«Ждать — это выбор, который каждая из нас не делала». История семьи, в которой воюют трое мужчин

Маргарита: перерождение

На Майдан 2014-го 22-летняя Маргарита Мудрик собралась из-за концерта Вакарчука. После выступления подошла погреться к бочке. Там с пекинесом стояла женщина за 70. Девушка подумала, что она живет на Крещатике и прогуливается по центру. «Я, дочка, приехала из Ровенской области, потому что здесь детей избили. Но не на кого оставить собаку, поэтому мы здесь». После этих слов жизнь Маргариты перевернулась. И она осталась на ночь помогать майдановцам, потом — еще на одну.

А 18 февраля попала в замес. На Институтской выковыривала брусчатку, носила ее в своей модной кожаной сумке на баррикады. А потом безоружных людей погнал «Беркут». Возле баррикады в узком проходе их зажали и все навалились друг на друга. Оказалась там и девушка.

«Все плачут, барахтаются, кости трещат, легкие сжимаются, дышать нечем. Никто не может подняться, рядом взрываются гранаты. В тот момент я почувствовала самый ужасный запах в своей жизни: приторный, страшный. Запах страха. Это все мы выделяли ферменты безумного страха за свою жизнь. Так мы лежали минут 20. Было ощущение, что все умирают и я вместе с ними», — вспоминает Маргарита.

В конце концов, кто-то из майдановцев смог выдернуть ее за руку. Остальных людей тоже понемногу вытащили из капкана, но на них сразу набросились «беркутовцы». Досталось дубинкой по голове и Мудрик, которая перебинтовывала раненых.

Там у двух пожилых людей остановилось сердце. А Маргарита с тех пор считает 18 февраля своим вторым днем рождения. И моментом перерождения: «Изменились мои мысли, ценности, я начала дышать, а не посапывать носом. Майдан дал ориентиры: силу, правду, любовь к стране».

С весны 2014 она начала работать в Самообороне и ездить волонтером на фронт.

Дима: любовь, как молния

На 17 лет старше Маргариты Дмитрий Бабич тоже был на Майдане в четвертой казацкой сотне, но во время Революции достоинства они не пересеклись.

С началом войны на Донбассе он пошел добровольцем в «Айдар». Когда охранял Луганскую ТЭС в Счастье, Маргарита привезла аптечки.

«Я увидела Диму впервые, когда он сидел у себя на кровати. Что-то заговорил. И я почувствовала, что более красивого мужчину, с таким красивым голосом, с таким сбивающим с ног запахом, я не встречала. А эти белоснежные зубы, эта серьга в ухе. Не видела до сих пор такого мужественного красавца ни в жизни, ни в голливудском фильме. Вызывающий, компанейский, веселый. Ну идеальный мужчина. Меня словно ударила молния, такая вот безумная влюбленность с первого взгляда. Такие вибрации пошли, что меня даже затрясло. Весной будет семь лет, как мы вместе, и я до сих пор на него так смотрю, — признается женщина. — Он иногда меня бесит, но все равно, — смеется. — Хотя влюбленность и стала глубокой любовью, эти бабочки в животе есть. И это так прикольно».

Однако сначала девушка решила, что красавчик на нее и не посмотрит. Продолжила жить своей жизнью, но всегда помнила мужчину своей мечты. Подсматривала за ним в соцсетях.

Позже Дмитрий признается, что ходил за ней по всей ТЭС.

Только через полтора года, к тому времени мужчина уже демобилизовался, нашел ее сам. Оставлял комментарии в фейсбуке под фото.

Однажды написал: «Пора замуж». И у нее мелькнула мысль, что он это проговаривает не столько ей, сколько себе на будущее. Будто этим избранником станет он.

В 2017 году Маргарита, как всегда, отправилась на Майдан в сакральные, энергетические для себя дни: 18-20 февраля. А 19-го утром по неожиданному зову души поехала со своей бабушкой монастырями Киева. В одном из них, Голосеевской пустыне, — могила матушки Алипии, к которой обращаются многие паломники с мольбами. Встала на колени и Маргарита, положила записку, где попросила монахиню о взаимной и большой любви.

«У меня давно не было никаких отношений, и уж очень хотелось, мечталось о любви, семье», — рассказывает Маргарита.

В тот же день ее сфотографировал на Майдане знакомый, и фотографию девушка опубликовала в фейсбуке. Сразу же Дмитрий отписал:

«Я смотрю на тебя и вспоминаю школу. На стене висел портрет Ленина. И за какой бы партой я ни сидел, казалось, что он всегда смотрит на меня. Так и ты на этом фото. Смотришь именно на меня».

После этого удивительного комментария закрутились их отношения. Сначала в переписке, потом в ежедневных встречах. И через несколько недель влюбленные стали жить вместе. Сначала — на квартире, а потом купили дом в селе, недалеко от Киева.

«Это первые серьезные отношения в моей жизни, — открывается Маргарита. — Мне сразу было комфортно, сердце пело: это мой человек».

Большая война: ушли отец, отчим и муж

Пять с хвостиком лет молодая женщина жила как за каменной стеной:

«Я постоянно чувствовала, что я со взрослым, зрелым человеком. Мне с Димкой ничего не страшно. Потому что он все разрулит, что-то придумает, что бы ни случилось, он ничего и никого не боится.

Когда началось вторжение, мы в первые дни организовались и поехали за бензином. Я рассказывала Диме о своих эмоциях, а он вдруг: "Слушай, мне так страшно. Впервые за много-много лет". И меня пронзило: если моему Диме страшно, значит что-то не так в мире».

И продолжает:

«Уже сейчас я понимаю, что эти пять с половиной лет, которые мы вместе с ним прожили до начала большой войны, он подсознательно к ней готовился. Знал, что она будет.

Он реально проветривал свою военную форму. То есть не начал в ней ходить на рыбалку, чтобы она там стерлась. Имел отсек в гараже, где хранил свою амуницию. Я говорила: "Хотя бы аптечку парням отдай!" — "Нет, она мне еще понадобится". Я хотела детей, а он: "Еще не время". И я понимаю — он чувствовал, что что-то будет.

И когда произошла большая война, у меня не было даже вариантов, что кто-то куда-нибудь не пойдет. Очевидно, что все пойдут туда, куда надо».

В семье Маргариты, кроме мужа, который вернулся к своим парням, с которыми воевал с 2014-го (сейчас это 118 Черкасская бригада), на фронте отец и отчим. Мама — волонтер, и нет ничего такого, чего она не смогла бы достать: от тепловизора до авто или дрона. «Она одна волонтерит, как один хороший фонд».

Минувшим летом Дмитрий защищал Бахмутский район. Там произошла жуткая история: у Маргариты, когда вспоминает ее, до сих пор мурашки бегут по коже.

«Тогда еще Бахмут был наш, и наши позиции как раз за ним. На терриконе размещался наблюдательный пункт. С этого блиндажа хорошо осматривать местность. И вот парни давали координаты своей артиллерии, куда отрабатывать. По ним фигачили постоянно. Там на глазах Димы погиб его хороший друг.

Группа менялась каждые три дня. Три дня парни на позициях, три — отдыхают в Константиновке. И однажды ему вместо этих трех дней дали четыре дня отпуска. Вот он ехал ночь домой, утром завтракаем, а он постоянно заглядывает в разные группы, что там у побратимов. И как раз в эти минуты другую смену накрыли артиллерией. Все ребята погибли. А на следующий день на терриконе уже россияне. Даже тел наших бойцов украинцы не получили. То есть, если бы Дима остался там еще на один день, он бы погиб».

В другой раз ее муж тоже чудом разминулся со смертью. Он был на базе, как раз шел в столовую завтракать. Туда прилетели две авиабомбы.

«Говорил, что парню рядом снесло башку, много погибших и раненых. Он самый легкий — контузия».

Спрашиваю, как она справляется с волнением за троих родных мужчин на фронте.

«Я себе придумала такую штуку: во Второй мировой воевали все мужчины нашей страны, миллионы не вернулись. Один мой прадедушка, герой Советского Союза, пришел домой. Второй, лётчик-ас, тоже. И я верю, что у нас так на роду написано: мужчины из нашей семьи из всех войн будут возвращаться живыми и здоровыми. Меня эта вера держит на плаву», — отвечает женщина.

Говорит, что ей очень помогает заземление: физически сажать растения в землю. Также — самая простая работа руками: ее мама плетет спицами, она делает «джерки» — сушеное мясо для бойцов.

Самоподдержка: заряжая других, заряжаешь себя

А еще спасает группа самоподдержки. У Маргариты есть три работы, чтобы донатить больше. Первая и основная — гостевой редактор на телеканале ICTV, вторая — питомник мальтийских болонок. Часть от выручки за щенков перечисляет на ВСУ, дарит собачек детям из семей военных. У Ветеран Хабе работает ко-тренером в группах для женщин, которые ждут мужчин с фронта, где и сама является участницей. Цель групп — быть опорой.

«Наша семья в этом всем варится с 2014-го, весь наш "пузырь" причастен к войне, поэтому я привыкла к состоянию ожидания. А есть девушки, совсем недавно вышедшие замуж. В их городке или селе все живут обычной жизнью. И девушкам не с кем разделить свою боль, проговорить свои переживания. И эти группы как раз и созданы для того, чтобы выговориться. Есть болезненные темы, которые толерантны в нашем обществе. К примеру, полные семьи, в которых мужчины не идут на войну и не помогают. Или о тех, кто выехал за границу. В группе можно позлиться. Можно поговорить об изменившихся во время войны отношениях между мужчинами и женщинами. Многие девушки не понимают своей ниши в обществе. Кто они? Их грызет ощущение какого-то несуществования, незамеченности. Хотя ноша жены, которая ждет, очень тяжелая. Ждать — это выбор, который каждая из нас не делала, и повлиять на это не может никак. И когда ты проговариваешь это без страха, что тебя осудят, когда видишь десяток пар понимающих глаз, становится легче», — разъясняет Маргарита.

Мудрик сама нашла определение для своих участниц — «женщины войны».

Ей и самой помогают эти группы. Когда она нацеливает девушек проверять здоровье, отдыхать — проверяет и свое. Придумала, что будет в группах человеком-позитивом. Смешит девушек, делится своим опытом. Заряжая их, заряжает себя.

Недавно одна из участниц поделилась страхом, что муж неделю не выходил на связь. И все ее успокаивали, поддерживали, а тут — магия: муж позвонил!

Любовь, которую объединяет горе

Маргарита тоже хотела идти на войну. Не в окопы — в штаб. Делать что-нибудь полезное, например, искать погибших.

«Но Дима меня очень попросил, и я благодарна, что не бил кулаком по столу, а так тихо и твердо: "Для меня очень важно, чтобы ты была дома. Чтобы у меня был тыл, и тогда я буду эффективным там"».

Как-то, вспоминает, ей стало стыдно от того, что нечего рассказать мужу. Стиралка сломалась, но разве такое скажешь человеку в окопах? И она написала сообщение, что, по ее словам, ей так неловко.

«А он ответил: “Напротив. Я здесь насмотрелся трупов. Мне страшно, холодно (это зима была), а ты рассказываешь о нашем доме, о наших собачках, о сломанной машинке и о том, как ты справляешься с этим. Это так важно для меня, это так переключает"», — рассказывает Маргарита.

Ей было неудобно уезжать в отпуск (выбрала украинскую Бакоту), но так устала, так хотела выдохнуть. Он ей ответил то же самое: «Я счастлив, когда тебе хорошо. Поезжай, я буду видеть твою довольную улыбку. Я за это воюю».

И она поехала. И показывала по видеосвязи, где ходит, что хорошего увидела. И улыбалась. И он улыбался в ответ. По ощущениям вышло, как медовый месяц. И сейчас, когда они созваниваются, женщина старается выглядеть красиво: распускает волосы, подкрашивается. Может надеть платье с декольте. На этих мини-свиданиях рассказывает что-то веселое и милое.

Спрашиваю, смогла ли бы полюбить мужчину, который не воюет?

«Наверное, да, этого же не угадаешь заранее. Но я точно не смотрела бы на него, как на Димку. Как на человека чести и достоинства, человека, который меня безгранично восхищает своими поступками. Мы можем с ним говорить о войне и вдвоем вдруг замолчать. О чем-то задуматься. И я знаю, что он думает о погибших друзьях. И я тоже, потому что у нас их много общих. Я отправляла их еженедельно на войну с Майдана, Дима с ними воевал.

Это ощущение о погибших ребятах и оцененности их подвига нас объединяет. Я чувствую, что ни один другой человек меня бы так не понял, как он.

С 2014-го мы состоим из боли. Только сейчас ее гораздо больше. Моя семья знает эту цену, глубоко это понимает. И мы с Димой знаем, нам не нужно говорить — мы обмениваемся мыслями. Мы уже одно целое, это осознание у нас в крови. И за это общее чувство на двоих я люблю его еще больше».