Как в Беларуси прессуют оппозицию, чтобы не злить Европу, или новые методы борьбы с несогласными

Стремительные переговоры между Москвой и Минском насчет «углубления интеграции» двух стран, которая ведет свое начало из 1990-х, похоже, как никогда взбудоражили общество в Беларуси. В белорусской столице уличные акции протеста устроили именно в те дни, когда Александр Лукашенко встречался с Владимиром Путиным — в начале и в 20-х числах декабря.

Какую тактику выбирает власть и что ей приходится делать с оппозицией, которая, протестуя против объединения с «восточным братом», по факту отстаивает интересы не только страны, но и власть имущих в Беларуси, во всяком случае, на данном этапе российско-белорусских переговоров? Пускать в ход дубинки? Газ? Водометы? А может, напротив, дать карт-бланш на «патриотический движ»? А может, ни то, ни другое?

Чтобы понять, что происходит в эти дни в Беларуси, стоит уяснить пару моментов. Здесь есть прикормленные провластные силы и организации: партия «Белая Русь», профсоюзы, молодежное движение БРСМ (Белорусский республиканский союз молодежи, на манер советского комсомола). В них годами вливаются деньги и потуги административного ресурса, однако по факту это рыхлые и инертные структуры. Информированные люди в высших эшелонах власти понимают, что в случае чего, опереться на них они не смогут: те просто разбегутся или, того хуже, нацепят значки «Единой России».

Стоит заметить, что на митингах против интеграции с РФ не было замечено ни одного государственного красно-зеленого флага, зато — множество национальных бело-красно-белых. Для власти годами это были цвета революции, оппозиции, националистов. Пока провластный актив «спит в шапку» или ждет сигнала сверху, на улицу выходят как раз-таки противники власти, чем и доказывают, что если кто и пойдет отстаивать суверенитет, которым на словах так дорожит Лукашенко, то именно ребята под бело-красно-белыми флагами. Однако власть так за все годы и не осмелилась наладить с ними хоть каких-то мостов, пропустить кого-то в парламент или на ответственные должности. В результате – никакого взаимного доверия и полный антагонизм.

С конца 90-х власть активно использовала в борьбе с протестующими проверенные методы — дубинки, газ, задержания. Но с годами каждое очередное потепление отношений с Европой вынуждало менять тактику. Так в 2010-х возникла новая концепция, более изощренная и изысканная, но не менее действенная. После акций 7-8 декабря в Минске мы наблюдаем в действии именно эти технологии.

Превентивное задержание. Если намечается какая-либо акция, то о ней как правило объявляет будущий лидер протеста. Задержать лидера перед акцией – значит «обезглавить» протест. Не нужно сажать на долгие сроки, достаточно – 5 или 15 суток. Иногда достаточно продержать в РОВД с утра до вечера в день проведения акции – будет достаточно. На каком основании? Например, за уже минувшую акцию. Или для установления личности. Или объявить, что машина конкретного партийца будто бы «числится в угоне».

Могут быть и более изощренные схемы, например, как случилось в этом декабре с одним из лидеров антироссийских протестов Павлом Северинцем. Ранним утром у подъезда дома его задерживает ОМОН, везет в РОВД, потом в суд, где ему дают 15 суток ареста за несанкционированную акцию. После чего проводят «профилактическую беседу» и отпускают. Это значит, что Северинца могут посадить после постановления суда в любой момент — удобный для власти и неудобный для него самого. Что называется, «посмотрим на поведение». Другого «уличного бойца» Евгения Афнагеля посадили на 15 суток без всяких отсрочек: видимо, он показался более опасным.

«Задушевная беседа». Если вы заметили, то все уличные акции в Беларуси тщательно снимаются на камеры сотрудниками спецслужб. Каждое лицо, каждый плакат, каждый флаг. Иногда «группы фиксации» работают по двое. Один снимает, второй прикрывает (чтобы не толкнули, не забрали камеру). Все это делается не столько для фиксации участия давно известных как СМИ, так и КГБ, активистов, сколько для идентификации новых лиц. Студентов, рабочих, предпринимателей, в общем, совсем не «профессиональных революционеров».

Партийцев со стажем так просто не запугаешь. Они уже или не поддаются вербовке, или давно завербованы спецслужбами. А вот студента можно вычислить, прийти к нему в ВУЗ, вызвать в кабинет декана, где будет сидеть пара человек с «грустными лицами» и удостоверениями красного цвета. Чаще всего хватает одного разговора. Угроза об отчислении – универсальная. Дальше студент или выходит из игры, или… активизируется. Начинает везде ходить, собирать контакты других протестующих, ездит на международные семинары, в общем – вливается! Он уже завербован.

Давление рублем. За любую несанкционированную акцию сегодня в Беларуси можно получить штраф. Чаще ударят рублем, чем дубинкой или спецназовским берцем. Преимущество «денежного давления» силовики поняли, опять же, в 2010-х. Каждый удар дубинкой подрывает работу МИДа и диалог с Западом. А вот вежливый милиционер, который выпрашивает личные данные протестующего, вежливый судья, который выписывает штраф (скажем, $50 или $500), вежливый судебный пристав, который приходит домой переписывать имущество, вопросов у Европы не вызывают. Все по закону, никто никого не бил.

Тут государство не только выбивает финансовую почву из-под ног конкретного человека (отсидеть 15 суток – одно, заплатить пару сотен долларов – другое), но и наполняет государственную казну. Как говорится, и зайцы целы, и волки сыты. В Минске, к примеру, есть известная пенсионерка Нина Багинская, которая ходит на все акции с бело-красно-белым флагом еще с 1990-х. Официально сам флаг – «незарегистрированная символика», запрещенная законом. Но бить бабушку – нехорошо. Ее штрафуют. Она не платит. В результате судебные приставы описывают ее газовую плиту, холодильник, дачу и далее по списку.

Не стоит обольщаться, что санкционированные акции обойдутся протестующим бесплатно. Организаторам, согласно закону о массовых мероприятиях, предложат заплатить за машину дежурной скорой помощи и за услуги милиции. Все это будет исчисляться уже тысячами долларов. Если организаторы откажутся платить, мол, все эти услуги и так оплачены из наших налогов, акция автоматически станет несанкционированной. А значит, в ход пойдет одна из схем, описанных выше.

Конечно, все это — лишь вершина айсберга, если говорить о работе спецслужб Беларуси в отношении оппозиции. Есть еще разные папки в картотеках, водораздел на «удобных» и «неудобных» оппозиционеров, работа с движением футбольных фанатов, которое было фактически уничтожено после 2014-го года, исходя их уроков Майдана, тонкая работа по поиску компромата на конкретных личностей и прочее. Стоит учитывать, что внешняя терпимость к уличным акциям, отсутствие водометов и БТРов на улицах обусловлены всего лишь прагматикой. Москве на переговорах все это можно преподносить едва ли не как акции в поддержку Лукашенко со стороны националистов. Самих протестующих в то же время всегда можно оштрафовать или завербовать, а в результате — иметь на крайний случай почву для переговоров с недовольными. Согласитесь, в случае чего, договариваться с тем, кого ты оштрафовал, намного проще, чем с тем, кому ты выбил зубы или битой разбил голову.