ее красоту. Особенно отец любил Львов — подчеркивал, что там настоящая Украина».

Летом перед Майданом отец с сыном ходили в поход в Карпаты.

«Это был первый мой поход, душевные разговоры с отцом обо всем и ни о чем многое дали мне. Он старался найти ответ на любой мой вопрос. Я благодарен ему за эту тесную связь между нами. Мы вместе играли на компьютере в S.T.A.L.K.E.R. — она на одного игрока, но мы садились вдвоем. За книги, которые он давал читать. За то, что учил меня честности.

Однажды отец работал несколько лет на Кипре, чтобы обеспечить семью, и взял на лето нас с мамой. Он многое показал. Например, на подводной лодке мы спускались к затонувшему кораблю. Объяснял разницу между людьми и подчеркивал, что украинцы очень трудолюбивые, всегда совершенствуются и заслуживают лучшей жизни».

Чаплинскому-младшему очень не хватает отца:

«Его фразы "Привет, Вовуня!", которую говорил каждый вечер, когда приходил с работы. Того, как он давил на звонок. Каждый человек делает это по-своему. Могу воспроизвести, как это делал он. Я не так много прожил на свете, и иногда очень хочется ему позвонить: посоветоваться, как делать то или иное. Скучаю по нему. Он всегда в моей голове».