После ранения в Ягодном потеряла ребенка: история черниговки, спасение которой было чудом
34-летняя Виктория Радченко из Чернигова говорит, что до начала полномасштабного российского вторжения у нее было все: уютный дом, собственный сад, любимый мужчина с которым вырастили сына Владислава и ждали дочь.
Первая беременность женщины пришлась на 2014 год, когда россия аннексировала Крым и вторглась в Донецкую область. Вторая — на 2022-й, когда война получила новые масштабы. Война перечеркнула все: женщина потеряла ребенка после оккупации в селе Ягодное Черниговской области.
Сейчас у Виктории первая группа инвалидности, и она отчаянно борется за возвращение к своей привычной жизни. И продолжает мечтать о дочери. Об испытаниях, с которыми столкнулась женщина, и пути их преодоления — в материале hromadske.
«Не верили и не готовились»
Виктория признается, что в возможность войны не верили ни она, ни муж. В феврале 2022 года она была в декретном отпуске и ожидала появления второго ребенка.
«Не верили и не готовились. Когда услышали взрывы в Чернигове, то, как и многие горожане, подумали, что это на несколько дней. Поэтому решили поехать к родителям мужчины в Ягодное поблизости Чернигова», — вспоминает она.
Когда 1 марта россияне вошли в Ягодное, женщина оказалась в ловушке с остальными жителями.
«С тех дней я помню постоянные взрывы; помню, как россияне говорили, что никто нам не поможет; как они приходили под действием наркотических веществ и стреляли в дверь погреба из автомата, открывая их; как мой сын становился на колени, прося, чтобы военные не убивали дедушку», — рассказывает Виктория.
«Наши жизни висели на волоске»
Когда российские военные пришли в их двор и приказали идти в школу, семья просила о разрешении остаться в домашнем погребе. Военные согласились, поскольку людей было много — одиннадцать, среди них двое детей.
Свекровь Виктории надевала белые повязки и готовила еду родным буквально под дулами автоматов. Мужчины неоднократно говорили оккупантам, что с ними дети и беременная женщина, но на отношение это особо не влияло.
«На улицу никто не выходил, только позволяли отойти на 1–2 метра, у погреба вдохнуть воздух. Никаких прогулок не было, в дом мы не заходили», — вспоминает Виктория Радченко.
В то же время оккупанты позволяли себе хозяйничать на полную. Несколько раз во двор заезжала военная техника. Даже ворота не открывали — просто выбили их. Ставили машины у крыльца и из дома выносили все, что нравилось. Если не могли по каким-то причинам забрать, то умышленно портили.
Время от времени во двор наведывались тувинцы, угрожавшие расстрелом и приносившие мины. Когда однажды они пришли снова, на шум во дворе прибежали россияне.
«Наша жизнь была на волоске, но россияне под дулом забрали тувинцев и вывели на улицу — сказали, что с ними будет отдельная беседа. Впрочем, уже через час к нам во двор прибежал один из этих троих, которых забрали. С гранатой», — говорит женщина.
После этого инцидента семья попросилась в подвал школы, чтобы быть вместе с другими односельчанами и чувствовать сплоченность. Но военные отказали.
День потерь
19 марта навсегда останется для Виктории и ее семьи днем утрат. Два года назад в этот день была по-весеннему теплая солнечная погода. Взрослые и дети вышли из погреба подышать воздухом. Виктория с детьми присела под домом.
В это время послышались глухие взрывы — свекор сказал возвращаться в погреб. В следующее мгновение взрыв раздался во дворе. Виктория успела лечь под погребом, но на нее упала стена дома.
Свекор погиб сразу, еще одному родственнику, Геннадию Донцу, взрыв серьезно повредил ногу. Женщина вспоминает, что ее пытались забрать в погреб муж и сестра, но она не чувствовала ног, тело было иссечено обломками.
Вызвать скорую не было ни малейшей возможности. россияне забрали пострадавших и увезли в неизвестном направлении.
В Ягодном почему-то говорили, что Викторию отправили в госпиталь в Беларусь. Но границу они не пересекали. Женщину сопровождала ее сестра Зоряна.
Сестры не имели ни мобильных телефонов, ни денег, с собой успели взять только паспорта. Только через месяц, когда волонтеры подарили им телефон, они смогли связаться с родными.
Как рассказала Зоряна, сначала их везли под обстрелами по грунтовой дороге, переправляли по понтонному мосту.
«Во время сильных обстрелов машина останавливалась, все военные прятались в лесу и пережидали обстрел, а мы в это время оставались брошенными на произвол внутри машины и прощались друг с другом, понимая, что следующая секунда может быть последней в нашей жизни», — вспоминает она.
Виктория время от времени теряла сознание, и у нее были кровотечения. Путь к спасению пролег, как теперь понимают, через Вишневое село в Репкинской громаде, где располагался штаб российских войск. Там в полевом госпитале Виктории оказали первую помощь и отправили военным вертолетом в россию.
В Брянской больнице у Виктории констатировали замирание беременности — ребенок умер. У женщины диагностировали политравму с ранением позвоночника и переломами грудных позвонков, ушиб спинного мозга и множественные ранения мягких тканей с наличием металлических обломков в теле.
Впоследствии Зоряна смогла попасть к сестре. Как только состояние Виктории стабилизировалось, с помощью волонтеров они смогли выехать в Эстонию, а затем — в Швейцарию, где в Цюрихе благодаря благотворителям женщина проходила лечение и реабилитацию.
Зоряна вернулась в Украину в октябре, Виктория — в ноябре 2022 года. Женщине предоставили первую группу инвалидности по общему заболеванию.
«У меня это вызвало негодование, ведь заболевание было следствием непосредственных военных действий. Позже, правда, признали, что причиной инвалидности стало ранение взрывоопасных предметов. Но сегодня моя сестра продолжает лечение и реабилитацию, выискивая любую возможность облегчить свое состояние и полноценно воспитывать своего сына», — отмечает Зоряна.
Сын очень повзрослел
Сейчас Виктория живет с семьей в Чернигове и продолжает бороться, ведь полученные травмы, пережитый стресс оказали серьезное влияние на ее здоровье. Сейчас она чувствует постоянную боль в плечах, ковыляет, имеет шрамы по всему телу и несколько осколков внутри.
Восстановление происходит постепенно, однако женщина чувствует себя лучше, как сравнить с тем, когда «четыре месяца не могла повернуться на кровати, сестра кормила с ложки, а перевязки ран в больнице длились до двух часов».
Женщина регулярно работает с реабилитологами. Говорит, что делает это для своего сына. Мальчик, названный в честь своего дедушки, очень болезненно пережил его потерю и разлуку с мамой, которые были эмоционально самыми близкими ему людьми. К возвращению матери, которая в то время была в колесном кресле, мальчика готовили.
«Когда я смотрю на сына, то вижу ребенка, но в глазах — такая глубокая взрослая грусть», — отмечает женщина.
Несмотря на пережитое, Виктория мечтает вернуться на работу в школу и родить дочь.
«Я хочу смотреть вперед, благодарить Бога за еще один шанс на жизнь и надеяться, что мечты сбываются», — признается женщина.
Автор: Ирина Синельник
- Поделиться: