«Пропавший без вести, вероятно, в плену». История 21-летнего командира зенитно-артиллерийского взвода
«Удаленный аккаунт» — так Денис Харченко подписан в мессенджере его невесты Екатерины. Соцсеть удалила аккаунт Дениса из-за того, что он не заходил в него более полугода. С середины апреля парень находится в плену у россиян, откуда впервые ему удалось позвонить по телефону родным только два месяца назад.
Денис — морской пехотинец 36-й бригады, который после Революции достоинства решил стать военным и продолжить традицию своей семьи. Не прошло и года после выпуска из Харьковского национального университета Воздушных Сил, как Денис оказался на передовой в Мариуполе. А через несколько месяцев после начала полномасштабной войны — в плену.
Его историю рассказывают невеста Екатерина и мама Татьяна.
Летчик из семьи военных
Лето 2015-го, на Донбассе уже больше года идет война. 15-летний Денис Харченко с мамой Татьяной пришли в Черниговский военный лицей подавать документы на поступление.
«Мы опоздали. Прием уже закончился и абитуриенты готовились сдавать вступительные экзамены. Я, наверное, даже внутренне обрадовалась, потому что знала судьбу своего свекра, военного — их постоянные переезды, смены гарнизонов. Но Денис был настойчив, да и отец его сильно поддерживал: в его роду четыре поколения мужчин — военные».
Именно в этот момент по коридору, где стояли Денис с Татьяной, шел руководитель лицея. Спросил, что случилось, пригласил их в кабинет, задал ему несколько вопросов по математике и логике.
«Ему очень понравились ответы Дениса, его мотивация. Поэтому он дал письменное распоряжение, чтобы у нас приняли документы».
Денис сдал экзамены, занял четвертое место в рейтинге поступающих и с сентября начал обучение. Домой приходил только в воскресенье — в единственный выходной. Татьяна с мужем ловили каждое слово сына об учебе и службе, о его взглядах и позиции.
«Если он говорит — белое или черное, то так и есть. У него не было серого.
Он очень честный. Я никогда не подвергала сомнению его действия, он обо всем говорил открыто. И во взрослой жизни со своими подчиненными — все говорил так, как есть».
Прошло два года, и Денис отправился в Харьков поступать в Национальный университет Воздушных Сил.
«У него была мечта — стать летчиком. Мы снова вместе поехали подавать документы. Кроме обычных экзаменов, ему предстояло еще пройти испытания на физическую выносливость, множество медицинских осмотров. Денис все составил и поступил на летный факультет».
Домой в Чернигов Денис начал приезжать еще реже. Но иногда его навещали родители, удалось увидеть даже первые полеты сына.
«Он был одним из лучших летчиков-студентов»
В январе 2019 года третьекурсник Денис познакомился со студенткой медуниверситета Екатериной. Именно тогда из-за проблем со здоровьем он переводился на факультет противовоздушной обороны.
«Я знаю, что его не хотели отпускать. Он был одним из лучших летчиков-студентов», — говорит Екатерина.
Спустя полгода пара начала встречаться, однако виделись нечасто — Денис готовился к выпуску, проходил практику в 93-й отдельной механизированной бригаде «Холодный Яр».
«Там было много старших людей, Денис очень переживал из-за этого. Но потом рассказывал, что многих учил использовать планшеты. Даже по вечерам проводил для них обучение».
Денис с Екатериной планировали, что после окончания университета он присоединится к холоднояровцам, и они будут жить вместе в Харькове. Впрочем, за месяц до выпуска парня отправили в Николаев — в 36-ю бригаду морских пехотинцев.
«Командир Дениса был взбешен. Кричал: как так вышло, что он оказался в морской пехоте? Ему шили новую парадную форму для выпуска, оформляли документы — и никто не понимал, как это произошло».
«Тогда даже воздух был тяжелый»
Денис переехал служить в Николаев и в 21 год стал командиром зенитно-артиллерийского взвода, самым молодым из всех.
«Сначала к нему относились несерьезно, даже его личный состав. Там были люди 40-50 лет, воевавшие в зоне АТО. Они смотрели на Дениса, как на маленького мальчика. Через месяц он сумел сделать так, что его начали уважать. Я знаю, что некоторое время исполнял обязанности ротного», — рассказывает Екатерина.
Из Николаева Денис с собратьями ездил на практику в Урзуф, на остров Змеиный. Впоследствии его перевели в Мариуполь. Новый 2022 год они с Екатериной отпраздновали там. Несмотря на просьбу Дениса отпустить его на праздники в Чернигов, он получил отказ из-за «тревожной ситуации».
В январе Денис все же уехал с Екатериной в отпуск к родителям. В последний раз они виделись на киевском железнодорожном вокзале. Катя ехала в Харьков, Денис — в Мариуполь.
«Когда мы проводили Катю и я зашла в поезд, чтобы попрощаться с Денисом, он сказал мне возвращаться домой, не ждать отправления. Я его обняла. Помню запах его тела, как за спину его держала. Уже тогда в моей душе было предчувствие, будто я провожаю своего ребенка на войну. Я ему этого не показывала, не позволяла быть слабой перед ним. Я и сейчас совсем не плачу».
Татьяна не сдержала обещания — не поехала домой, как просил Денис. Зашла за угол, смотрела на поезд, видела сына в окне и ждала, пока он не уехал.
«Плюс» — жива
24 февраля Татьяна проснулась от мощных взрывов: недалеко от их дома в Чернигове находится военный штаб, который россияне сразу же атаковали. Женщина с 12-летней дочерью по совету Дениса переехали к родственникам в село Ивановку, в 15 километрах от Чернигова. Через неделю туда вошли россияне.
«Когда они заезжали в деревню, то по дороге обстреливали из танка каждый дом. Начали проводить чистки, каждый день заходили в дом, где мы жили.
Впрочем, когда в нашем микрорайоне россияне начали обустраивать штаб, я пошла просить командира выпустить нас — моя двоюродная сестра была с месячным ребенком».
Оккупанты не разрешили Татьяне уехать — только перейти в другую часть села, где у родственников женщины был другой заброшенный дом. Связи с Денисом у женщины не было. Лишь изредка ей удавалось в поле в определенной точке поймать сеть и отправить мужу, работавшему за границей, плюсик — это означало «жива».
«Я специально надевала все черное и поздно ночью уходила в поле. Однажды начались автоматные очереди, я упала в какую-то яму и еще долго там лежала, боялась подняться».
В конце марта украинские военные освободили село. В дни оккупации Татьяна похоронила тетю (при обстреле она не успела спрятаться в погреб) и мужа двоюродной сестры — его россияне застрелили, а дом, где он жил с семьей, сожгли.
«Передайте, что я его очень люблю»
Денис в это время был на Мариупольском направлении. На связь с Екатериной выходил редко, в основном писал сообщение. Только 5 марта им удалось поговорить два часа.
«Я слышала в трубке залпы, предупреждение о ракетных ударах, тревогу. Я не расспрашивала его много. Мы больше говорили о том, как поедем в Карпаты, пойдем в поход, как Денис будет варить полевую кашу. Он также сказал, что его браслет-талисман, который я ему подарила, треснул. Эта вещь была очень важна для меня, мама привезла ее мне из церкви, и я давала оберег Денису на все важные события. На экзамены, когда он ехал в Николаев. С ним он был и в Мариуполе», — рассказывает Екатерина.
Когда с Денисом не было связи несколько дней, девушка все равно находила врачей в военных госпиталях, побратимов Дениса, родственников военных, которые могли подтвердить, что парень жив. Однажды даже удалось выйти на командира бригады.
«Он живой. Ему что-то передать?» — слышала Екатерина в трубке.
«Скажите, что я его очень люблю».
Через несколько дней девушке перезвонили: «Информацию передали: “Я тоже”».
«17 апреля в 18:00 на канале “россия-1” в новостях я увидела Дениса»
В начале апреля Татьяне позвонили знакомые из россии и сказали, что видели Дениса в телевизионных новостях. Женщина не поверила, но все же начала мониторить российские каналы.
«17 апреля в 18:00 на канале “россия-1” в новостях я увидела Дениса. Я пересмотрела этот сюжет миллион раз. Всматривалась, как его ведут, как он уходит. Не ранен ли часом. Вслушивалась в каждое его слово. Он говорил, что есть проблемы с водой, пищей, но, это касается не только их, но и остальных проживающих там людей. Из этих слов я поняла, что, вероятнее всего, он в “ДНР”», — говорит Татьяна.
Впоследствии отец Дениса нашел на ютубе развернутое интервью сына, где он рассказывал, как именно попал в плен. На видео была указана локация — Донецк.
«Утром 12 апреля мы узнали, что наша 36-я бригада пробивалась на выход из Мариуполя. Эта операция планировалась еще неделю назад, но несколько раз срывалась. В тот момент под моим командованием было 10 человек. Я принял решение, что нам тоже нужно идти. Мы направились вдоль железной дороги в сторону следующего поселка после Мариуполя», — рассказывает Денис на видео.
«По дороге мы наткнулись на пост россиян. Залегли в посадку, где неподалеку были позиции российских артиллеристов. Сутки пробыли там. Потом вышли в Приовражное, в Касяновку — там снова залегли в посадке. Дошли до реки. Я понимал, что переплывать ее не вариант. Видел тела на берегу, выжженное поле, работу миномета. Идти вдоль реки в сторону Кременной тоже не было смысла, там была лесопосадка.
Мы ждали двое суток, а потом перед самым рассветом, когда было максимально темно, все же перескочили посадку в Кременную. Я понял, что та информация, которую нам давали накануне о наших и враждебных позициях — неверная. Там, где должны были стоять наши военные, уже были россияне. У нас заканчивались боеприпасы, поэтому мы приняли решение идти в плен. Был слишком большой риск для жизни личного состава.
Мы зашли в дом к женщине, я дал ей четыре тысячи гривен, чтобы она нас накормила. Там мы ждали, пока нас передадут комендатуре. Эта же женщина должна была рассказать про нас россиянам».
В один из дней подчиненный Дениса сидел на подоконнике и увидел, как к дому подъехал «Тигр». Денис приказал всем идти в дальнюю комнату и держаться подальше от окон.
«Когда дом окружили, нам сказали выходить и сдаваться. Я вышел первым с поднятыми руками. Но все мои были с оружием. Потом я подал им знак выходить. Так мы оказались в плену».
«Дома — Украина»
Однажды утром в начале сентября Денис позвонил из плена Татьяне.
«Я сразу услышала, что это его голос. Спрашивал, как там дома. Я понимала, что именно он хочет спросить, потому что информационно они там очень ограничены. Я ему ответила: дома — Украина, все хорошо».
Через несколько дней Денис позвонил Екатерине.
«Он спрашивал, что я делаю, где мы, как. Я ему рассказывала все, старалась своими словами придать ему силы».
Но эти звонки ни о чем не говорят, утверждают женщины. У них до сих пор нет официального подтверждения от российской стороны, что Дениса действительно удерживают в плену.
«Ответ от воинской части, где служил Денис, таков: пропавший без вести, вероятно, в плену», – говорит Екатерина.
После того как 21 сентября из российского плена освободили 215 украинцев, девушка вышла на контакт со Святославом Ермоновым. Он сказал, что знает Дениса, видел его в Еленовке, и его уже перевезли в россию.
«Даже 82-летний дедушка Дениса, бывший советский военный, вдохновивший и его взяться за это дело, подавал заявления в полицию и СБУ от себя. Весной он не выезжал из Чернигова, не спускался в укрытие, только говорил: “Как я буду прятаться, когда мой внук воюет на передовой?”»
- Поделиться: