Мой язык русский. Наш язык — украинский

Свободно создать Telegram канал, вести репортажи в Instagram, или писать в Facebook — это все доказывает, что сегодня все мы — медиа. Свободу слова не остановить. Но с силой приходит и ответственность. Ко дню свободы прессы hromadske попросило 6 известных журналистов поделиться с нами их принципами, установками, которыми следует руководствоваться в мире, где каждый — сам себе независимое СМИ.

Не верьте, когда нас пытаются убедить, что «языковой вопрос» не разделяет нас. Не являются здесь доказательством никакие результаты социологических опросов, в которых расставляем то, что нас беспокоит, по степени обеспокоенности. Мы часто не осознаем, на каких уровнях это разделение происходит. Доказательством является повседневность жизни — нынешней и будущей.

В очереди на посадку в самолет, когда я в последний раз возвращался в Украину из-за границы, украинский язык почти не было слышно. Как оно и бывает в туристических путешествиях. Года три назад я впервые осознал (до этого чувствовал), что за границей на тяжелых работах работают преимущественно украиноязычные украинцы, а отдыхают преимущественно русскоязычные. По крайней мере, в европейских странах к западу от Украины. По крайней мере, у меня такое впечатление сложилось исходя из наблюдений и опыта. А кто тяжело работает, те на самолетах в Украину, как правило, не возвращаются. Язык выделяет украинок и украинцев по классовому признаку за рубежом, как и дома.

В самолете, только я устроился, молодой человек лет двадцати восьми спросил на английском, не пересяду ли я вперед, чтобы он мог сидеть рядом с другом. Услышав его акцент, я ответил на украинском, что, само собой, пересяду. И здесь мне придется нарушить данное в первом предложении обещание, потому что молодой человек сказал на русском: «А, так Вы говорите по-нашему». До сих пор не успокоив свое раздражение от русскоязычной очереди, я резко ответил, мол, если наш язык украинский, почему он не говорит на украинском. Молодой человек пробормотал в ответ что-то вроде, что и он, и его друзья могут говорить на украинском, если действительно надо, но какая необходимость в этом случае.

В тоне молодого пассажира не было агрессии, как, впрочем, не было и попытки избежать обострения. А это значит, что не было и осознания того, что я был в шаге от эмоционального срыва (тяжелым было и мое путешествие, не туристическое, а тут еще такие противоречия — язык «наш», а говорить на нем нет необходимости).

Однако была, вероятно, догадка, что в разделено-перемешанной жизни мира этому незнакомцу и многим другим нужно ощущение принадлежности к сообществу не отдельному, но отличимому от других сообществ. Чтобы точно знать: мне, тебе, им легко определить — этих людей я имею право попросить о помощи в трудную минуту, а они имеют такое же право в отношении меня.

И вот что я вам посоветую — тем, кто дочитал до этого предложения: если вы сейчас на карантине, воспользуйтесь случаем выучить украинский или улучшить знания и навыки в украинском языке. Очень пригодится после окончания этой нашей общей беды.

Соединять в себе различие и сходство можно — если сходство дает нам ощутимые преимущества общности, а отличие подчеркивает преимущества отдельности. Единство и борьба противоположностей, что не говори. Поэтому многие из нас могут и должны сказать нечто подобное до двух предложений, что в заголовке.

Кстати, кто до сих пор не знает украинского, но читает на русском, я готов вам перевести этот текст на русский. Вы имеете право читать на том языке, на котором вам удобнее, чтобы узнать мое мнение (если, конечно, считаете полезным его узнать). А я имею право соотносить собственное удобство с желаемой эффективностью способов.

Запутанно? Неубедительно? Противоречиво? Возможно. Но мысли на карантин не загонишь.

Вот пишу все это — и остановиться не могу, потому что тема такая бесконечная. Поэтому выход один — поставить подпись. Все равно решать по поводу себя вам.