Последняя надежда родственников: как в Украине проводят ДНК-экспертизу тел погибших

«Почти 100 бойцов 72 отдельной механизированной бригады имени Черных Запорожцев пропали без вести в октябре-ноябре прошлого года. В декабре россияне передали 17 тел. Нескольких смогли идентифицировать без ДНК-экспертизы.

Родственники пропавших без вести давно сдали свой биоматериал. Но за прошедший год по ДНК удалось идентифицировать и по-человечески похоронить только 5 бойцов.

Например, я сдала образец сына еще 3 ноября 2022 года. Его несколько раз возвращали из лаборатории, потому что он был неправильно оформлен следователем. Только в январе лаборатория приняла его в работу. И вот уже октябрь — никаких результатов.

Есть случаи, когда биоматериал, взятый у родственников бойцов 72 бригады, портился или даже терялся. Это какое-то бездушие и небрежность. Почему экспертиза длится так долго? Такое впечатление, что никому, кроме родственников, экспертиза не нужна», — говорит Людмила Гаврилюк. Ее муж, танкист 72 бригады, пропал без вести еще летом 2022 года.

Очевидно, такие истории могут рассказать и родственники бойцов из других бригад. Им болит, потому что очень часто ДНК-экспертиза — единственная надежда на идентификацию тел.

База ДНК-профилей погибших бойцов и людей, чьи родственники пропали без вести в районе боевых действий, формируется и хранится в Государственном научно-исследовательском экспертно-криминалистическом центре (ГНИЭКЦ). Это учреждение является главным подразделением Экспертной службы МВД в Украине.

hromadske провело день с экспертами ГНИЭКЦ и выяснило, как в Украине проводят ДНК-экспертизу для идентификации погибших и почему она может занять много месяцев.

Обращаем внимание, что в материале есть моменты, которые могут быть слишком чувствительны для некоторых читателей. Поэтому выбор, читать ли дальше, остается за вами.

Как образцы ДНК попадают в лабораторию?

Сейчас в Украине работают 24 лаборатории, которые проводят ДНК-экспертизу, из них 13 — открыты с начала полномасштабного вторжения.

Процедура сдачи биоматериала родственниками очень проста: специальной щеточкой или самой обыкновенной ушной палочкой человек собственноручно проводит до десяти раз по внутренней стороне щеки — так собирают защечный эпителий. Это делают в служебном кабинете отдела полиции или следователя, который осуществляет уголовное производство в отношении пропавших без вести.

Следователь сразу же должен упаковать щеточку или палочку в специальный бумажный конверт, указать на нем, кому принадлежит образец биоматериала и когда он взят, и отправить в соответствующую областную лабораторию Экспертной службы МВД.

«Защечный эпителий отбирается потому, что это самый простой способ взятия образца: биоматериал получается без надрезов и проколов, а значит — без угрозы инфицирования. К тому же человек берет его самостоятельно, тогда как самостоятельно взять у себя кровь он не сможет. Кроме того, из защечного эпителия проще всего установить ДНК», — говорит руководитель лаборатории Государственной регистрации геномной информации человека ГНИЭКЦ Руслан Аббасов.

Почему у родственников могут брать образцы несколько раз?

Причин несколько. К примеру, биоматериал по дороге в лабораторию испортился. Такое может случиться, если образец с эпителием поместили в полиэтиленовую или стеклянную тару, где он не дышит. То есть фактически речь идет о чьей-то должностной халатности.

«У следователя может быть в работе по 200 и больше дел — это колоссальная нагрузка», — отмечает Руслан Аббасов.

Но обычно повторный забор биоматериала связан с другим. Если эксперт фиксирует определенное совпадение ДНК-профилей тела военнослужащего и живого человека, необходимо провести ряд исследований, чтобы подтвердить или опровергнуть совпадение. Именно поэтому у родственников военнослужащего берут дополнительные образцы биоматериала.

Также бывает, что у военнослужащего нет родителей и детей. Тогда работать нужно с биоматериалом других родственников: теток, дядей, бабушек и т.д.

«Чем более далекими являются родственники, тем сложнее провести экспертизу», — объясняет заместитель директора центра Константин Дубонос.

А если не удалось найти ни одного кровного родственника военнослужащего?

В таком случае эксперты пытаются установить ДНК из его личных вещей. Тех, которыми пользовался только он, к тому же интенсивно и довольно долго, например, меховой шапкой или перчатками.

«Идеальный вариант — одежда, которая не стиралась. Или электробритва с остатками волосков и эпителия владельца. Никто не хочет думать о плохом, но жене военнослужащего было бы нелишне упаковать такие вещи или нестиранную рубашку, которую он долго носил, в картонную коробку на всякий случай. И ни в коем случае ту рубашку не стирать, чтобы не уничтожить возможность в случае необходимости идентифицировать тело своего мужа», — отмечает Константин Дубонос.

Удается ли из каждого тела выделить ДНК?

К сожалению, нет. Все зависит от состояния тела. Если после гибели бойца его тело пролежало в помещении или на открытой местности всего несколько дней и еще в холодное время, судмедэксперту проще взять образец крови или мышечной ткани.

Но чаще речь идет о телах, которые месяцами лежат на поле или в лесу под дождем и палящим солнцем, пока их найдут и доставят к судмедэксперту. Из прогнившего тела невозможно установить ДНК. Клетки крови, например, начинают гнить уже на 3-5 день. Медленнее всего гниет кость, поэтому, если останки уже не имеют вида тела, судмедэксперт старается найти какой-то фрагмент кости, который еще может содержать живые клетки.

Технология работы эксперта с этим фрагментом достаточно хлопотная. От кости отделяют маленький кусочек и помещают в пробирку. Затем его очищают водой и специальными реактивами от загрязнения, высушивают в сушильном шкафу, измельчают до состояния однородной костной пыли.

ДНК устанавливается именно из этой пыли: с помощью реагентов разрушается оболочка клетки, затем оболочка ее ядра и с хромосом берется генетический материал — ядерная ДНК, которая выливается в специальный раствор. Для установки ДНК-профиля судебные эксперты работают в дальнейшем именно с этим раствором.

Так же судмедэксперт пытается найти живые клетки в останках сгоревшего тела. Сначала сгорают кожа и мышцы, кость — в последнюю очередь. Поэтому в поиске уцелевшего кусочка какой-нибудь кости судмедэксперту иногда приходится буквально просеивать сгоревшие останки.

«ДНК разрушается при температуре свыше 100 градусов. Пепел — это конечный продукт сгорания, то есть в нем уже нет ничего биологически живого. Если от бойца остался только пепел, установить ДНК-профиль невозможно», — объясняет Руслан Аббасов.

Сколько длится ДНК-экспертиза?

Однозначного ответа нет. Продолжительность экспертизы зависит от многих факторов:

• от правильно оформленных документов, поступающих от следователя;
• от того, как быстро из тела погибшего можно будет установить ДНК-профиль: обычно эксперты работают с образцами биоматериала, пока не установят ДНК или пока не убедятся, что это невозможно. Как отмечает Константин Дубонос, из всех образцов, поступивших в лаборатории Экспертной службы МВД в прошлом году, уже удалось выделить ДНК-профиль;
• от того, как быстро родственники сдадут свой биоматериал и сколько раз им придется это сделать. На совпадение ДНК можно надеяться только тогда, когда в базе данных ГНИЭКЦ уже есть ДНК-профили погибшего и его родственников.

Со всем этим бывают проблемы. Родственники пропавших без вести могут сдать свой биоматериал, и из него уже могут установить ДНК-профиль, а между тем тело их родного все еще будет лежать в какой-то лесопосадке, не найденное ни одной поисковой группой.

Или наоборот: ДНК-профиль бойца установлен, а люди, которые могут быть его родственниками, не сдают свой биоматериал — им страшно думать, что сын или отец погиб, поэтому они успокаивают себя мыслью, что он в плену.

Существует и другой вариант: родственники военнослужащих проявляют чрезмерную активность и открывают уголовные производства в разных райотделах, следовательно, разные следователи назначают для них ДНК-экспертизы.

«Люди полагают, что это ускорит процесс идентификации тела их погибшего родственника. На самом деле — наоборот. Тратятся стоимостные реактивы, загружается оборудование, эксперты отвлекаются на установку ДНК-профиля, который уже находится в базе ГНИЭКЦ. Эта бессмыслица замедляет работу ДНК-лабораторий», — отмечает Константин Дубонос.

Где хранят тело, пока проходит экспертиза?

В моргах судмедэксперты пытаются взять за раз максимальное количество различных образцов биологического материала погибшего, чтобы эксперты ДНК-лаборатории в случае необходимости имели материал для различных методов исследования.

Пока процесс идентификации не завершен, тело находится в морге. Если тело не удается идентифицировать длительное время, его захороняют под номером на кладбище. Но это не значит, что в лабораториях прекращают поиск совпадений ДНК-профилей. Если совпадение удается найти, тело эксгумируют и передают установленным родственникам.

Что можно сделать для облегчения процедуры?

В Украине уже действует закон о регистрации геномной информации человека, принятый в 2022 году. Он позволяет каждому военнослужащему сдать свой биоматериал до отъезда в зону боевых действий.

Если каждый военный ответственно подойдет к делу, в случае трагедии не нужно будет для проведения ДНК-экспертизы задействовать его родственников или искать какие-то его вещи. Образцы, взятые из тела погибшего, будут просто сравнивать с ДНК-профилем самих военных.

«К примеру, недавно по прижизненному образцу было без проблем идентифицировано тело бойца объединенной штурмовой бригады Нацполиции "Лють"» , — говорит Руслан Аббасов.

Послесловие

По словам специалистов, мировая практика — это проведение ДНК-экспертиз после завершения войны. Украина же пытается разобраться с образцами биоматериала погибших по горячим следам.

В этом много человечности по отношению к погибшим и их родственникам. А еще — трезвый расчет, ведь потенциальный объем экспертной работы настолько велик, что нецелесообразно откладывать идентификацию погибших защитников до конца войны.

После завершения боев поисковым группам еще очень долго придется работать с местами кровопролития и с сотнями могильников на ныне оккупированных территориях. Поэтому следует подготовиться к тому, что ДНК-идентификация погибших в этой войне будет задачей очень долгого времени.