«Я нарушил закон», или Откровения министра юстиции Украины Дениса Малюськи

О ситуации с судами в Украине

То, что украинский суд выносит неправосудные решения, — а это новость? Судебная реформа у нас «происходит» десятки лет. Есть у нас адекватные Верховный суд, Высший антикоррупционный суд. А вот большинство судов первой инстанции сами в шоке от того, что творит судья Вовк в Печерском суде.

Есть несколько зашкварных, одиозных судей, которые «творят чудеса». Их надо убрать, привлечь к дисциплинарной ответственности и уволить. Невозможно или крайне сложно что-то сделать с влиятельными игроками в судебной власти, не нарушив, например, Европейскую конвенцию [о правах человека].

От перестановки кроватей в борделе качество услуг не меняется. Неправильно применять такое сравнение к судебной системе, но идею это немножко передает. Можно суды ликвидировать, переформатировать, но судьи, которые там были, останутся судьями. Максимум изменится глава суда.

Все делалось через одну букву и затем ломалось через колено, отменялось Конституционным судом, Европейским судом [по правам человека]. Нормальной судебной реформы в рамках Конституции у нас не случилось. Может, и смысла в ней нет. Ведь надо просто уволить десяток-другой одиозных персонажей, и все будет по-другому. Уволят судью Вовка — и Печерский суд станет на два порядка более приятным.

О судах вокруг ПриватБанка

Написав, что решение Печерского суда по делу ПриватБанка является «одним из крупнейших зашкваров судебной власти», я нарушил закон. Потому что не имею права публично комментировать решение суда.

Незаконность решения понятна каждому, кто знает азы юридической науки. Это откровенное преступление — кража 10 миллиардов гривен государственных средств. Поэтому формальное требование не критиковать судебную систему я решил проигнорировать, иначе был риск, что этих денег у нас бы уже не было.

Теперь что касается решения Печерского суда об обслуживании депозитов семьи Суркисов ПриватБанком. Решение было еще в 2017 году, тогда ПриватБанк обязали обслуживать эти депозиты, которые уже были конвертированы в акции.

Решение банк выполнить не мог, и государственный исполнитель обратился в суд за разъяснением. Суд просто скопировал определение суда от 2017 года. Это решение юридически ничего не меняет и, скорее всего, не будет выполнено.

Об отставке

Слухам о моей возможной отставке уже около двух месяцев. Исходя из этого срока — уже им не верю (смеется). У нас политическая ситуация очень оживленная, и я пока не встречал такого плана, который был бы кем-то где-то стратегически определен.

С первого дня моей работы у меня есть ощущение, что меня хотят уволить. И оно никогда не исчезало. Однажды мне пришлось даже специальный пост в Facebook написать, чтобы уравновесить коллег по работе, что в последний рабочий день я все равно буду увольнять тех, кто плохо работал, или быковал, или даже разленился. Пусть потом восстанавливаются с новым министром через суды. А я все равно о себе оставлю память.

О заключенных в СИЗО

Ситуация с пытками заключенных в СИЗО гораздо лучше, чем была. Система изменится, если будет больше финансирования, но его никто не выделит.

Мне надо, чтобы люди, которые приходили преступниками, выходили ангелами. Общество нам платит деньги, чтобы мы их (заключенных — ред.) ресоциализировали. Это реалистичное задание (в рамках тех средств, которые нам выделяют — ред.)? Думаю, что нет.

То, что можно было сделать в ручном режиме, уже сделано. А теперь нам надо уменьшать количество учреждений, уменьшать количество заключенных, повышать заработные платы, менять систему наказаний и тому подобное. Там огромная реформа на 10 лет.

О постах в Facebook

Это крайне выигрышная тактика. Меня серьезно не воспринимают и не видят во мне опасного конкурента. А общество? Общество может думать по-разному, но я дал много серьезных интервью, и их аудитория гораздо больше. Зеленский, когда избирался президентом, был слишком серьезным?

Ключевая цель — привлечь внимание аудитории к месседжам, которые я распространяю через Facebook. Нужно быть гораздо более современным, комуникативными. Фото, где я стою вверх ногами, — это был отчет о работе за 100 дней. Никто бы его не читал, а так разошлось хорошо. Меня это устраивает.

И немного о другом

Об изменениях в законе о люстрации по требованию ЕСПЧ. Проект не прошел через Кабмин. Есть технические замечания, а накануне выборов никто их рассматривать не будет. Каждая политическая сила скажет, что это «зрада». Я подозреваю, что дело пойдет гораздо легче после завершения местных выборов. Со своей стороны мы сделали все, что могли.

О легализации медицинского каннабиса и секс-работы. Экстравагантность — это не значит оторванность от реалий. Мы свою работу по либерализации «тихонько» делаем. Незащищенность секс-работниц — это большая проблема. Но зачем это выносить на публику, если в нынешних условиях парламент оно не пройдет никогда? Если что-то не является реалистичным, то хайп ради хайпа — это не наше.

О том, как работается в Кабмине. Нормально работается в Кабмине. Кабмином доволен, коллегами доволен, о плагиате (министра образования и науки Сергея Шкарлета — ред.) слышал очень много, но лично не проверял. Тем не менее работается нормально, доволен, премьером — тоже доволен, всем доволен — так и запишите. Аваков — коллега, министр.

О жалобах на маленькую зарплату. Зарплату на время карантина нам уменьшили. Как бы я не был недоволен, потом приходит понимание, что все равно нифига не будет, живешь на свои сбережения. Деньги заканчиваются, долго на своем посту я не пробуду. Моя зарплата — это еще полбеды. Ключевое — это зарплаты сотрудников.