Из генерала в сержанты. Разговор с Сергеем Князевым на позициях в Бахмуте

Черный дым раскрашивает прозрачное летнее небо. Военный в солнцезащитной панаме цвета хаки и бронежилете ведет нас меж высоких, выжженных жарой трав. Он рассказывает, что мы находимся в природном заповеднике, и прямо под нашими ногами 40 видов растений, занесенных в Красную книгу. Это могло быть интересной экскурсией, если бы степная тишина не содрогалась от постоянных взрывов. Мы — в нескольких километрах от Бахмута. И отсюда открывается самый горячий отрезок фронта на Донбассе. Здесь нет ни оперативных пауз, ни хотя бы нескольких часов передышки для украинских военных: на некоторых направлениях наступает российская армия, и она имеет здесь определенные успехи.

Держит этот участок фронта вместе с другими подразделениями 72-я киевская бригада имени Черных запорожцев. С апреля в ней служит бывший глава Нацполиции Сергей Князев. Именно он и проводит для нас экскурсию по донбасским степям.

«Кстати, вот это озеро видите? Местные люди говорят, что оно соленое. Может и так, потому что дальше шахты, где добывают каменную соль. А сейчас мы с вами в природном заповеднике, который называется Бахмутские Холмы. 90 гектаров земли».

В последний раз с Сергеем Князевым мы встречались 22 марта в Киеве. Тогда в столице на полтора дня ввели комендантский час. Князев помогал руководству города в оборонной стратегии. Военная администрация рассматривала самые плохие сценарии — вокруг Киева шли бои, россияне оккупировали окрестные города и села. На тот момент генерал-полковник Князев был советником главы Национальной полиции. Сегодня, в степях Донбасса, он просто солдат ВСУ, как говорит о себе сам.

«Старший сержант, потому что имею воинское звание. Можно было переаттестоваться... Но вот возле нас стоит майор, а я старший сержант. И какая разница? Главное то, что здесь (стучит по голове, — ред.) и то, что ты делаешь, какой свой опыт вкладываешь в оборону государства. А не все это (показывает на плечи, где должны быть погоны, — ред.). Этим будем меряться после войны. Я знаю с десяток генералов, которые ушли в разные подразделения и несут солдатскую службу». 

(Через несколько дней на другом непростом участке фронта, в Барвенково Харьковской области, hromadske встретило еще одного генерала — Андрея Крищенко, бывшего начальника полиции Киева; он рассказал, что мобилизовался в Нацгвардию).

После того как россияне отступили из Киевской области, Князев понял, что будет полезнее в армии, чем в полиции, и просто пошел в военкомат. А поскольку прибыл из Белой Церкви, то и «приквартировался» к 72-й бригаде, которая там дислоцируется. Сейчас его подразделение несет службу на линии Торецк — Нью-Йорк — Бахмут.

«Меня призвали во взвод противовоздушной обороны. И я не стесняюсь сказать, что не Джеймс Бонд, не рейнджер, не тот, кто одним махом семерых убивал. Я даже мизинчиком не шевельну, чтобы выбрать себе ту или иную должность или место службы», — говорит Князев.

Сейчас он выполняет приказы людей моложе себя. Его непосредственному командиру, у которого звание лейтенанта, — 35 лет, самому Князеву — 50. Впрочем, генерал-полковник полиции говорит, что чувствует себя вполне нормально, потому что у его командиров больше боевого опыта — многие воюют уже девятый год.

От места, где мы берем интервью, до позиций россиян — 6-7 километров. Дым практически обозначает линию фронта, объясняет Князев. Часто горят поля с пшеницей — оккупанты специально их поджигают. А еще средь бела дня бьют по местам скопления людей.

«Мы свои танки в посадках прячем, мы не стреляем из населенных пунктов, потому что не хотим, чтобы местное население пострадало. Но вчера на центральный рынок прилетели ракеты “Града”, людей это довольно сильно шокировало, прямо средь бела дня. У них же задача не только уничтожить украинскую армию, но и изменить мнение людей. Посеять панику, страх, убедить, что украинская армия — неонацисты и захватчики».

Иногда это оккупантам удается. Хотя местные к украинским военным относятся в основном хорошо, говорит Князев. В селе можно зайти в любой дом — нальют воды, дадут поесть. А даже если и попадаются враждебные, то Князев их понимает.

«Горе омрачает разум. Когда каждый день кого-то убивают, когда каждый день прилетает... а здесь уже 8 лет. От Бахмута до Светлодарска или Дебальцево всего 20 километров. И вот “бух-бух” девятый год — каждый день, как доброе утро».

Бригада Князева ведет ежедневные контактные бои, рассказывает он. Командиры делают все, чтобы подчиненные не погибали зря, а россияне не продвигались вглубь. Позиции удерживать удается — не в последнюю очередь благодаря помощи западных партнеров: европейское и американское оружие значительно лучше, чем у россиян.

В качестве примера Князев демонстрирует нам три гранаты: две советские и одну европейскую.

«Это — оборонительная граната, а это — наступательная. Их придумали 100 лет назад. А это (показывает на третью) — современная история». 

Князев разбирает третью гранату на две части и объясняет: если сложить вместе, будет оборонительное оружие, если разобрать — уже наступательное.

«Современное и старое, дебильное и разумное. Вот с чем война, понимаете? И почему мы, имея в десять раз меньше артиллерии, ракет и танков, держимся. Потому что Европа нам дала одну гранату вместо их двух, одну пушку вместо десяти старых».

Мы возвращаемся к машине. На дороге появляются комбайны. Они едут молотить зерно на полях, которые россиянам не удалось поджечь или захватить.

«У них (россиян, — ред.) задача уничтожить нас, а наша задача — уничтожить их. Но в отличие от них мы понимаем, что это происходит на нашей земле и мы не должны наносить лишний вред. Эти фермеры возле нас вот такущими слезами плачут, говорят, дайте возможность собрать, ребята, не отступайте, мы вас просим. Это человеческий труд, масса денег. Мы стараемся. Даже когда формируем линию обороны, окопы роем, мы обязательно зовем владельца и говорим: смотри, нам нужно вот так, что ты думаешь? Мы не спрашиваем, можно ли, потому что это война».