Повелительница траекторий Франческа, Манюня и целая галерея кошек. Пять самых смешных книг к 1 апреля и на каждый день

Первое апреля — не выходной, то есть не настоящий праздник, но оно так близко и понятно. В этот день можно хотя бы на несколько минут забыть об обязанностях, кредитах, правилах и дедлайнах. Не стесняясь, опубликовать в соцсетях смешную картинку, которую в другой день разве что отправили бы в чат другу. Или почитать книгу, которую прежде не взяли бы в руки, потому что она слишком легкомысленная. И здесь есть из чего выбрать.

Какие книги почитать в день смеха (и не только), рассказывает литературовед Богдана Романцова.

Дорж Бату «Франческа. Повелительница траекторий» (ВСЛ)

Одна из самых ярких и, безусловно, смешных героинь современной украинской литературы — «повелительница траекторий» Франческа, созданная украинским журналистом Доржем Бату, который живет в США.

Впрочем, слово «создана» здесь не очень уместно: на самом деле Бату записал бытовые истории о своей ежедневной работе в NASA, где он вместе с коллегами занимается корректировкой траекторий спутников. Да, буквально «выгуливает» сателлиты, чтобы на земле не пропал интернет и другие преимущества жизни в XXI веке.

Главная героиня — пример того, как beautiful mind может сочетаться с непрактичностью. Франческа легко вычисляет в уме сложные формулы (и возмущается, что надо записывать расчеты для отчетности), однако часто ненароком портит то, что попадается ей под руку. Она никогда не опаздывает на работу, но от ее апельсиновых корочек и жвачек никуда не скрыться. И NASA напоминает не киношную лабораторию, а космические декорации к американскому ситкому о том, как запустить ракету и не (очень) налажать.

Франческа — удивительно харизматичный персонаж, а рассказчик Дорж становится не просто ее партнером в диалогах, но и инструментом раскрытия образа героини. Франческа всегда искренняя, но легко раздражается. Острая на язык, но имеет привычку кидаться вещами, поэтому не предлагайте ей присесть напротив стеклянных стен. Теплые, остроумные, короткие истории, каждая — на пять-десять минут чтения. Как раз для обеденного перерыва или шести-семи остановок метро.

А еще у Франчески расстройство аутистического спектра. Да, она не просто чудачка, она — другая. Как говорит сам Бату, «мы с вами все — Microsoft PC, а Франческа — это Mac».

«Франческа. Повелительница траекторий» — не просто остроумная книга, но и история о принятии, которого нам так не хватает. И не только первого апреля.

Сьюзан Герберт «Галерея кошек» («А-ба-ба-га-ла-ма-га»)

Когда-то, возможно, мы узнаем, почему люди так любят кошек, а пока: «Что ты хочешь на ужин, мой пушистый повелитель?» А если серьезно, кошки — самые независимые из всех домашних животных, а их хозяева — как правило, убежденные демократы, которые признают право других на самоопределение и одиночество. А еще у кошек часто сложный характер, но они способны к коммуникации и даже к анализу ситуаций.

Вполне вероятно, что у кошек есть зачаточное чувство юмора, потому что по-другому невозможно объяснить то количество рыбьих голов, которое по утрам я нахожу в своих тапочках. Кошки и смех связаны: если мы хотим почувствовать нежное восхищение и улыбнуться — смотрим видео с котятами, а когда искренне посмеяться — ищем в соцсетях фотографии котиков в коробках.

Артбук «Галерея кошек» — для тех требовательных хозяев, которым уже недостаточно сюжетов на YouTube. На 320 страницах художница Сьюзан Герберт заменила всех людей на котов на картинах, кадрах из легендарных фильмов и даже в сценах из театральных постановок. Конечно, это не глубокое искусствоведческое исследование и даже не ответ собакам Кассиуса Кулиджа, а, скорее, китч очень высокого уровня — по крайней мере, на первый взгляд.

Мы уже видели подборки произведений искусства, где изображенных людей заменяли на кошек: пухленькая Мона Лиза (конечно, кошка) держит своего котенка, из пены рождается не какая-нибудь Венера, а замечательный рыжий кот, Бог создает кота, протянув к нему руку (и увидел, что это хорошо!).

В «Галерее кошек» такого счастья немало: от пушистых любителей крепкого алкоголя Тулуз-Лотрека до кошек в цирке Тиссо. А еще — элегантные ренуаровские коты под зонтиками, уважаемые коты в сутанах Веронезе, игривые кошки на качелях Фрагонара, многочисленные святые коты на иконах. К этому кошачьему раю так быстро привыкаешь, что в определенный момент удивление развеивается, и кажется вполне логичным, что кошки Дега учатся в балетном классе.

Будет ли читателю смешно? Да, безусловно, и не раз. Однако, чтобы смеяться, нужно не только узнать оригинал, но и уметь его трактовать и соотносить с культурным контекстом каждого периода. Под маской китча скрывается сложная постмодернистская игра с читателем. А постмодернизм, как известно, — направление удивительно требовательное, даже если речь идет про котиков.

Джозеф Хеллер «Уловка-22» («Издательство 21»)

Джозеф Хеллер — один из самых известных послевоенных писателей, настоящий анти-Хемингуэй американской прозы. Собственно, после Хеллера писать о войне в духе XIX века уже ни у кого не получится. Прошла эпоха «сильного человек над телом тигра с Марлином в руке», наступила эпоха «посмотрите, человек плачет, а нет, смеется, а нет, опять плачет».

Над своим известным романом «Уловка-22» бывший военный пилот Джозеф Хеллер начал работать в 1953-м, а завершил в 1961-м. Именно благодаря роману Хеллера в английский, а затем и в языки перевода вошло выражение «уловка 22», обозначающее абсурдное бюрократическое правило, которое содержит внутреннее противоречие.

В романе «уловка 22» не позволяет главному герою, пилоту Второй мировой Йоссариану, вернуться домой даже после того, как он выполнил норму боевых вылетов. А все потому, что от вылетов можно освободить только сумасшедшего, но если солдат старается избегать рисков и отказывается летать, значит, он психически здоров, ведь его инстинкт самосохранения срабатывает на отлично.

Поэтому каждый, кто попал на войну, обречен там оставаться до последнего дня: норму вылетов регулярно увеличивают, а возможностей избежать боевых задач — никаких. Со временем Йоссариан догадывается: не существует ни одного документа с таким номером, однако такое несуществование делает правило еще более железным.

Хеллер изобразил армию как огромную бюрократическую машину, которая производит невероятные объемы документов. Писарь Винтегрин, экс-рядовой первого класса, сортирует пачки взаимопротиворечащих писем, выбрасывая те, что ему не понравились. Майор Майор Майор (где первое — звание, а последующие — имя и фамилия) позволяет заходить посетителям в его кабинет по делам, только когда его самого там нет. Один из офицеров, чтобы создать себе имидж патриотичного защитника отечества, заставляет подчиненных и коллег подписывать «Присягу на верность» несколько раз ежедневно, поэтому времени на боевые вылеты просто не остается.

Бюрократическая машина, перемалывающая простых солдат и истребляющая случайных людей, в романе приобретает прямо-таки кафкианский размах. Однако Хеллер, в отличие от Кафки, не отчаивается, выбирая черный юмор основным инструментом преодоления абсурда ситуации.

Для большинства читателей Геллер так и остался автором одного-единственного романа, несмотря на то, что написал еще восемь. Один из журналистов с укором сказал писателю: «Вы не написали ничего лучше “Уловки-22”». А тот резонно спросил: «А кто написал?»

Наринэ Абгарян «Манюня» («Рідна Мова»)

«Манюня» Наринэ Абгарян — книга ностальгическая, светлая и очень смешная. Главная героиня Манюня — десятилетняя девочка, которая живет в небольшом армянском городке Берд в советские 80-е. В Манюни есть Ба, то есть бабушка, подружка Наринэ, родители, а еще — множество хулиганских идей, как провести время. А не хватает семье всего, чего не хватало простым людям в позднесоветский период: масла, одежды адекватных размеров, сгущенного молока, сахара, веры в светлое будущее.

Впрочем, подруги не поддаются греху отчаяния и воспринимают мир как бесконечное поле возможностей. Иногда прямо-таки невозможно поверить, что все герои (а главное — их прототипы!) остались живы.

Например, однажды девочки решили, что у них вши, и лучший способ избавиться от них — утопить в ванне, проведя час под водой, чтобы паразиты задохнулись. Однако, зажигая огонь под колонкой, девушки случайно сожгли панталоны Ба и чуть не устроили пожар в доме. Вшей, кстати, у Манюне и Наринэ все-таки обнаружили, поэтому девочек не только обрили, но и смазали «целебным бальзамом тети Фаи», состав которого слабонервным читателям лучше не знать.

Таких историй в книге множество. Абгарян не предлагает нам одного-единственного сквозного авантюрного сюжета, сосредотачиваясь на коротких рассказах, многочисленных проделках и приключениях подружек. Помните «Денискины рассказы» Драгунского, которыми мы зачитывались в детстве? Здесь что-то похожее, но в декорациях армянской провинции, где пахнет абрикосовым джемом и тонким — почти прозрачным ореховым печеньем Ба.

В аннотациях пишут, что Наринэ написала текст для подростков. Но это неправда. «Манюня» — история для взрослых, которые хотят хоть на миг вернуться в счастливое детство. Даже чужое, далекое армянское детство.

Том Голд «Печем с Кафкой» («Видавництво»)

Ну что ж, самое время вспомнить все стереотипы о комиксах и графических романах: «примитивное чтиво», «только для подростков», «куда тянешься к Алану Муру, у тебя еще Лина Костенко не дочитана». Вспомнили? А теперь забудьте! Потому на сцене — самый смешной и, возможно, самый интеллектуальный комикс последних лет.

«Печем с Кафкой» шотландского иллюстратора Тома Голда — не классический графический роман, а скорее метатекст, то есть произведение, в котором автор шутливо осмысливает другие виды искусства.

В коротких рассказах, примерно из 10 кадров каждый, Голд иронизирует над работой иллюстратора, переводчика, страданиями «настоящего современного писателя», который не успел вовремя сделать себе смузи.

Так, читатель не заливаться безудержным смехом, Голд не следует комедии ситуаций. Скорее речь идет о мягкой улыбке автора, что передается читателю. Здесь на юбилей известного поэта выпускают «Хэппи мил» с его фигуркой, а начинающим авторам советуют избегать в описаниях бороды «жаргона барбершопов». А еще Голд создал множество смешных и проникновенных рецензий как на современные тексты, так и на седую классику от «Бури» Шекспира до «Высотки» Балларда.

Том Голд убеждает читателя, что рассуждать о сложной литературе может каждый, а не только доктор филологических наук, который прочитал всего Панаса Мирного. Графические рассказы «Печем с Кафкой» сфокусированы на сладости от чтения и юморе, который не обижает других. Повествование не перенасыщено визуальными деталями и не ограничено строгими правилами единого пространства-времени: рядом с Джеймсом Бондом здесь будут нанороботы, а литературную премию Элиота может получить умный орангутан.

Это целый мир, где даже Чарльз Диккенс кажется приятным человеком. Представляете себе уровень гуманности Голда? То-то!