Гибель Мира. Привела ли атака боевиков в «серой зоне» к обострению на фронте

Что случилось?

13 июля под селом Зайцево, в Донецкой области, группа во главе с Дмитрием Красногрудем работала в «серой зоне».

«Они занимались доразведкой подходов к нашим позициям относительно вероятного подхода диверсионно-разведывательных групп противника. Во время разведки командир взвода наступил на неизвестное взрывное устройство и погиб на месте», — рассказал командир бригады Николай Палас.

Неизвестным взрывным устройством, по словам Вадима Римаренко, командира части, в которой служил Красногрудь, оказалась мина.

После того, как украинская сторона получила от боевиков гарантии соблюдения «режима тишины», за погибшим бойцом высунулась эвакуационная группа.

«Нас было 9 человек. Это представители СЦКК, военный медик, группа разминирования и военнослужащие для эвакуации», — рассказывает руководитель украинской стороны Совместного центра контроля и координации вопросов прекращения огня Николай Левицкий, который был на месте трагедии.

Когда до тела украинского бойца оставалось 10-15 метров, боевики открыли шквальный огонь с трех сторон. Ранили сержанта разведвзвода, который шел первым.

«Боевой медик погиб во время шквального огня с применением гранатометов. Офицер разведки получил контузию. Его удалось эвакуировать офицерам инженерно-саперной группы», — говорит Николай Палас.

Боевики «ДНР» обвинили эвакуационную группу в том, что под видом эвакуации она продвигалась к их позициям, и утверждали, что прежде чем открыть огонь, сообщили о ситуации миссии ОБСЕ. В отчете ОБСЕ упоминаний об этом нет.

В конце концов, тело Дмитрия забрали боевики. 16 июля они передали его украинской стороне.

«На войне с 2015-го»

17 июля боевики передали украинской стороне неидентифицированное тело. Действительно ли это тело военного медика, можно будет говорить лишь после проведения ДНК-экспертизы.

Дмитрия Красногрудя, тело которого передали 16 июля, похоронили в Лимане Донецкой области.

Позывным Дмитрия Красногрудя был Мир. Частично — из-за созвучности с именем, частично из-за того, что во время срочной службы он выполнял миротворческую миссию в Сьерра-Леоне.

«Он пришел в 2015-м, и мы вместе начинали в 20-м отдельном мотопехотном батальоне, — рассказывает его командир Вадим Рымаренко. — В прошлом году меня перевели в морскую пехоту, и Дмитрий перешел служить ко мне. За ним шли люди, они верили его слову, были в нем уверены».

Именно Рымаренко разрабатывал операцию, во время которой удалось взять в плен российского кадрового военного Виктора Агеева. А Красногрудь был одним из тех, кто ее выполнял. Агеев был среди тех, кого Украина передала России в обмен на захваченных в Керченском проливе моряков, Сенцова, Кольченко, Сущенко, Клыха и других политзаключенных.

«Не стоял вопрос, ехать или не ехать», — говорит Стас, чьим командиром разведывательного взвода в 20-м батальоне 93-й бригады Дмитрий.

Чтобы попрощаться с командиром, он приехал из Днепра: «Он был настоящим разведчиком, настоящим командиром. То, что он погиб... Это не могло быть его ошибкой. Это роковое стечение обстоятельств».

Так это обострение или нет?

Это не первый резонансный случай за последнее время. 11 июля погиб Тарас Матвиив, младший лейтенант 24-й отдельной механизированной бригады имени короля Даниила. Посмертно он получил звание Героя Украины. А всего за первую половину июля во время выполнения боевых заданий погибли по меньшей мере пять бойцов ВСУ.

Если проанализировать сводки штаба Операции объединенных сил за июль, то окажется, что в последние три дня обстрелов действительно стало больше. 14, 13 и 12 июля боевики нарушали режим тишины, соответственно, 18, 18 и 16 раз. Это на 57% больше, чем средний показатель за период 1-11 июля. Однако уже 15-16 июля, количество обстрелов вновь уменьшилось.

На участке фронта возле села Зайцево, как рассказали в пресс-службе бригады, сильного обострения в последнее время не было.

«9 июля ВОГами забросали. Были повреждены окна в доме местной жительницы. И тогда же травму получил один из военнослужащих. Местные говорят, что обстрелы усилились. То есть прилетало, но сильных-пресильных обстрелов не было», — говорит пресс-офицер.

Эксперт Центра Разумкова Николай Згуровский считает, даже если расследование установит конкретных виновников трагедии 13 июля, это не значит, что они будут наказаны:

«Это еще один процесс на долгие годы, в течение которых фигурантов могут просто убрать. Мы что не видим, как проходит процесс в отношении MH-17. Главный преступник сидит в Кремле, а не в Донецке или Луганске».

***

Боевики «ДНР» передали украинской стороне тела Дмитрия Красногрудя и боевого медика (действительно ли это его тело, еще должна подтвердить ДНК-экспертиза). Однако в «серой зоне» до сих пор остается раненный еще 13 июля военнослужащий. Боевики утверждают, что он скончался от полученных ранений, однако проверить это невозможно, поскольку те же боевики до сих пор не согласовали «режим тишины», чтобы можно было эвакуировать из «серой зоны» этого украинского военнослужащего. И одной этой детали вполне достаточно, чтобы составить представление о том, насколько российские прокси способны «играть по правилам».