«Надеюсь, что встреча в „нормандском формате“ состоится до конца следующего месяца», — глава МИД Вадим Пристайко

Глава Министерства иностранных дел Украины Вадим Пристайко надеется, что разведение войск на Донбассе, вблизи населенных пунктов Золотое и Петровское, состоится через 7-10 дней. Разведение возле Золотого, по его словам, уже началось. Во время инвестиционного форума в Мариуполе он рассказал журналистам о том, интересен ли Донбасс иностранному бизнесу, об условиях встречи в «нормандском формате» и о телефонном разговоре Зеленского и Трампа.

Может ли Донбасс быть интересен иностранцам сейчас?

Думаю, что да, потому что условия, которые создает украинское правительство для развития бизнеса, должны заинтересовать.

У людей, которые живут здесь, множество планов — начиная от инфраструктуры и развития малого бизнеса. Здесь растет новый интересный класс креативных молодых людей. Я был здесь в 2014 году, это была совсем другая картина. Я уверен, что для иностранных гостей это будет интересно.

Еще нет предложений от иностранных инвесторов?

Есть много предложений. Надеюсь, в конце дня вы сможете показать зрителям контракты, которые будут подписаны. Они измеряются десятками.

А какие страны здесь сегодня присутствуют?

Европейские страны. Это на них рассчитано. Но это не донорская конференция. Наш план был, в первую очередь, привлечь украинский бизнес. Уже потом — тех, кто интересуется за рубежом. Нам лишние евро или доллары не помешают.

Как вам ситуация с безопасностью в Мариуполе?

Я сейчас поеду в Широкино. В Мариуполе очень нравится. Люди довольны, много культурных мероприятий, спектаклей, с детьми гуляют. Я хочу посмотреть, какая ситуация на линии столкновения.

Есть информация, что у вас конфликт с помощником президента Андреем Ермаком в видении переговоров с Россией. Мол, вы настаиваете на том, что если встреча в «нормандском формате» не произойдет, то мы будем требовать от ЕС санкций. Есть ли между вами конфликт?

«Нормандский формат» будет, но я бы не ставил вопрос так — «нормандский формат» или санкции. Мы говорим немного о другом — если нам не удастся добиться успеха в Минске, нам надо возвращаться к идее миссии по поддержанию мира. То есть нам нужна третья сила, это правда.

Что касается отношений с Ермаком — я уважаю то, что он делает. Это параллельно тому, что делает МИД. Я не вижу конфликта.

У нас есть разное видение, мы можем спорить, дискуссии происходят. Для этого есть президент, чтобы он получал разные мнения.

Вы считаете, что Россия «додавит» эту встречу на тех условиях, на которых она хочет? Потому что даты еще нет. Это проблема для Украины?

Я думаю, что Украина дожмет проведение форума в том формате, в котором мы хотим. Мы надеемся, что это произойдет в следующем месяце.

Встреча уже несколько раз переносилась по техническим причинам. Мы делаем все необходимое, чтобы она состоялась.

Президент хотел приехать, объяснить людям, что мы контролируем ситуацию с безопасностью. Шаги, которые мы должны сделать для встречи в «нормандском формате», не представляют угрозы для людей, находящихся там.

В чем заключается основная проблема? Где Россия или Украина не идут на компромисс?

Мы договорились о двух вещах — «формула Штайнмайера» и разведение войск. Из трех мест мы развели полностью в одном — в Станице Луганской, строим там мост. Можете поехать посмотреть, насколько он становится современным. Второй вопрос — мы разводим в Золотом. Осталось Петровское, сейчас мы будем начинать. Это все условия, о которых мы, как советники президентов, договорились. Я не вижу других причин для россиян не найти времени для встречи.

Мы правильно делаем, что идем на шаги мирного урегулирования? Или нам нужна более жесткая позиция?

У нас есть жесткая позиция. Это альтернативный вариант тому, который мы сейчас делаем. Мы уверены, что, несмотря на смену правительства в Украине, мы должны быть честными с нашими иностранными партнерами. Если они подписались пять лет назад, мы должны использовать все возможности, которые открывает Минский процесс.

Если этот процесс не эффективный, мы должны вернуться назад и сказать украинцам: мы попробовали все, давайте двигаться по другому пути.

Президент готов к встрече с Путиным?

Думаю, что да. Он четко осознает, чего и как можно достичь.

Вы были свидетелем телефонного разговора. Там была жесткая позиция?

Не могу рассказать. По моему мнению, есть ощущение человека, который знает, что он это делает от имени народа большой страны.

После показаний в Конгрессе США Трамп заявил, что не знаком с Тейлором (временным поверенным в делах США в Украине). Могут ли его отозвать?

Я ценю посла Тейлора, работал с ним раньше. Я думаю, это один из лучших американских дипломатов и точно человек, который представляет, что такое Украина и что нам нужно. Я как министр не хотел бы, чтобы сейчас поменяли Тейлора.

Мы знали о том, что военная помощь пересматривается. Говорили президенту о том, что в МИД в конце финансового года каждый раз есть задержки. Мы с конгрессменами говорили. Все говорили, что есть помощь, которую, возможно, нужно увеличить, некоторые направления объединить. Мы не видели грандиозной трагедии.

Что это за деньги? На что они должны были идти?

Помощь состояла из двух больших частей. Одна — которой руководит Пентагон, другая — которой руководит Госдеп.

Вот эта часть Госдепа — вообще не было речи о том, что она задерживается. Это многолетний план. Мы не знали деталей. Эта помощь направляется преимущественно на закупку вооружения. Но в большинстве оно используется в США.

Как этот скандал закончится для Украины?

Этот скандал должен закончиться там, где он начался — в Конгрессе и администрации США. Мы не хотим быть вовлеченными во внутренние вопросы.

Вы присутствовали при этом телефонном разговоре (Зеленского и Трампа)?

Присутствовал.

Что вы советовали Зеленскому?

США — наш крупнейший партнер. Надо сделать все возможное, чтобы этот партнер оставался самым мощным. Вместе с тем, мы не собираемся переходить никакие красные линии.

Когда вы узнали, что помощь была заморожена?

Мы не говорили, что она заморожена. Мы знали, что есть проблемы. Вопрос помощи решался в течение года. Для нас весь этот хайп вокруг был немного непонятным.

Когда она восстановилась, мы так же спокойно это восприняли, это не был прорыв. Мы знали, что она будет разблокирована в конце финансового года.

Есть два фрагмента, из которых один — Пентагон, другой — Госдеп. Они по-разному используются, поэтому я не хотел бы объединять. Мы говорим о контрактах где-то в $200 млн, которые используются на приобретение вооружения. Это Пентагон. У Госдепа другое направление. Та помощь, которая в Госдепе, остается на следующий год, она вообще не касается этого года.

Мы каждый год надеемся, что американская сторона увеличит объемы помощи. Официально это происходит так — Конгресс США выделяет помощь некоторым странам, в частности Украине. Наша задача — объяснить, почему нам сейчас надо больше.

Украинские чиновники будут давать показания в Конгрессе?

Мы можем что-то рассказать, если нас просят.

Мы с вами вообще не имеем к этому отношения, пусть они сами разберутся. Мы не будем туда ездить, не будем комментировать. Я знаю, что вас не удовлетворяют комментарии правительства, но так и будет продолжаться.

Когда будет назначен посол Украины в США?

Как только американская сторона даст разрешение на конкретного человека. Уже отправлен запрос на человека, выбранного президентом Украины. Как только придет — президент подписывает указ.

Когда будет встреча Зеленского и Трампа?

Продолжается подготовка. Даты, которые вам назывались — это были истинные даты, которые мы просто обрабатывали с американской стороной, начиная с июля этого года.

А встреча в «нормандском формате»?

Есть предварительная дата, которую я вам сейчас не хочу говорить, не все стороны на нее согласились. Мы не хотим сорвать этот очень тонкий процесс.

Может быть до конца года?

Я надеюсь, что он будет до конца следующего месяца.

До самой «Нормандии» будет разведение на том участке, который мы согласовали. В Золотом проходит прямо сейчас. Мы стартуем с сегодняшнего дня.

Почему мы задержались? Это не просто отвод, он должен быть проверен и подтвержден бойцами. Мы дали им время на подготовку, так договорились с ними. Они должны подготовиться и доложить и нам, и России, и Германии, и Франции, что отвод завершен.

Как быть поселкам, где половина в «серой» зоне, а половина под контролем Украины?

Это проблема. Мы принимаем все меры по обеспечению безопасности. Не забывайте, что «серая» была и до этого. Очень много поселков расположены в сфере беззакония. Мы не бросили «серую» зону. Это не такой далекий отвод, чтобы мы не могли занять назад.

Для наших международных партнеров важно то, что скажет ОБСЕ. Мы позволяем им увидеть и сказать, что отвод правдивый.

Отвод только начался. Вчера наблюдатели готовились, привезли дополнительные наряды. Мы больше не вмешиваемся. Мы хотим, чтобы этот процесс был абсолютно нейтральный и прозрачный. Но мы также видим ежедневную информацию об обстрелах. Например, в Золотом последний обстрел был 18 числа. Это десять дней назад. Семь дней мы выдержали, передали, что мы готовы, дали день на подготовку. Далее будет Петровское.

Мы ожидаем встречу в «нормандском формате», мы отказываемся от определенных международных мероприятий.

Все последующие шаги обсуждаются, в первую очередь, с нашими организациями по безопасности. Вооруженные силы, полиция, Нацгвардия, пограничники. Все наши решения по оценке безопасности должны быть приняты нашими органами в сфере безопасности.

Далее мы советуемся с общинами, с депутатскими корпусами, чтобы это стало решением Украины. Этот мирный путь не всегда приятный, но мы должны это сделать. Если есть консенсус, мы двигаемся дальше. Но это то, что мы пообещали пять лет назад — что мы прекратим войну — согласно с Минским процессом.

Если мы в Золотом разведем сегодня-завтра, мы сможем перейти к Петровскому. Я надеюсь, еще 7-10 дней. Если это произойдет и не будет обстрела, тогда будет открыт весь путь к «нормандской» встрече.