Николай Хвылевой: гений, неврастеник, самоубийца

В тот день в своей гостиной Хвылевой с писателями Николаем Кулишем и Олесем Досвитным обсуждали арест близкого друга — Михаила Ялового. Когда решили, что пора домой, Хвылевой пошел в кабинет якобы за рукописью своего лучшего романа — и оттуда раздался выстрел.

Помню, как в университете на занятии, посвященном Хвылевому, мы дискутировали о том, опускаются до самоубийства или дорастают. Очевидно, его смерть была не просто актом отчаяния, а творческим жестом, политическим протестом.

Но каждой смерти предшествовала жизнь.

От сорвиголовы до солдата

«Я — сын народного учителя (по елейной терминологии: из голодранцев). Отец никогда не говорил по-украински... От бабушки — украинский язык, от отца — народнический "душок" (что от матери — когда-нибудь расскажу)», — пишет Хвылевой в письме Украинский поэт, литературовед, литературный критик, полемист. В 1937 году его репрессировали советские властиНиколаю Зерову.

В «Краткой биографии» он упоминал отца — Григория Фитилева — «в высшей степени беспорядочным человеком». Тот любил заглядывать в рюмку. Когда у матери лопнуло терпение, она вместе с маленьким Николаем, его братом и тремя сестрами переехала из Тростянца к сестре и ее мужу на хутор Зубовка, тоже в Сумской области. Именно супруги Смаковских, в которых они поселились, а также еще одни родственники матери — супруги Савичи — больше всего заботились о воспитании Николая.

Хотя родился в семье учителей, с педагогами он не очень ладил. Парня дважды отчисляли из гимназий. Из Ахтырской — из-за участия в «так называемом украинском революционном кружке», из Богодуховской — за связи с социалистами-революционерами. Но главная причина, пишут биографы, — его «безумный» характер и дерзкое отношение к руководству гимназии. Чтобы получить аттестат о среднем образовании, Николай сдал экзамены экстерном, а дальше занимался только самообразованием.

В подростковом возрасте увлекся российский писатель и драматургМаксимом Горьким и его Речь идет о цикле рассказов «По Руси», написанном по воспоминаниям Горького о путешествиях по россии в молодости«бродячей Русью», поэтому путешествовал в поисках заработка по Донбассу и югу Украины, нигде не задерживаясь надолго. Пока мобилизация не привела 21-летнего Хвылевого на фронт Первой мировой. Служил рядовым солдатом в 325 Царевском полку, который бывал в волынских болотах, на Галичине, в Польше, на Буковине и, в конце концов, в Румынии.

«Бои, походы, вши, лямка пехотинца — все это я выдержал физически, однако морально это испытание меня надломило. Этот период своей жизни я могу характеризовать как время полного духовного упадка. Ни о какой идейной работе я уже не мог мечтать, потому что видел только одну бесконечную походную дорогу, на которой ждало меня бесхлебье, пушечный гул и серая масса безликих людей», — вспоминает Хвылевой свой путь в Первой мировой, который длился три года.

Коммунист, но за свободную Украину

Еще во время Война на территории бывшей российской империи, которая началась с падения Временного Правительства и захвата большевиками Петрограда в 1917 году. Закончилась в 1922 году оккупацией большевиками большей части территории бывшей российской империи и созданием российской, Украинской, Белорусской и Закавказской советских республик, представители которых 30 декабря 1922 года подписали договор об образовании СССРГражданской войны он, как и многие современники, испытывает идеологические шатания: участвует в антигетманском восстании на стороне Украинской Центральной Рады, отстаивая независимость Украины, а затем вместе с братом организовывает отряд свободных казаков, который боролся с немцами и гетманцами, а впоследствии и с Директорией. Позже воюет в составе Красной армии.

Есть два типа революционера. Один из них тот, который живет на волнах революционных сражений в грохоте классовой борьбы — к таким революционерам отношусь я. Второй — это когда наступает тишина, и он делает «обыденную», черновую работу. Я не умею быть революционером в тишине.Николай Хвылевой

Он несколько раз разминался со смертью. Например, Ориентировочно период 1917-1921 годовбыл в окружении, из которого вырвался чудом, а после этого предстал перед красным трибуналом. По обвинению в «расшатанности» провел месяц под арестом в ожидании расстрела, но был оправдан.

«Николай Хвылевой фактически был лидером той Украины, которая еще была красной, но считала себя независимой. Хвылевой разработал эмоциональную, но обоснованную концепцию культурной политики для европейской нации, которая касалась определенных сред», — говорит писательница Оксана Забужко.

В 1919 году Хвылевой вступает в Коммунистическую партию (большевиков) Украины. В том же году женится на учительнице Екатерине Гащенко. Они сблизились во время Гражданской войны, когда художник организовывал «Просвиту» в Богодуховском районе, вопреки недовольству родителей невесты зятем-коммунистом.

Через год у супругов родится дочь Ираида, однако вскоре брак распадется из-за Однажды, когда Екатерина приехала к мужу в гости в Харьков, застала в его доме женщину. По одной из версий, действительно произошло недоразумение, и Николай искренне искал примиренияизмены со стороны Хвылевого, а Выйдя замуж во второй раз, Екатерина Гащенко переписала ребенка на фамилию и отчество нового мужа и запретила ей видеться с родным отцом. Всю жизнь дочь Хвылевого прожила как Ираида Дмитриевна Кривичдочь больше не увидит отца до его смерти.

Я до безумия люблю нежных женщин с добрыми, умными глазами, и я ужасно сожалею, что мне не суждено родиться таким шикарным, как леопард.Николай Хвылевой

«Пьянит и беспокоит, раздражает, истощает и пленяет»

В начале 1921-го 28-летний Хвылевой едет покорять столицу — Харьков. Работает слесарем на заводе и параллельно начинает писать для газет, журналов и альманахов. На самом деле только теперь он окончательно отказывается от своей фамилии и берет псевдоним Хвылевой.

Женится на Юлии Уманцевой, «молоденькой черноглазой коммунистке», которая до этого Юлия Уманцева входила в комиссию, которая судила художника за «расшатанность», и вступилась за него, обеспечив оправдание. По словам его друга, прозаика Ивана Сенченко, поэтому Хвылевой женился на ней «и, хотя не любил ее, нес тяжелое бремя на себе»спасла его от расстрела за вину перед Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем, орган государственной безопасности российской РФСРЧК. У Юлии была дочь от первого брака — Любовь. Хвылевой принимает ее как родную и нежно называет Любистком. Именно ей он завещает все авторские права и посвятит вторую предсмертную записку.

«Трудно сказать, что супруги Хвылевые были подобраны. Никогда его не видели вместе с женой или на очередной премьере в “Березоле”, или на литературных вечерах в литклубе. Зато Любочку брал с собой всегда в театр. Люба училась игре на фортепиано в консерватории и хорошо играла. Часто по просьбе Хвылевого играла его любимые произведения. В такие минуты Хвылевой задумчиво сидел рядом, курил и, казалось, мыслями был тогда далеко от действительности. Он был музыкальный, играл охотно на гитаре и пел», — пишет Сын украинского драматурга Николая Кулиша, который написал мемуары о легендарном доме «Слово»Владимир Кулиш.

И хотя супружеская жизнь не была счастливой, Хвылевой имел репутацию, как пишет Остап Вишня, «крепко женатого человека» и оставался верным жене до конца.

После того как в 1923 году вышел дебютный сборник прозы «Синие этюды», Хвылевой просыпается знаменитым и остается самым популярным писателем своего поколения до начала 30-х.

Хвылевой был худощав и невзрачен, ходил в старой солдатской шинели и заношенной шапке, имел серое, «арестантское» лицо, которое оживляли чрезвычайно подвижные широкие брови. Именно оживленная мимика, а также темные искрящиеся глаза делали его внешность более отчетливой.

Истинно: Хвылевой. Сам Укр. «хвиля» — волнаволнуется и нас всех волнует, пьянит и беспокоит, раздражает, истощает и пленяет. Аскет и фанатик, жесткий к себе и другим, болезненно впечатлительный и гордый, неприкосновенный и суровый, а порой — нежный и застенчивый, чудак и характерник, влюбленный в слово, в форму, мечтатель.Владимир Коряк, литературовед и современник Хвылевого

Как вспоминает товарищ Хвылевого Иван Сенченко, «в нем сидела бездна энергии, изобретательности, инициативы». Так, Хвылевой издает журналы «Литературная ярмарка» и «Вселенная», возглавляет объединение «Гарт», студию «Урбино», а также организации ВАПЛИТЕ и «Пролитфронт».

«Хвылевой одежде не придавал никакого значения, терпеть не мог галстуков. У отдельных товарищей, да и в печати отпечатанное, сохранилось фото членов ВАПЛИТЕ. Пришел в фотоателье и Хвылевой, но забыл нацепить один пустяк — галстук. Парни его смастерили из платочка. Ходил много лет в серой обтрепанной солдатской шинели и облезлой солдатской шапке-ушанке. Ноги любил утеплять», — вспоминает Иван Сенченко.

Охота или подготовка к теракту

Хвылевой, как и его ближайший круг (Николай Кулиш, Майк Йогансен, Остап Вишня, Аркадий Любченко), любил охоту. О том, что лучше он чувствовал себя в охотничьей одежде, то есть в грубой куртке, сапогах, невнятного цвета и давности брюках и фуражке, пишет и Владимир Кулиш.

Через плечо охотничьи сумки и ружье в чехле. В одной руке поводок, на котором привязаны псы, в другой маленькая портативная машинка для писания.Владимир Кулиш

Иван Сенченко рассказывает об одной из общих охот: «Он (Хвылевой — ред.) был солдатом, жилистым, легким, ловким. В армии служил в пехоте, ходил быстро: идет — только штаны болтаются! Однажды поехали на охоту на Лиман двумя группами. Первая группа поехала раньше, а вторая задержалась. В состав второй группы входили Хвылевой, Гриць Коляда и я.

Уже стемнело, и надо было успеть на вечерний перелет. Тут Николай Григорьевич и показал себя! Гриць и я были выше Хвылевого ростом, моложе на десяток лет, но когда пришлось посоревноваться в ловкости с Хвылевым, когда пришлось спешить, выяснилось, что против старого солдата мы просто сырые глиняные вальки. Он шел, а мы с Грицем бежали вдогонку, молодые, сильные вахлаки».

«Все думали и имели причину так думать, что на тех охотах больше охотятся за бутылкой, чем за утками или зайцами. Хотя и это, конечно, бывало, но, как мне когда-то говорил отец, на охоте можно было свободно поговорить, говорить откровенно, от души.

Природа давала отпряжение и покой. Поэтому в тяжелые моменты бурной и вечно беспокойной жизни Хвылевой вдруг исчезал на день, два или в неделю. Блуждал по озерам, просиживал долгие часы в “тяге”, спал в камышовых шатрах и думал, думал, думал», — добавляет Владимир Кулиш.

Правда, потом это сыграло злую шутку: когда власти придумывали, что записать в уголовные дела друзей-охотников, то одно из предложенных обвинений заключалось в том, что компания не просто ходила на охоту, а готовилась к террористическим актам.

Неврастеник, которого любило окружение

София Зерова, жена Николая Зерова, сохранила переписку мужа с Хвылевым и другими современниками. В одном из таких писем, отправленном из бердянского санатория летом 1924 года, Хвылевой писал: «Профессура нашла в моем организме много болезней (главная — в резкой форме неврастения)».

Хвылевой заводился с полуоборота и действительно имел истерический характер. Выступления на собраниях он обычно начинал спокойно и важно, но уже вскоре срывался и, по воспоминаниям Аркадия Любченко, «бил кулаком по столу, скакал, бегал, и перекричать его было невозможно».

Психологическими проблемами художник объясняет собственную раздражительность, непоследовательность и неохоту к общению.

«Нужно добавить еще и то, что 3 года походов, голодовки, настоящего ужаса, который описать я никак не рискну, Речь идет об армии3 года Голгофы в квадрате — все это тоже что-нибудь значит. Это я для того, дорогой Николай Костевич, пишу, что, не желая выдавать себя за сложную натуру, я все-таки просил бы Вас не судить меня так строго, как того я заслужил.

И действительно: при всей своей нормальности я все-таки, когда проверяю себя, немного психически ненормальный. И выясняется это тем, о чем я писал в начале своего письма. Именно жизненные пертурбации довели меня до такого состояния», — пишет он в письме Зерову.

Однако неврастения не мешала Хвылевому быть лидером всего поколения. К нему прислушивались, его стилю подражали. Он часто гастролировал, и эти выступления имели потрясающий успех.

Но, несмотря на это, никогда не зазнавался: был простым, искренне поддерживал начинающих, часто собирал товарищей в своей квартире и был душой компании.

Сказать, что я на свои произведения иначе не умею смотреть, как на мировые шедевры, я никак не рискую — хотя бы потому, что в этом случае Вы меня с успехом можете назвать мелким самохвалом. Но и сказать, что я на свои произведения смотрю как на образцовую халтуру, я тоже, к сожалению, не могу, потому что этот ответ будет, очевидно, расценен как рисовка кокетливой и, кстати, недалекой барышни.Николай Хвылевой

Хвылевой при жизни злоупотреблял алкоголем. У Любченко есть яркое воспоминание, как Николай пытался пьяным утонуть в Тихом океане: бился головой о стену, где висела карта двух полушарий. Тогда после потрясающего успеха первых сборников он ощущал творческий кризис.

Хвылевой всегда писал экспромтом, под настроение. Хотя мечтал каждый год издавать новую книгу, работать сосредоточенно и долго не мог. Это ело его изнутри и порождало большие сомнения в себе.

«Сейчас ничего не пишу и, очевидно, не буду уже писать, потому что старая манера… меня не удовлетворяет, а нового я ничего не дам — нет соответствующего таланта».

К 30-летнему возрасту художник уже несколько раз пытался покончить с жизнью.

«Словом, достоевщина, патология, но застрелиться я никак не могу. Дважды ходил в поле, но оба раза вернулся живым и невредимым: очевидно, трус я большой, ничтожество», — вспоминает он в одном из писем к Зерову.

Сталин против Хвылевого

Весной 1925 года Хвылевой начинает бурную литературную дискуссию, которая быстро становится политической.

Все началось с очень интересной статьи писателя Член союза пролетарско-колхозных писателей «Плуг»Григория Яковенко в поддержку простой «пролетарской» литературы. Хвылевой ответил на нее памфлетом «О “Сатане в бочке”, или О графоманах, спекулянтах и других “просветителях”», в котором топил за «сложную» литературу и ориентирование на Европу в культуре.

Перед нами стоит такой вопрос: на какую из мировых литератур взять курс? В любом случае не на российскую. От российской литературы, от ее стихии украинская поэзия должна бежать как можно скорее.Николай Хвылевой

Советская власть увидела в этом призыв к сепаратизму. Дошло до самого Сталина. В апреле 1926 года он пишет специальное письмо в украинское политбюро компартии, которое возглавлял Лазарь Каганович:

«Требование Хвылевого о "немедленной дерусификации пролетариата" на Украине, его мнение о том, что "от российской литературы, от ее стиля украинская поэзия должна бежать как можно скорее", его заявление о том, что "идеи пролетариата нам известны и без московского искусства", его увлечение какой-то мессианской ролью украинской "молодой" интеллигенции, его смешная и немарксистская попытка оторвать культуру от политики, — все это и многое подобное в устах украинского коммуниста звучит теперь более чем странно.

В то время как западноевропейские пролетарии и их коммунистические партии преисполнены симпатий к "Москве", … украинскому коммунисту Хвылевому нечего сказать в пользу "Москвы", кроме как призывать украинских деятелей бежать от "Москвы" “как можно скорее"».

И дальше: «… только в борьбе с такими крайностями можно превратить растущую украинскую культуру и украинскую общественность в культуру и общественность советскую».

Политика, спрятанная в романе о любви

Хвылевой оказывается под пристальным наблюдением спецслужб. Он пишет свой ключевой памфлет «Украина или Малороссия», но получает запрет на публикацию. Машинопись пролежала скрытой в киевском партийном архиве до 1991 года — и только тогда увидела свет.

После запрета памфлета Хвылевой анонсирует любовный роман «Вальдшнепы». По его словам, никакой политики, сплошная любовь и орнитология. На самом деле герои обсуждают те же идеи — прочь от Москвы.

Первая часть романа была опубликована в журнале ВАПЛИТЕ 1927 года. Власти быстро поняли, что цензура облажалась, упустив этот взрывной текст. Вторую часть романа опубликовали в журнале. Был готов тираж на несколько тысяч экземпляров. Была рукопись и машинопись. Все это конфисковали. Финал романа до сих пор не нашли.

После этого продолжать писать было бессмысленно. Хвылевого почти не печатали. ВАПЛИТЕ заставили «самоликвидироваться».

Дом, где у стен есть уши

В 1930-м Хвылевого, как и других художников, селят в дом «Слово», где с одной стороны — близкое окружение, а с другой — у стен есть уши. С этого периода сохранилось несколько воспоминаний.

В частности, Иван Сенченко вспоминал, что зимой во дворе дома делали каток, на который ходил кататься и Хвылевой.

«Поздней ночью он выходил немного поездить. Любил так называемые гигантские шаги, то есть делал сначала левой ногой полукруг, затем то же правой. И так с часок. После этого еще долго стоял и курил. Влозле ног неотступные два пса. Это было где-то около двух часов ночи. Погуляв на закате, Хвылевой шел к себе и писал».

Однако без возможности публиковаться жизнь Хвылевого становилась все более невыносимой.

«Он вообще любил выпить. С друзьями, чтобы было весело, людно, с гомоном, с песнями. Но выпивал от случая к случаю, от именин к крестинам. Это когда-то. А теперь: была возможность выпить в компании — пил в компании, не было такой возможности — выпивал сам и все расстегивал ворот рубашки, словно ему душно было. Видели, как он пьяный спал на территории Шатиловской больницы под забором.

Надвигалась зима с 1932 на 1933 год страшный год. Улицы города заполонили фигуры охлявших, голодных людей, которые слонялись от дома к дому, рылись в помойках, садились отдохнуть под заборами, и большинство из них там и находили вечный отдых. Хвылевой посерел, стал маленьким, вел себя, как загнанный зверек. Жил в сумерках; когда же появлялась какая-то способность — устраивал бучи на всю ночь, эти пиры во время чумы», — вспоминал Владимир Кулиш.

Голод

Весной 1933 года Хвылевой вместе с Аркадием Любченко едет в Полтавскую область, где своими глазами видит последствия коллективизации.

«Хвылевого отправили в село по его собственному желанию: он хотел убедиться, что кулаки действительно прячут хлеб от государства. Но когда он приехал и увидел целые села, в которых не осталось живой души, он с ужасом телеграфировал в ЦК партии: “Село вымирает. Нужна немедленная помощь”.

В ответ Хвылевому приказали возвращаться в Харьков для выяснения. Он вернулся, и ему объяснили, что все идет по плану, согласно директивам партии. Наверху все известно, и никакой ошибки нет: сломить сопротивление селян невозможно никаким другим путем, кроме как конфисковать все зерно», — вспоминает переводчица Татьяна Кардиналовская, которая тоже жила в доме «Слово».

«Голод — явление сознательно организованное. Голод и разруха — хитрый маневр, чтобы одной мерой справиться с очень опасной украинской проблемой», — сказал Хвылевой.

Вскоре писатель узнает и о других преступлениях власти. В тот же период арестуют его товарищей Александра Шумского, академика Матвея Яворского и ближайшего друга Николая Ялового.

«Актом смерти можешь сделать для своего народа нечто большее, чем присутствием в жизни»

Из воспоминаний Аркадия Любченко, за две недели до суицида он сказал: «Бывают случаи, когда смерть заслуживает оправдания. Это когда всем и тебе самому совершенно ясно, что актом смерти можешь сделать для своего народа нечто большее, чем присутствием в жизни».

Доктор исторических наук, профессор Юрий Шаповал пишет об этом периоде: «Публичное шельмование Хвылевого было искусно срежиссировано. Его представляли националистом, фашистом, подголоском буржуазии и кулаков, он раскаивается, но ему не верят.

Он понимает — играть больше не дадут, нужна полная капитуляция, превращение в раба. Он заглядывает в пропасть и находит выход: выстраивает драматургию высокого страшного спектакля, которым бросит вызов всем. Мишенью он не будет, не дождутся. И сам ставит точку в своей жизни — 13 мая 1933 года».

15 мая состоялись похороны. На них была мать Николая и родная дочь Ираида. Любистка не было — ее отвезли к бабушке «в состоянии, близком к потере ума (без языка)».

Кладбище, где похоронили Хвылевого, вскоре сравняли с землей, а на том месте советские власти создали парк. Только в 1995 году в этом парке построили Символическая могилакенотаф со словами «Да здравствует дух беспокойства».