«Границы стали четче: вот русское кино, вот украинское, и давайте не путать», — член жюри кинофестиваля «Молодость»

01 июня 2018 16:50

С 27 мая по 3 июня в Киеве проходит фестиваль «Молодость». Он призван помочь молодым кинематографистам пробиться в мир большого кино. Громадское пообщалось с членом жюри Международной федерации кинопрессы Дианой Мартиросян.

Дмитрий Белобров

С 27 мая по 3 июня в Киеве проходилфестиваль «Молодость», цель которого —помочь молодым кинематографистам пробиться в мир большого кино. Член жюри Международной федерации кинопрессыДиана Мартиросян в интервью Громадскому рассказала о том, кто из украинских режиссеров интересен аудитории за пределами страны, как в Армении воспринимают российскую пропаганду и можно ли из Канн помочь объявившему голодовку Олегу Сенцову.

Вы следите за «Молодостью», чтопроисходит с фестивалем?

Да, следим за украинским кино в целом. И очень много слышим в Армении много положительных отзывов об Одесском кинофестивале. Больше говорят о нем, нежели о «Молодости» последнее время. Но следим, так как фестивалю много лет, и он старше меня почти вдвое. Естественно, лет 15-20 назад ситуация была абсолютно другая.

Как по-вашему изменилась творческая среда в Украине,в том числе в связи с войной? Может быть это виднопо косвенным признакам.

Если честно имя одногоукраинского режиссераи фильмы в последнее время занимают особое место быть в международном кино, на международных фестивалях—это Сергей Лозница. Мы показывали его фильм «Кроткая» на фестивале «Золотой абрикос» в прошлом году. Он интересует самую разную аудиторию. Я помню как смотрелиэтотфильмв Каннахи в Ереване. В обоих случаях интерес был большой.

Но ведь он больше документалист.

Ну вот «Кроткая» была художественным фильмом. У него это получается здорово. В кино нет таких границ. Если это хорошее кино, оно может быть и короткометражным, может быть сериалом, каким-то другим мини-проектом. Необязательно, чтобы это было художественноекино.

Член жюри ФИПРЕССИ Диана Мартиросян во время интервью Громадскому. Киев, 31.05.2018. Фото: Анна Хорошун/Громадское

Молодость ставит себе цельюпомочь молодым кинематографистам. Может ли победа на фестивале как-то помочь пробиться? Или это что-то из 20-го века, и немного уже нам не подходит?

Я считаю, что любая огласка в 21-м веке (может помочь).Если известный человек напишет даже одну строчку в своем социальном медиа об этом фильме, то естественно это может помочь молодому режиссеру. Если привести пример из российского кино, то это Кантемир Балагов, которомувсего лишь 26 лет, и он в прошлом году был в Каннах со своим фильмом «Теснота» (дебютный фильм Балагова о жизни еврейской общины на Кавказе в 90-е годы — ред). Я уверена, что есть подобные украинские молодые, одаренныережиссеры, которые тоже проявят себя.

Что по-вашему сейчас, на постсоветском пространстве, можно назвать «свободой творчества». Видите ли вы разницу в том, как это воспринимается в Армении, в России и в Украине?

Разница конечно есть. Она ощущается и у нас (в Армении — ред.), и здесь. Это и урбанистическая составляющая вашей столицы, и то, что происходит в медиа. Они активнее и свободнее. Люди стали писать, говорить опроблемах, которые их волнуют. Киностало четче. Границы, которые раньше были размыты, стали четче: вот это украинское, вот это русское, и давайте не путать одно с другим.

Украина многимв кинематографической среде известна как страна, где снимают так называемоепоэтическое кино, которое, в свою очередь, было признаком колониального самоощущения по отношению кРоссии. Мы — такая небольшая, дальняя периферия, которая снимает красивое, очень нежное и не слишком логичное кино. Как вы считаете, насколько такая точка зрения оправдана?

Я не могу, наверное, не упомянуть Сергея Параджанова... Его люди вспомнят, когда речь будет идти о поэтическом кино. Но если честно, дело в каждом конкретном фильме.Например фильм «Мое счастье» Лозницы произвел (впечатление) на очень многих людей в Ереване — не кинематографистов, не киножурналистов, на людей из разныхпрофессий. Есть очень много украинских фильмов, которые вне категории поэтического кино.

На открытие «Молодости» в этом году прошла акция в поддержку Олега Сенцова. Что о нем знают в Армении? И насколько поданая информацияконтрастирует с тем, как освещается это дело в Украине, по сравнению сРоссией, где его представляют, как террориста?

К сожалению, когда ты снимаешь кино не для широких масс, тебя широкие массы не знают. Даже если ты потом становишься политзаключенным, если мы можем так назватьСенцова.Многие о нем узнали только после ареста. Надо сказать, что русские медиа абсолютно «не работают» (не имеют влияния — ред.) в Армении. Наверное они «работают» в других странах...

Правильно ли я понимаю, что в Армении российская пропаганда не имеет того влияния, которое она имела, например, в Украине?

Нет, абсолютно не имеет. Потому что многие наши события освещались не объективно, и мы это прекрасно видели, потому что сегодня есть Facebook, который очень силен в Армении.

Поддержка в Каннахможет в будущем помочь Сенцову?

Конечно может. Если вспомнить нашу с вами историю: того же Параджанова, когда его посадили, очень многие великие режиссеры — итальянские, французские, которые известны во всем мире, они писали письма, они призывали к тому, чтобы освободили Параджанова (Сергей Параджанов был арестован за гомосексуализм в 1974 году. В его поддержку высказались Жан-Люк Годар, Бернардо Бертолуччи, Роберт Де Ниро и другие кинематографисты— ред.). Если эта волна будет международная, и в Америке, и в других больших странах, я считаю, что конечно да, это поможет Сенцову.

Как изменилась обстановка в Армении после победы Никола Пашиняна и Революции?

Я чувствую настроения людей. Люди поверили в свои силы, люди поверили, что их голоса, волнения и настроения имею значение. То, что они могут повлиятьна ситуацию. Думаю, что вУкраине была та же ситуация несколько раз назад (во время Майдана— ред.).

Вернемся все-таки в Киев. Часто его стали называть «новым Берлином» за всплеск творческой активности. Насколько это объективная оценка? И почему именно Берлин?

Яеще слышала, если честно, что Тбилиси— это новый Берлин. Может это ближе кнам, поэтому.
Очень-очень много всего, что происходит вКиеве сегодня, радует глаз. Иэто неЕвропа, это неСНГ. Это что-то между, ионо должно таким быть. Ненужно себя отождествлять скаким-то городом. Давайте мыстанем СНГ-шным Берлином. Или третьим Петербургом. Надо быть самим собой, Киев— это Киев, иего прелесть именно вэтом. Это ощущается,онтакой уникальный всвоем роде, инадеюсь, что все будет развиваться и становиться все лучше иинтереснее.