Учились стрелять за полчаса до боя, перевозили оружие, сдавали координаты российских военных: кто партизанил в Херсоне

Когда россия выдвинулась из Крыма на Херсон, сотни добровольцев вступили в ряды территориальной обороны. 24 февраля они получили в военкомате автоматы и вместе с ними первое задание — прикрывать выход Вооруженных сил из Херсона. Некоторые учились стрелять за полчаса до встречи с элитным российским десантом. После первых тяжелых боев за Херсон терробороновцы либо уехали на материк, либо ушли на несколько месяцев в подполье и лишь впоследствии выбрались из оккупации и освобождали Херсон в рядах 124-й отдельной бригады территориальной обороны. Теперь бойцы-партизаны уже могут немного раздвинуть занавес над херсонским подпольем.

«Грибочек»

Утром 24 февраля Сергей и его друг Женя позвонили по телефону знакомому из херсонской территориальной обороны и сказали, что тоже хотят присоединиться. В расположении им дали список вещей, которые нужно взять с собой и час на сборы. Когда они с упакованными рюкзаками вернулись, их посадили в автобусы и отвезли на окраины Херсона, откуда через несколько дней отправили в первый бой, выдав автомат и два рожка патронов.

«Многих я видел там в первый и последний раз. Часть уехала сразу на Каховскую ГЭС. Там было, пожалуй, тяжелее всего. Я лично вместе с моим другом поехал на Антоновский мост», — рассказывает Сергей с позывным «Грибочек».

Теробороновцы помогали обороняющимся городам в течение двух дней. За полчаса до встречи с российским десантом Сергея научили дозаряжать патроны в магазин. На тот момент он больше ничего не умел и не имел. Даже каску пришлось снять с мертвого российского солдата. россияне же высаживались из вертолетов. То, что он выжил в этих боях, называет не иначе как «удачей».

«Тогда было действительно страшно, потому что у россиян еще была профессиональная армия», — вспоминает Сергей.

Оккупантов удалось задержать, и ВСУ отошли к Николаеву, а Сергей и его товарищи получили приказ отступать в Херсон, «сидеть тихонько дома и ждать команду выезжать».

«Медведь»

В ночь на 24 февраля Олег «Медведь» Глущук таксовал. В 4:30 он стал получать много заказов. Позвонил по телефону товарищу и спросил, не началась ли война. Друг удивился.

«Посмотри, какие адреса падают — СБУ, военкомат», — объяснил он свою догадку и поехал выполнить первый военный заказ. После того как Олег отвез первого пассажира, в Херсоне уже «бахнуло». Олег решил поехать домой, немного поспать, а, проснувшись в полдень, пошел с другом в военкомат. Им выдали оружие и в четыре утра 25 февраля отправили защищать Дарьевский мост, где они простояли до следующего дня. После этого у бойцов оружие забрали.

«Наш командир сказал сдать оружие, и что приедут сейчас автобусы и заберут нас в Николаев. Оружие мы сдали, ждали, потом ему позвонили по телефону и сказали, что автобусы взорваны и никто не приедет. Мы думали пешком идти в Николаев, а потом встретили наших военных, артиллеристов, которые сказали, что Херсон свободен и можно возвращаться», — рассказывает «Медведь».

Вернувшись в Херсон, Олег пошел с другом на первый митинг и с тех пор каждый день выходил на протесты, пока товарища не задержали. Через три дня россияне его отпустили, и он посоветовал Олегу уезжать. «Медведь» рассказывает, что все два месяца пребывания в подполье передавал СБУ информацию о расположении российских войск в Херсоне.

«Яцик» и Сергей. Подполье

Другой боец 124-й бригады Андрей «Яцик» Яценко вступил в терроборону 1 апреля, когда Херсон уже месяц был оккупирован. За это время он насмотрелся, что чинила российская армия, и не хотел, чтобы в следующий раз оккупационные войска взялись за кого-нибудь из его семьи. Андрей начал партизанить. Вместе с товарищем арендовал квартиру, о которой никто из его семьи не знал. Ездил по городу и собирал информацию о передвижении российской техники и расположении блокпостов, которую через знакомого передавал на материк.

А вот на Сергея подразделения Сил специальных операций вышли сами. Через мессенджер группе Сергея — ему и еще двум товарищам, с которыми он партизанил, сотрудники ССО посылали видео с измененным голосом и затуманенным лицом. Сначала их тестировали — давали мелкие поручения: забрасывать краской российские плакаты, например. Убедившись в их надежности, группе «Грибочка» давали более сложные задачи. Например, перевезти пакет с патронами из тайника в другой район.

«Первое, что, вероятно, можно рассказать, — это координация. То есть были ребята, которые делали нечто более серьезное, например, убивали коллаборантов. Мы им помогали», — рассказывает «Грибочек» о своих задачах.

Сергей со своей группой даже перевозил гранаты через Антоновский мост в Голую Пристань. Сначала они отправили первую машину, которая проверила, есть ли на блокпостах собаки. Когда убедились в их отсутствии, уже тронулся второй автомобиль, на котором Сергей с товарищами перевозил гранаты. О своей сложной задаче «Грибочек» обещает рассказать после победы — пока, говорит, рано.

«Я знал, что Херсон — город украинский, и еще в 2014 году, когда здесь была потасовка и россияне пытались захватить город вместе с Крымом, люди вышли, как, в принципе, вышли и весной. У Херсона украинский дух, поэтому я, в принципе, не сомневался, что россияне здесь не задержатся», — отвечает он на вопрос, что поддерживало его в те времена.

россияне искали Сергея по старому адресу, наведывались в дом его родителей, который они продали пять лет назад. Нового у них, очевидно, не было, туда никто так и не пришел.

С другими партизанскими группами «Грибочек», по его словам, лично не пересекался и, если общался, всегда с измененным голосом и заблюренным видео.

Уже выйдя на материк и присоединившись к 124-й бригаде, партизаны стали узнавать друг о друге, но публично о своих самых громких операциях пока не рассказывают.

«Я знаю даже, кто Кулешова убил, — говорит Олег Глущук. — Но я думаю, об этом еще рано говорить».

Возвращение в Херсон

В конце мая по приказу командования Сергей «Грибочек» должен был самостоятельно выйти из Херсона. Он взял служебную машину своего друга, работавшего в табачной компании, и прикинулся ее сотрудником — дескать, вызвали на работу на неоккупированную территорию.

«Мы набрали с собой в машину женщин, бабушек. Они там отлично отыграли актеров: что им очень плохо, сердце болит. Они все как один нормально сработали. россияне такие: “Бабушки? Ну так проезжайте”. И, честно говоря, даже не смотрели телефоны, хотя мы готовились, чистили все», — рассказывает Сергей.

Олег «Медведь» Глущук в мае также решил уезжать из Херсона, после того как россияне задержали его друга. У Олега была татуировка в виде герба и коловрата. Он нашел девушку, которая набила поверх другую картинку, ведь россияне тщательно проверяют любые татуировки. Мужчина притворился перевозчиком, зарабатывающим на вывозе людей. Пассажирами были соседи с четырьмя детьми, поэтому на блокпостах его не стали раздевать и проверять тату.

Позже он, как и остальные бойцы территориальной обороны, которые после месяцев оккупации вышли из Херсона, «доукомплектовал» 124-ю бригаду, с которой освобождал Херсон. Сейчас Олег «Медведь» Глущук готов идти и в Крым.

«У меня мечта была еще в 2014 году — сфотографироваться под надписью “Крым” с оружием и на броне. И это нужно теперь сделать», — говорит Олег.