«Рядом с каждым ехал ФСБ-шник», — активист Александр Кольченко о возвращении из России

Александр Кольченко пробыл в заключении в российских тюрьмах почти 5 лет. Его арестовали в Крыму и осудили за участие в «террористической организации» вместе с крымским режиссером Олегом Сенцовым.

Другого фигуранта дела Геннадия Афанасьева обменяли в 2016 году на украинских граждан, которые фигурировали в деле о сепаратизме. Четвертый фигурант, Алексей Чирний, с которого фактически и началось это дело, остался в заключении в России.

Последние несколько лет Кольченко удерживали в колонии Копейска на Урале. Громадское подробно рассказывало о том, как его содержали в тюрме в фильме «Этапом через пол Земли».

Мы поговорили с Сашей в день его освобождения в больнице, где он вместе с другими освобожденными проходит обследование. Как он возвращался домой и что планирует делать дальше — в интервью Громадскому.

Саша, расскажи о своих первых впечатлениях. Вот вы садились, ты приземлился, открылась дверь, ты что подумал?

Немного был растерянным, так много людей, журналистов. Все обступили со всех сторон.

Ты себе это примерно так представлял или иначе?

Ну примерно так, но без деталей.

А как, расскажи, вас готовили? Когда тебя переправили? Что тебе сказали, когда ты был еще в Копейске? Ты когда ехал, знал, куда едешь?

Догадывался. Меня вызвали к операм, сказали, что приехал адвокат. Но, конечно, никакого адвоката не было. Я спустился, вышел из здания. Там уже стоят мои баулы. Мне сказали, что я еду на суд. Но понятно было, что нет. Но я думал, что либо в другой лагерь, либо на обмен. Два варианта было.

И дальше ты сколько ехал из Копейска в Москву и как, на чем?

Сначала доехал до СИЗО. Там пробыл вечер, дальше оттуда самолетом в Москву. Там уже был 16 августа. В Лефортово.

И дальше тебе тоже ничего не говорили — что, куда?

Я когда приехал, меня завели в кабинет, зашел сотрудник серьезный такой. Сказал мне: вы, наверное, понимаете, зачем вы сюда приехали. Достает папку с бумажками и говорит: вот образец вам, пишите. Я читаю — там просьба о помиловании: я такой-то такой-то, признаю свою вину. Я говорю: спасибо, ничего не буду писать. Он: вы хотите вернуться обратно? Я говорю: мне все равно. Он такой: хорошо, вы уже написали. И все, и ушел.

И ты ничего не написал? И просто ничем не закончилась эта встреча?

Нет. Он мне в конце предлагал: покажите свою роспись. Он на меня смотрит, как на идиота. Я на него тоже. Вот, я отказался. Ну и все.

А в камере с кем ты был? В Лефортово.

Все по одному сидели. Полная заморозка, полная изоляция.

И ты не знаешь, кто еще был в Лефортово? Что там моряки...

Я знал, что (Станислав) Клых есть, мы с ним вместе ехали.

Я на днях вспоминал фильм «Этапом через полземли» и придумал альтернативное название на русском — «Они устали от этапа». На ступнях ног…

Я несколько дней ничего не ел. Только пил.

Ты говорил, что вы были изолированы друг от друга, и ты знал только, что там есть Клых.

Да. Ну и знал, что моряки там давно.

А как сам день обмена, как все происходило? Пришел консул или как?

Нет, утром пришли после подъема. Принесли папку с документами, я расписался, там справка об освобождении, выдали средства, еще что-то. Принесли баулы и все. Я собрался и затем ждал там — часа 2-3.

А потом ты зашел в автобус и всех увидел?

По одному заходили и увидел всех. Там рядом с каждым ФСБ-шник ехал. Но мы общались

Адвокатов к вам не допускали?

Ни адвокатов, ни членов общественной наблюдательной комиссии. Мне этот сотрудник предлагал написать отказ от визита — и с адвокатом, и с наблюдательным комиссией. Но я отказался. Он сказал: мы что-нибудь придумаем. Скажем, что вы заболели или там в бане были.

Имеется в виду, что они скажут что-то, почему вы не можете встретиться с адвокатом или с комиссией?

Да. Чтобы изолировать.

Насколько для тебя было принципиально, на кого меняют, сколько людей? Вы об этом вообще говорили, интересовались этим?

Нет, я не слышал ничего об этом. Не знал, кто в списках.

А о Цемахе ничего не слышал?

Нет, кто это?

Это человек, который проходит свидетелем по делу о крушении Боинга МН-17.

Его в Россию отправили?

Да. Несколько слов о будущем.

Я ничего не планировал еще.

На момент ареста ты учился.

Да, в Таврическом национальном университете. Заочно

Таврический национальный университет переехал в Киев. Ты бы хотел продолжать или что-то другое делать? Чем бы ты хотел заниматься?

Продолжить учебу на заочной форме. Устроиться работать куда-то.

А что бы ты хотел делать?

Не знаю. Не придумал еще.

Ну а приблизительно?

Не знаю даже.

Не принципиально? Что думаешь про Крым?

Не знаю даже.

Или важно, что просто сейчас все родные здесь, рядом?

Да, пока так. Надеюсь, что потом вернемся. Когда этого повалят.

Ты следил в меру своих возможностей за тем, что происходило в Украине? 

Да, пытался, но довольно поверхностно.

А что тебе важно было знать про Украину? За эти пять лет что произошло, для тебя какие-то важные вещи, чего они касались? Войны или еще чего-то? 

Как развивается гражданское общество в Украине. Какие есть инициативы.

Ты за этим следил?

Ну, пытался.

А в каком русле? Гражданское общество — это права человека, что именно?

Права человека, левые инициативы.

Это то, чем ты и в Крыму интересовался, пока был на свободе, да?

Да.

Что можешь сказать, какие впечатления — ты увидел Зеленского, какие впечатления? Что он тебе сказал, что ты ему сказал?

Поздоровался и все. Никаких впечатлений.

Пока никаких впечатлений?

Да.

Ты как думаешь, это какая-то абсолютно новая политическая ситуация для Украины? Реальность какая-то новая?

Ну, во внешней политике он, мне кажется, будет продолжать тот же самый курс. Во внутренней — может что-то и изменится. Я не знаю.

А что тебе хотелось бы, чтобы изменилось в Украине?

Не знаю. Мне кажется, что президент особо не решает, решает народ. То есть все должны решать люди.

А что должно было бы измениться в Украине? Как ты считаешь?

Увеличение гражданской активности. Участие в принятии решений.

Куда бы ты хотел поехать и что хотел бы увидеть?

Хотел бы в Европу съездить. В Чехию, в Грецию, в Германию. По Украине поездить.