Мир, но не любой ценой: как Колумбия лечит раны 50-летней гражданской войны

«Построить мир сложнее, чем подписать мирный договор», — это слова бывшего президента Колумбии Хуана Мануэля Сантоса. В 2016 году он получил Нобелевскую премию за то, что заключил мирное соглашение с FARC, которая прекратила один из самых кровавых вооруженных конфликтов в Латинской Америке.

Повстанческую группу FARC — «Революционные вооруженные силы Колумбии» — создали в 1964 году активисты Коммунистической партии страны, которые требовали перестройки политического строя на марксистско-ленинских принципах. В борьбе с колумбийской армией FARC получила поддержку бедных слоев населения, в частности части крестьян, которые чувствовали себя брошенными государством на произвол судьбы. Впрочем, участие FARC в наркобизнесе, террористические атаки и похищения людей ради получения выкупа со временем вызвали ненависть большинства колумбийцев, которые мечтали о мирной жизни.

Мирный договор 2016 года, хоть и чрезвычайно важен сам по себе, только дал начало длительному и болезненному процессу примирения после войны, в которой по меньшей мере 220 тыс. человек погибли, а 6 млн вынужденно покинули дома.

Переход в подполье одного из главарей FARC стал лишь одной из многих признаков того, что мирный процесс встретил больше препятствий, чем хотелось бы его поклонникам. Сам Маркес контролирует лишь незначительную часть бывших бойцов. Подавляющее большинство членов FARC и их лидер Родриго «Тимошенко» Лондоньйо отмежевались от Маркеса и пока не собираются браться вновь за оружие.

Однако демарш Маркеса дает дополнительное риторическое оружие тем, кто считает условия мирного договора с FARC несправедливыми и стремится изменить их. А таких в Колумбии немало.

Колумбийцы хотят мира. Но не любой ценой

Еще в октябре 2016 года многих шокировал результат референдума, на котором, как ожидалось, колумбийцы должны были одобрить достигнутые после многолетних переговоров договоренности о мире. Чуть больше половины (50,22%) тех, кто пришел на участки, проголосовали против мирного соглашения. Особенно категоричными оказались жители крупных городов, которые в меньшей степени ощутили на себе влияние конфликта.

И наоборот, более склонными забыть о прошлом ради мирного будущего оказались жители территорий, которые непосредственно пережили действия FARC и парамилитарных группировок. Они надеялись на то, что государство восстановит порядок, поможет развить инфраструктуру и предоставит минимальные образовательные и медицинские услуги в регионах, которые десятилетиями были отрезаны от нормальной мирной жизни.

Поражение на референдуме не помешало президенту Сантосу все же ввести договор — после некоторых изменений и одобрения в парламенте. Но оно показало, что хоть и почти все колумбийцы утверждают, что стремятся к миру, не все из них согласны с ценой, которую за него надо заплатить.

Мирное соглашение является чрезвычайно подробным документом, который предусматривает ряд обязательств с обеих сторон.

Бойцы FARC обязались сложить оружие, согласились на длительный процесс реинтеграции в колумбийское общество — и предстать перед специальным трибуналом, судить их за совершенные во время войны преступления.

Вместо этого они получили право основать политическую партию, десять гарантированных мест в парламенте до 2026 года, финансовую и другую помощь от государства. Кроме того, при сотрудничестве с трибуналом и полного раскрытия информации о преступлениях виновники смогут избежать тюрьмы или депортации в США, получив ограничения свободы в других формах. Перед судом предстанут и военные, подозреваемые в убийстве тысяч мирных колумбийцев во время войны.

Такие условия возмутили многих колумбийцев, для которых FARC является синонимом насилия и террора. Особым ударом это стало для бывшего президента Альваро Урибе. Его политика «сильной руки» — полномасштабного наступления армии на партизан в 2002-2010 годах — существенно ослабила FARC и стала одной из причин, почему они в конце концов согласились на мирные переговоры.

Для Урибе мирная сделка стала предательством его достижений — и он возглавил волну общественного недовольства снисходительным отношением к FARC.

Как следствие, президентом Колумбии чуть больше года назад стал протеже Урибе, Иван Дуке, одной из основных обещаний которого стал просмотр мирных соглашений с FARC. Весной он попытался реформировать систему переходного правосудия и обеспечить более строгое наказание для бывших партизан. Впрочем, в защиту соглашений выступил Конституционный суд страны.

За год Дуке так и не смог изменить мирные соглашения. Но его позиция ставит под сомнение то, насколько эффективно государство будет выполнять свои обещания по реинтеграции партизан и освобожденных от них территорий.

«Прощай, оружие»: что может помешать реинтеграции партизан?

Сейчас подавляющее большинство бойцов FARC — около 7 тыс., среди которых более двух тысяч женщин — не собирается возвращаться к оружию. Государство ежемесячно выплачивает им денежную помощь, а также обеспечивает базовое образование и психологическую поддержку. Многие из них наконец создали собственные семьи — что не позволялось правилам группы.

Однако на демобилизованных бойцов FARC ждет очень сложный путь — большинство из них провело почти всю жизнь в джунглях, обычно в спартанских условиях и под постоянной угрозой смерти. Все свое образование они получили в лагерях FARC, у них никогда не было доступа даже к телефону, а основным орудием труда было оружие. Теперь им надо начинать с нуля в обществе, которое они считали враждебным — и при этом имея клеймо бывших боевиков.

Усугубляет ситуацию то, что уже после составления оружия погибло около 130 бывших членов движения. Один из лидеров FARC Карлос Антонио Лозада считает, что у убийств систематический характер — и неспособность государства защитить экс-бойцов ставит под сомнение его желание выполнять мирное соглашение. Недавние попытки президента Дуке изменить систему переходного правосудия еще больше насторожили FARC — именно сомнения в способности избежать убийств и заключения долгое время останавливали их от составления оружия.

В FARC есть основания быть осторожными: в 1980-х годах они уже образовали политическую партию и попытались перевести борьбу в политическую плоскость. Это закончилось убийствами около 5 тыс. членов партии и двух президентских кандидатов от нее.

Правдой является и то, что FARC еще к мирному соглашению была неоднородной организацией. Кто-то декларировал верность марксистско-ленинским идеалам классовой борьбы и проповедовал победу над капитализмом и олигархами в Колумбии. Но для многих война превратилась в единственно возможный образ жизни, из которого нельзя было вырваться из-за нехватки альтернатив и страх наказания.

Еще для других вооруженная борьба открыла путь к обогащению — FARC облагало налогами наркобизнес, что превратило ее в одну из самых богатых партизанских групп в мире. И хотя заработанные средства обычно направляли на покупку современного вооружения, хорошее знание наркобизнеса теперь создает привлекательные альтернативы — наркокартели и различные банды охотно рекрутируют опытных бойцов FARC.

Поэтому соблазн вернуться к привычному и хорошо понятному образу жизни остается.

Пока сделать это не сложно. Ведь государство до сих пор не контролирует более чем сотню муниципалитетов, в которых после составления FARC оружия образовался властный вакуум. Его заполнили остатки повстанцев FARC, боевики другой «левой» повстанческой армии ELN и «правые» парамилитарные банды. Последние были созданы богатыми землевладельцами для борьбы с FARC, но со временем начали зарабатывать на наркоторговле или выполнять заказы влиятельных политиков и землевладельцев. Именно они и их предшественники, а не FARC, отвечают за большинство (80%) жертв конфликта.

Препятствиями на пути к миру является слабость государства, убийства активистов, борьба за контроль над землями и кокой.

Криминальные группы борются между собой за контроль над прибыльным выращиванием и переработкой коки, которая в некоторых из этих регионов остается единственной возможностью для местных обеспечить достойный уровень жизни. На низших звеньях наркобизнеса трудятся сотни тысяч колумбийцев. Одно из условий мирного договора заключается в том, что государство поможет фермерам перейти на выращивание других агрокультур. Но этого пока не произошло и площади под насаждениями коки достигли рекордного уровня — у государства не хватает средств или свободы.

Парамилитарные банды также блокируют процесс возвращения земель миллионам колумбийцев, которых целенаправленно выгоняли из их наделов под предлогом борьбы с повстанцами. Сейчас их занимают крупные землевладельцы и агропромышленные компании — в руках самых богатых 1% сосредоточено 80% всей сельскохозяйственной земли.

Более того, десятки тысяч людей дальше вынуждены бежать от насилия и теряют свои участки. При отсутствии порядка и правосудия противостоять им пытаются местные лидеры и правозащитники, очень часто это женщины и афроколумбийцы.

За это они часто платят своей жизнью — жертвами преступников после подписания мирного соглашения стало уже более 500 лидеров общин и правозащитников.

Правоохранители нередко закрывают глаза на угрозы активистам, а виновников почти никогда не наказывают. По некоторым свидетельствам, банды свободно передвигаются даже в тех районах, где присутствуют тысячи военных. Это подпитывает подозрения о том, что они могут дальше действовать в интересах политиков — и установление государственной администрации не выгодно в тех регионах, где еще можно силой забрать землю у крестьянских сообществ. В конце концов, многочисленные свидетели заявляли о близости брата противника мирного процесса Альваро Урибе в парамилитарных группах, а в 2006 году был разоблачен в связи с парамилитарными группами десятков депутатов и руководителей регионов.

«Поезд мира не остановить». Когда он прибудет на конечную станцию?

Заключив мирный договор с одной из самых опасных групп повстанцев, Колумбия получила шанс наконец сосредоточиться на других проблемах: крупнейшей в регионе экономической неровности и низком качестве жизни. Однако враждебность или, в лучшем случае, равнодушие нынешней власти к мирному процессу вызывает тревогу.

«Поезд мира уже не остановить», — убеждает экс-президент Сантос в совместном с другими архитекторами мира заявлении. Возможно, он прав, но пока что на «поезд мира» подстерегает еще много опасностей. От того, насколько быстро он будет двигаться, зависят судьбы миллионов колумбийцев.