Мирная жизнь под звуки «Градов». Репортаж из деоккупированной Херсонской области

Села северо-запада Херсонской области — Красновка, Свободное, Каменка, Кочубеевка и Орлово — были под оккупацией российских военных. В конце марта ВСУ освободили эти населенные пункты, и люди стали возвращаться домой, несмотря на близость к линии фронта.

hromadske приехало в освобожденные села, чтобы узнать, как местные пережили оккупацию.

В плену у россиян

«Когда вошли российские военные, то еще ничего, они проверяли документы и ходили по домам, а когда зашли буряты с чеченцами, то начали раздевать мужчин, смотреть татуировки и бить», — вспоминает 23-летний Анатолий.

Мы знакомимся с ним во дворе дома в селе Каменка. Мужчина ремонтирует мопед. Анатолий — механик, сейчас он помогает украинским солдатам, когда надо починить что-то из техники.

Анатолий с семьей два месяца жили под российской оккупацией в Большой Александровке, расположенной чуть дальше, вглубь Херсонской области. Впоследствии решили бежать из родной деревни и пока временно живут в доме брата.

«У меня не было другого выхода: или я бы удрал оттуда, или меня бы убили российские военные, — объясняет Анатолий. — Кто-то из нашей деревни (Большой Александровки, — ред.) сказал, что я общаюсь с украинскими военными, и оккупанты забрали меня в плен».

российские военные надели мужчине пакет на голову и отвезли в местную школу. Там Анатолия избивали и пытались узнать у него, где находятся позиции ВСУ, какую технику имеют украинские военные.

«россияне избили меня и отпустили, а потом вечером их (россиян, — ред.) обстреляли. Они снова приехали за мной, потому что думали, что я сказал нашим координаты, где находятся оккупанты», — рассказывает Анатолий.

Два дня мужчина был в плену, а когда его снова отпустили, решил с мамой, женой и маленьким сыном бежать из села: «Через блокпосты нельзя было ехать, потому что не выпустили бы, так что пришлось оставить машину и плыть по реке. На другом берегу я нашел лодку, вернулся и забрал семью. Дальше мы уже пешком шли к дому брата». 

В Каменке российских военных семья Анатолия не застала, село на тот момент уже освободили.

— Вы чувствуете себя сейчас в безопасности? — спрашиваю мужчину.

— Нам слышно, как стреляют по соседним селам, но с нами здесь ВСУ и терроборона, чувствуем себя спокойнее, — говорит Анатолий.

Впрочем, он все равно планирует временно перевезти семью еще дальше от линии столкновения в Кривой Рог. Домой, в Великую Александровку, возвращаться некуда — дом оккупанты разрушили, как только семья бежала из села.

День за год

В отличие от Нововоронцовки, расположенной в другой стороне Херсонской области, села северо-западной части региона выглядят более уцелевшими. Часть домов здесь до сих пор заброшена, в то же время на некоторых дворах жизнь бурлит: пасутся овцы и коровы, а люди возятся на огородах.

До начала широкомасштабной войны в Кочубеевской громаде, состоящей из 14 населенных пунктов, проживало 3 тысячи человек. Сейчас, по словам главы села Людмилы Костюк, в громаде осталось около полутора тысяч, остальные — уехали. Однако в последние недели люди постепенно возвращаются в села.

Людмилу мы встречаем возле сельского совета в Кочубеевке. Она только что завершила полоть сорняки в цветнике: «Слышали сегодня, как стреляют, но, несмотря на это, мы вышли поработать. Скоро у нас здесь пионы расцветут. Стараемся налаживать мирную жизнь под звуки “Смерчей” и “Градов”».

Кочубеевка, говорит Людмила, постепенно приходит в себя после оккупации. Но торговля здесь пока приостановлена. Магазины рядом с сельсоветом разбомбили и разграбили россияне. Не работает и аптека — медикаменты доставляют в центр первичной медико-санитарной помощи. Продукты в поселок завозят волонтеры, но гуманитарку Кочубеевка пытается также передавать дальше, в села, где ситуация с обстрелами хуже.

«Нам, можно сказать, повезло, мы под оккупацией пробыли две недели. Там день за год идет, мы ничего не планировали: пережили ночь и хорошо. Поэтому я понимаю, как тяжело людям, которые до сих пор находятся под оккупацией. россияне ведут себя на наших землях как хозяева — устраивают подворные обходы, проверяют документы. Это хорошо, если они еще трезвые, а было такое, что пьяные обстреливали дома и забирали, что хотели», — рассказывает Людмила.

В ожидании ВСУ

Заместитель командира батальона Николай Ищенко (позывной «Данте»), с которым мы познакомились в одном из сел, неохотно говорит об оккупантах. Говорит, что преимуществ перед украинскими военными у них нет.

«Мы знаем, за что мы боремся. Враг у нас жесткий — убивает наших людей и побратимов, но, несмотря на ни на что, мы должны его уничтожить и освободить нашу территорию, где нас ждут люди», — говорит «Данте».

68-летний Валентин из Кочубеевки тоже ждал прихода ВСУ. К нему в дом российские военные ворвались с автоматом и забрали машину.

«Сказали, что военное время, и им нужна машина. Они были пьяные. Когда выезжали со двора, поцарапали машину. На улице тоже не смогли вписаться в поворот, их немного наклонило в сторону, и один военный с автоматом вывалился из машины», — вспоминает Валентин.

Мужчина говорит, к нему во двор тогда ворвались военные так называемой «ДНР». Остальные российские солдаты отчитывали их за алкоголь. Машину Валентину на следующий день вернули, а через несколько дней украли снова. Уже когда россияне бежали, мужчина нашел свою машину — разбитую и облитую смазкой.

Бежать из-под оккупации Валентин не планировал: верил, что скоро придут украинские военные и освободят село.

«Куда мне было бежать, здесь моя родина, дом, родственники, да и от судьбы не уйдешь», — отмахивается под конец Валентин.