Восстанавливал электросети в оккупации — под суд. Почему к закону о коллаборантах есть вопросы

После принятия законодательства о коллаборационизме в 2022 году в Украине не прекращаются споры о том, кого и как следует судить.

Отсутствие четких формулировок в законе приводит к недоразумению и неопределенности. Это создает трудности для тех, кто жил или живет до сих пор на оккупированных территориях, поскольку людям трудно понять, за что они могут получить срок. Доходит до того, что к коллаборантам относят работников коммунальных служб.

К примеру, Дмитрий Герасименко — электрик из города Лиман в Донецкой области. Когда населенный пункт захватили российские войска, мужчина не смог уехать и устроился в местную электросеть под руководством оккупантов.

После возвращения Лимана под контроль Украины Дмитрия судили и признали виновным в коллаборационизме, но апелляционный суд смягчил приговор. Его история во многом стала показательной. Наши коллеги из «Новостей Донбасса» рассказывают детали.

«Хотел вернуть людям электричество»

Лиман был оккупирован российской армией в мае 2022 года. Полному захвату предшествовали сильные обстрелы и бои.

Город пробыл в оккупации пять месяцев. Дмитрий оставался все это время в родном Лимане из-за больного отца и матери.

Он электрик, который с 2013 года работал в частной энергетической компании ДТЭК, был мастером участка. После того как Лиман захватили российские войска, пришлось думать, как выжить и искать пути заработка.

По городу ходили слухи, что Лиманская РЭС (районная эксплуатационная служба) будет запущена и там нужны работники. Дмитрий отправился на собеседование. В ней участвовало еще около 15 бывших сотрудников.

Новыми руководителями оказались представители «Энергокомпании» из оккупированной в 2014 году Горловки.

«Они спросили: "Кто из вас ИТР?" То есть инженерно-технический работник. Им нужно было, так сказать, на кого положиться. Но поднял руку я, потому что работал мастером. И поднял руку Владимир Александрович, который тоже был мастером, только он по воздушным линиям, работал в городе», — рассказывает «Новостям Донбасса» Дмитрий Герасименко.

Оккупанты назначили Дмитрия «старшим». Так он проработал какое-то время, а затем получил должность исполняющего обязанности начальника местного подразделения РЭС. По словам Дмитрия, он не соглашался, но «ДНРовцы» сказали: либо так, либо никак.

«Я не хотел на эту должность соглашаться, мне эта должность не нужна. Я сам больше люблю работать с "железом". Я просто хотел помочь восстановить линии, вернуть людям электричество в городе. Ибо соседи, родственники спрашивали: "Когда будет свет, когда будет свет?" Мне сказали: или ты работаешь на этой должности, или вообще не работаешь. Просто развернуться и уйти я побоялся. Потому что подумал: вдруг будут вопросы ко мне», — объясняет осужденный за коллаборационизм.

Коллектив под руководством Дмитрия восстанавливал электросети. Но по истечении испытательного срока мужчина написал заявление об увольнении.

«Здесь будто двоякая ситуация. С одной стороны, вроде бы я пошел на сотрудничество. С другой стороны, я пошел ради чего? Я пошел ради того, чтобы помочь оставшимся здесь жителям. Здесь граждане Украины, от них никто не отказывался. Опять же говорю: ситуация двоякая. Я понимал, что я совершил неправильный поступок, что нужно было мне не выходить на работу и т. д. Но из-за стечения обстоятельств вот так получилось», — рассказывает «Новостям Донбасса» Дмитрий.

Из кабинета — в тюремную камеру

ВСУ деоккупировали Лиман 1 октября 2022 года. Буквально через несколько недель после этого сотрудники СБУ задержали Дмитрия и объявили ему подозрение в коллаборационизме, то есть сотрудничестве с оккупантами. Это статья 111-1 Уголовного кодекса Украины, которая появилась в законодательстве в марте 2022-го — в начале полномасштабного вторжения россии.

«В тюрьме ко мне относились нормально. Даже другие преступники, которые по другим статьям отбывали срок, спрашивали: "За что посадили?" Когда слышали, что 111 статья: "О, ты коллаборант, все…" А потом, если им интересно, то начинали со мной разговаривать. И начинаешь им рассказывать. Я, по большому счету, ничего плохого не сделал, потому что никто не пострадал и не погиб из-за меня. Таких не обижают. Парни, которые сидели там за корректировку [обстрелов], — отношение к ним, конечно, плохое», — рассказывает Дмитрий.

В списке того, что квалифицируют как коллаборационизм, — широкий спектр действий, например, посты в соцсетях с отрицанием российской агрессии, занятие должностей в оккупационных администрациях или передача каких-либо ресурсов оккупантам.

За корректировку огня и сдачу позиций ВСУ судят обычно совсем по другим статьям. И чаще, еще до освобождения территорий, такие люди уже находятся в списках СБУ.

Так же как и высокопоставленные коллаборанты. Но бывает и так, что в первые дни освобождения города местные жители сами сообщают о тех, кто сотрудничал с россиянами.

«Когда происходит деоккупация населенного пункта, очень многие сами обращаются к нам: "Парни, смотрите, вот я живу здесь, мой сосед, мой знакомый, сотрудничал с оккупантами". Кто-то наводил оккупантов на патриотически настроенных людей. Кто-то ради наживы сотрудничал с ними, где-то грабили, мародерили… У них это считается нормой. И поэтому многие люди сами обращаются к нам», — рассказал «Новостям Донбасса» оперативный сотрудник Службы безопасности Украины.

Когда подозреваемый задержан, то с ним ведут беседу, в которой силовики пытаются понять мотивацию совершения того или иного поступка.

Но, по словам собеседника «Новостей Донбасса» в СБУ, за все время он ни разу не услышал внятных аргументов.

«Я ни разу не услышал каких-либо обоснованных мыслей, почему у человека не было другого выбора. Выбор всегда есть», — отмечает он.

К примеру, адвокат Олег Рогов, к которому обратились родственники Дмитрия, не желает помогать тем, кто совершил тяжкие преступления или перешел на сторону врага.

«Есть, конечно, свое табу: защищать бывших правоохранителей. В принципе, люди, которые предали, нарушили свою присягу один раз, они не факт, что не будут нарушать ее и уже после всего этого», — подчеркнул Олег в разговоре с «Новостями Донбасса».

Отношение к корректировщикам огня, высокопоставленным коллаборантам, тем, кто сдавал позиции ВСУ, совсем другое — как в тюрьме, так и среди простых людей.

«Отношение отрицательное. Люди за какие-то копейки, за какие-то материальные блага сдавали месторасположение военных подразделений, гражданских учреждений. И гибли украинские люди, страдало имущество», — объясняет адвокат Олег Рогов.

Три года тюрьмы заменили условным сроком

Поскольку суд приговорил Дмитрия к трем годам колонии, а также конфисковал все имущество и запретил ему в течение десяти лет занимать руководящие должности и обслуживать электросети, это вызвало возмущение у жителей Лимана, а также у друзей подсудимого.

У Дмитрия на момент его заключения оставалась беременная жена, но суд не принял это во внимание, поэтому все неравнодушные люди оказывали поддержку семье электрика, пока он был под стражей. Кто-то приходил и рубил дрова, а адвокат Олег постарался привлечь внимание к этому и подобным делам.

«Те, кто находился в оккупации, и то небольшое количество людей, которые комментировали немногочисленные публикации в Украине и за ее пределами, соглашались с тем, что нельзя строго наказывать тех людей, которые сотрудничали с властью так называемой "ДНР". Опять же, они сотрудничали не потому, что хотели нажиться. Дмитрию уже было некуда стремиться, говоря о повышении, тем более что он раньше работал на руководящей должности — до активных боевых действий на территории Украины», — говорит защитник.

Но Индустриальный районный суд города Днепр, по мнению адвоката, не принял во внимание предоставленные доказательства и позицию Дмитрия и, как утверждает Олег, заранее вынес приговор. В этом можно убедиться по неточностям в документации.

«Начиная с того, что следователем был неправильно указан момент оккупации и момент деоккупации города Лиман в прошлом году (комментарий адвоката был записан в конце 2023 года — ред.), а также были утрачены некоторые нюансы, касающиеся непосредственно выполнения обязанностей моим подзащитным. То, что он не осуществлял никакой коммерческой деятельности, связанной с материальными затратами, которые шли на помощь "ДНР", "ЛНР". А также целенаправленно мой подзащитный не давал команду, а соответственно работники не подключали органы управления "ДНР". То есть полицию, комендатуру, органы местных властей», — подчеркнул адвокат.

Не согласившись с приговором, Олег подал апелляцию. К счастью для его подзащитного, ее рассмотрели и приговор был смягчен. Его сменили на два года условно, без конфискации имущества.

«Он совершил нетяжкое преступление. Каких-либо вредных последствий для него и для страны, Украины, не наступило. Никто не пострадал. Он лишь как-то пытался обеспечить жизнедеятельность города Лиман. Кроме того, что здесь были оккупанты, здесь находилось более 9000 местного населения, которому нужны были тепло, свет, газ и прочее», — объясняет свою позицию защитник.

Дмитрий согласился с решением суда и пока не знает, как дальше будет действовать прокуратура. Но, согласно Женевской конвенции, медики и коммунальщики вообще не подлежат суду.

Поэтому вопрос внесения изменений в закон о коллаборационизме поднимается довольно часто журналистами, правозащитниками, депутатами Верховной Рады.

«Хотя были и негативные отзывы по поводу коллаборантов, но это мнение каждого. Опять же, пережившие оккупацию еще долго не смогут понять и слышать тех, кто находился вне оккупации», — заявил адвокат.

«Это басня, что все люди, которые остались во время оккупации города, — все сепаратисты. Нет, это далеко не так! Каждый человек, который не смог уехать, у него не обязательно есть сепаратистские, коллаборационистские или еще какие-либо мотивы. Просто есть люди, которые психологически и где-то внутренне не готовы. Это чаще касается людей пенсионного возраста, которые не готовы покинуть свой дом, они не понимают, куда им ехать, они не понимают, что там будет», — объясняет оперативник СБУ.

Закон требует пересмотра

Правозащитница Елена Лунева говорит, что сейчас три четверти дел проходят в отношении людей, которые не совершали никаких тяжких преступлений.

Центр прав человека ZMINA провел масштабное исследование, изучив около 700 приговоров из разных частей законов о коллаборационизме.

«Такое впечатление, что мы штампуем дела для статистики против людей, которые при условии, что не было власти, остались, чтобы помогать людям выживать, распространяли гуманитарную помощь или выступали коммуникаторами между обществом и оккупационной властью. Такая ответственность должна быть взвешенной, в частности должны быть взвешены перспективы реинтеграции. Сейчас мы этого не видим», — подчеркнула Лунева в разговоре с «Новостями Донбасса».

При том, что значительная часть производств открывается против коммунальщиков или школьных учителей, многие настоящие высокопоставленные коллаборанты сбежали в россию во время освобождения украинских территорий.

Также юрист отмечает, что в нынешнем законодательстве неточно очерчены виды коллаборационной деятельности и это вызывает трудности в работе правоохранителей и судов.

«Если вы добровольно перешли на сторону врага, безусловно, вы должны быть наказаны. Но так, как сейчас выглядит статья Уголовного кодекса, мы фактически занимаемся запугиванием жителей оккупированных территорий. Потому что россия использует нашу статью. Она обещает людям, что когда Украина возобновит контроль над оккупированными территориями, то проживающие там люди сядут в тюрьму. И это действительно последнее, что нужно государству Украина: терять лояльность людей, которые живут в оккупации и ждут Украину», — считает правозащитница.

К сожалению, пока не будут внесены правки в нынешний закон о коллаборантах, вероятнее всего, людям, которые остаются на неподконтрольной Украине территории, придется примерить на себя действие этой статьи.

Ведь не всегда можно точно доказать намерение человека, который находится по ту сторону линии фронта. Возможно, его жизни угрожали, или же человеку ничего не оставалось, кроме как выйти на работу, чтобы прокормить семью.

С другой стороны, у общества есть запрос на справедливое наказание тех, кто действительно перешел на сторону россии и совершил преступления против Украины.

Материал создан при поддержке «Медиасети».

Автор: Дмитрий Глушко, «Новости Донбасса»