5 фактов о суде над нацгвардейцем Маркивым в Италии

Ольга Токарюк

В итальянском городе Павия продолжается процесс над украинцем Виталием Маркивым. 14 декабря состоялось последнее в этом году заседание. В зале суда выступили ключевые свидетели ― итальянские журналисты, на показаниях которых и основывается дело против Виталия.

Бывшего нацгвардейца, имеющего двойное гражданство — Украины и Италии — обвиняют в причастности к убийству на Донбассе в 2014 году фотографа Андреа Роккелли. Защита Маркива настаивает на его невиновности и называет процесс абсурдом. На суде рассматривают также гражданский иск итальянских объединений журналистов против государства Украина.

Громадское собрало главные факты о том, как проходит суд над Маркивым.

1. Суд продолжается с июля 2018 года, а Маркив за решеткой уже полтора года

Судебный процесс над Виталием Маркивым официально начался 6 июля 2018 года. В тот день в зале суда в Павии, откуда родом погибший Андреа Роккелли, представили также иск против государства Украина. Его подали Федерация итальянской прессы, Ассоциация журналистов Ломбардии и ассоциация фоторепортеров Cesura Lab, которую основал Роккелли. Это вывело дело Маркива на политический уровень ― сторона обвинения требует не только ответственности отдельного солдата за смерть Роккелли, но и украинского государства. Впрочем, из-за того, что иск был оформлен некорректно, рассматривать дело по существу начали только в ноябре.

По состоянию на данный момент произошло пять заседаний суда. На них выступили свидетели стороны обвинения. Следующее заседание назначено на 18 января 2019 года, на нем продолжат выступать свидетели обвинения. Впоследствии будут заслушаны свидетели стороны защиты, в частности, из Украины. На 2019 год назначено восемь заседаний, последнее должно состояться 12 апреля.

Виталия Маркива задержали в аэропорту Болоньи 30 июня 2017 года. С тех пор он находится за решеткой, ведь следователи отклонили ходатайство адвоката о его переводе под домашний арест. За время досудебного следствия обвинения Маркиву изменили с «умышленного убийства» на «причастность к убийству».

Виталия Маркива обвиняют в том, что находясь на горе Карачун он передал информацию о пребывании журналистов украинской армии, от минометного обстрела которой вроде как те и погибли. Прокуроры считают смерть Роккелли и Миронова убийством. Защита отвергает эти обвинения, настаивая на том, что журналисты находились в зоне войны без опознавательных знаков и стали жертвами перекрестного огня. Адвокат Маркива Раффаэле делла Валле, один из лучших в Италии, называет обвинения против Виталия абсурдными.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Суд против всей Украины: главное о деле нацгвардейца Маркива

Андреа Роккелли и его переводчик Андрей Миронов погибли в результате минометного обстрела у подножия горы Карачун под Славянском 24 мая 2014 года. Ранения получил французский фотограф Уильям Рогелон, который также является свидетелем по делу. Ни у одного из журналистов не было бронежилетов, отметок «пресса» или аккредитации украинской власти для пребывания в зоне АТО.

Заседание суда по делу бывшего нацгвардейца Виталия Маркива, Павия, Италия, 30 ноября 2018 года. Фото: Олесь Городецкий

Виталий Маркив во время заседания суда в городе Павия, Италия, 30 ноября 2018 года. Фото: РАДИО СВОБОДА

2. Ключевые свидетели обвинения не предоставили прямых доказательств причастности Маркива

На суде уже заслушали свидетелей стороны обвинения ― карабинера, который забирал тело Андреа Роккелли, итальянского владельца керамической фабрики Zeus Ceramica возле Славянска, а также ключевых свидетелей. Это французский фотограф Уильям Рогелон, который был ранен во время обстрела, в котором погиб Роккелли, и итальянские журналисты, на основе публикаций которых возбудили дело.

Ни один из этих свидетелей не смог предоставить прямых доказательств вины Маркива или того, что Роккелли погиб из-за обстрела со стороны украинской армии.

На последнем в этом году заседании 14 декабря свидетельствовали журналистка Илария Морани, чья статья стала поводом для задержания Маркива, и ее коллега Марчелло Фаучи, лично знакомый с Виталием. Они заявили, что после гибели Роккелли Фаучи позвонил Маркиву, чтобы получить информацию о ситуации на фронте. Этот разговор, который происходил по громкой связи (запись не сохранилась), впоследствии был процитирован Морани в статье для газеты Corriere della Sera. В ней журналистка приводит слова Маркива, имени которого не называет, в заголовке представляя его «капитаном украинской армии» (в суде Морани заявила, что заголовок писала не она, а редакция). Маркив предупреждает их об опасности, предостерегает, что не стоит приближаться к Славянску. Морани в статье приводит его цитату: «Обычно мы не стреляем в направлении города и по гражданским, однако когда видим движение, заряжаем тяжелую артиллерию. Так произошло с автомобилем двух журналистов и переводчика». Именно эти слова впоследствии стали основанием для ареста украинца. Сам Виталий утверждает, что узнал о смерти Роккелли из разговора с журналистами и не говорил, что в его сторону стреляла украинская армия.

В показаниях итальянских журналистов много противоречий ― так, Фаучи и Морани указали разные даты и локации, когда был совершен звонок Маркиву, а также разные языки. Фаучи утверждает, что разговор происходил на итальянском, Морани ― на английском и итальянском. Фаучи заявил, что не помнит точно содержание разговора и не смог подтвердить, что Маркив упоминал в нем о гибели Роккелли. Фаучи также рассказал, что осенью 2014 года встречался с Виталием в Киеве и тот подарил ему бронежилет.

«Если бы он подозревал Маркива в гибели Роккелли, разве он встречался бы с ним и брал бы у него подарки?» ― рассуждает Олесь Городецкий, один из лидеров украинской общины Италии, который присутствовал на всех заседаниях суда. По его мнению, свидетельства журналистов сыграли в пользу стороны защиты, а не обвинения.

«Они сами себе противоречили, называя разное время, разный язык и разное место разговора. У журналистов нет уверенности относительно самого содержания разговора. Поэтому вряд ли это можно считать доказательством причастности Виталия», ― считает Городецкий.

На заседании суда 14 декабря слушали свидетелей стороны обвинения — пятерых итальянских журналистов, которые в мае 2014 года находились на Донбассе, Павия, Италия. Фото: Олесь Городецкий

Свидетель обвинения Марчелло Фаучи в суде города Павия 14 декабря 2018 года. Фото: НАТАЛЬЯ КУДРИК/РАДИО СВОБОДА

3. Существуют сомнения в надежности показаний единственного очевидца, француза Уильяма Рогелона

Не смог предоставить доказательства причастности Маркива и единственный, кто уцелел после минометного обстрела, в котором погибли Роккелли и Миронов ― французский фотограф Уильям Рогелон.

На заседании суда 30 ноября он заявил, что не видел, кто именно стрелял в их сторону, однако подозревает, что это была украинская армия ― хотя, по его словам, ни одного украинского солдата он не видел. Свою позицию он аргументировал тем, что после обстрела встретил сепаратистов, которые дали ему убежать. В то же время Рогелон отметил, что по канаве, где они прятались вместе с Роккелли и Мироновым, стреляли также из автоматов, и из них же обстреливали авто, на котором он бежал после обстрела. Эта территория тогда находилась под контролем боевиков.

Свидетельства Рогелона сомнительные по нескольким причинам. Во-первых, он неоднократно их менял ― по горячим следам, в 2014-м, заявлял, что не знает, кто стрелял. В 2016-м он говорил, что это могла быть украинская армия, и эти же слова он повторил в суде в Павии. Во-вторых, в суде Рогелон заявил, что у него были «прекрасные отношения» с пророссийскими боевиками. В-третьих, коллеги, которые в мае 2014-го работали вместе с Рогелоном, говорят о его дезориентации и непрофессионализме.

Оля Морван, фотограф, которая в то время работала с Рогелоном в агентстве Wostok Press, рассказала Громадскому: «Он абсолютно ничего не знал об Украине, и ничего не хотел слушать. Только он приехал, сразу отправился в Славянск, оккупированный на тот момент... (в день гибели Роккелли ―ред.) Уильям позвонил мне где-то в пять или шесть часов вечера, умоляя, чтобы я передала врачу, чтобы прислали машину скорой к... он не знал куда. Он сказал, что водитель был на операции (ранение в живот), а он сам был ранен в бедро, но мог ходить, и его уже врачи подлатали. Я спросила, что с другими. Он сказал, что не знает. Когда я спросила, проверил ли он пульс, он сказал, что нет, он увидел много крови и побежал. Наш босс запретил ему разговаривать с прессой».

Оля вспоминает, что тогда Рогелон рассказывал ей ― в них стреляли отовсюду, была перестрелка, ведь они находились между двумя позициями, в наиболее опасном месте. «Никто в своем уме туда не поехал бы», ― добавляет Морван.

Другой коллега Рогелона, французский фотограф Поль Гого, рассказывает, что Рогелон вел себя очень самоуверенно, несмотря на то, что, по его же словам, до Украины сделал только один репортаж, из Сирии. В тот день, 24 мая 2014 года, коллеги предупреждали Уильяма, что не стоит приближаться к Славянску. Журналисты знали, что на тот момент это была самая горячая точка, говорит Гого. Однако Рогелон, который приехал в Украину и не был знаком с ситуацией, не владел ни русским, ни английским языками, решил таки поехать.

Поль Гого рассказал Громадскому о событиях того дня:

«После нескольких дней съемок в Донецке он (Рогелон ― ред.) сказал, что заскучал и хочет поехать на фронт, в Славянск. Мы все убеждали его, что это плохая идея, и никто из нас туда сейчас не едет. Помню, он хотел сделать фото в окопах, рядом с солдатами, там, где стреляют. Утром он выехал из нашего хостела и сказал мне: „Я позвоню, если что-то произойдет“. Я пошел работать в ресторан в Донецке. Вечером он позвонил мне в панике, испуганный, со словами „они все мертвы, наверное, я умру“. Я попытался успокоить его и спросил — где ты? С кем? Какой они национальности? Что случилось? Он не смог ответить, где он, сказал, что был вместе с итальянским коллегой и тот погиб. Он был в панике и быстро положил трубку... Через несколько часов я увидел Уильяма на российском пропагандистском телеканале. Он был в госпитале, раненый, и говорил, что в него стреляла украинская армия».

В объективности Рогелона сомневается и белорусский журналист Дмитрий Галко, который в мае 2014-го познакомился с ним в хостеле Red Cat в Донецке, где жили журналисты со всего мира. «Его понимание реалий было таким, что он говорил мне: „Дима, что-то здесь совсем ничего интересного. Может, стоит поехать в Днепр (на тот момент еще Днепропетровск — ред.)? Я слышал, там баррикады!“ В Днепр, Карл, из Донецка! Весной 2014-го! Там БАРРИКАДЫ (Днепропетровск находился и находится под контролем укринской власти — ред.)! Весь хостел тогда содрогался от смеха».

Дмитрий рассказывает, что француз, не зная языка и не понимая ситуации, постоянно ходил с другими журналистами, и иногда подставлял их, например, фотографируя какой-нибудь военный объект. «После одной из проверок автобуса на сепаратистском блокпосту, где пьяный проверяющий задевал пассажиров дулом калаша и гроздью гранат, отпуская какие-то грязные шутки о „бандеровцах“, Уильям сказал, что „мне кажется, сепаратисты очень милые люди... нет, ну правда же?“ А еще как-то нацепил на себя георгиевскую ленту. И не мог понять, а что с этим „не так“. Ну это же подарок, говорил, сувенир», — вспоминает Галко.

По его мнению, Рогелон использовал свое ранение под Славянском как карьерный трамплин ― «выжал из него все, что можно. Интервью, приглашения, выставки». Во Франции он добился компенсации как гражданская жертва, которая получила ранения при исполнении профессиональных обязанностей в иске к Гарантийному фонду. По мнению Галко, «он просто пользуется ситуацией, говорит то, что ему выгодно. Или то, в чем его убедили захватчики Славянска, „очень милые люди“». Журналист сомневается, что свидетельствам Рогелона о том, что происходило тогда под Славянском, можно доверять.

4. Маркив и адвокаты сохраняют оптимизм. Украинская диаспора в Италии активно поддерживает Виталия

Адвокаты Маркива довольно оптимистично оценивают ход судебного процесса. После допроса ключевого свидетеля, Уильяма Рогелона, Донателла Рапетти, одна из адвокатов Виталия Маркива, заявила, что довольна этим заседанием. «Свидетель просто подтвердил то, что говорил ранее во время допроса. Он не может четко ответить, кто стрелял, но подозревает, что это были украинские солдаты — хотя он их собственными глазами не видел во время атаки. В целом в этих показаниях не было никаких сюрпризов, мы ожидали подобного», — сказала она украинским активистам возле зала суда.

По ее словам, Маркив настроен позитивно, несмотря на полтора года за решеткой: «Виталий очень внимательно слушает, он постоянно рядом и дает мне подсказки, объясняет некоторые аспекты. Он сохраняет спокойствие».

Одна из адвокатов Виталия Маркива Донателла Рапетти (в центре) возле здания суда. Фото: OLES HORODETSKYY

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «Обвинения против Маркива не выдерживают критики» – адвокат украинского военного

Заседания суда над Виталием Маркивым происходят в открытом режиме, наблюдать за процессом могут все желающие. Присутствуют также аккредитованные журналисты, разрешается видеосъемка. На каждое заседание со всех уголков Италии приезжают несколько десятков украинцев, которые таким образом поддерживают Виталия Маркива. Украинцы надевают вышиванки, а вот национальные флаги и плакаты с лозунгами судья попросила не приносить. В вышитой рубашке и костюме выходит и сам Виталий. Он каждый раз здоровается с украинской «группой поддержки» словами «Слава Украине». На заседаниях присутствовала его мама Оксана Максимчук, которая уже много лет живет в Италии.

5. Процесс над Маркивым идет и за пределами зала суда

Пока в зале суда заслушивают свидетелей, дело Маркива в Италии продолжают использовать в антиукраинской кампании. 5 декабря в Милане состоялся круглый стол на тему: «Дело Роккелли и положение дел с правами человека и свободой слова в Украине». В нем участвовали вице-президент Комиссии по иностранным делам парламента Италии и глава итальянской делегации в ОБСЕ, депутат от партии «Лига» Паоло Гримольди, брат погибшего Андрея Миронова Александр, российская журналистка Оксана Челышева, которая сейчас проживает в Финляндии и проводит свое расследование «дела Роккелли», и участники из Украины ― Елена Бережная, мать погибшей депутата от «Партии регионов», и журналисты Руслан Коцаба и Наталья Наталина.

На пресс-конференции после мероприятия глава итальянской делегации в ОБСЕ Паоло Гримольди призвал украинскую власть «дать ответ насчет убийства Роккелли». «Как представитель итальянской делегации в ОБСЕ я сделаю все, чтобы была найдена правда по делу Роккелли, и использую все имеющиеся у меня институциональные элементы для восстановления справедливости. Я буду делать это и в Киеве, куда приеду вместе с делегацией ОБСЕ мониторить президентские выборы. Надеюсь, что после выборов в Украине придет к власти правительство, которое поставит на первое место вопрос справедливости и поиска правды, даже если это касается итальянского гражданина», ― заявил Гримольди, чья партия «Лига» имеет пророссийские взгляды и призывает отменить санкции в отношении Москвы.

На западе звучали обвинения в адрес Украины, что она не провела надлежащее расследование обстоятельств гибели Роккелли. В ответ на это в Киеве ранее заявляли, что расследование по горячим следам было невозможно, ведь окраины Славянска находились под контролем пророссийских боевиков еще несколько месяцев после трагедии. После ареста Виталия Маркива в 2017 году Украина предлагала создать совместную следственную группу для расследования обстоятельств гибели Роккелли. Однако итальянская сторона не откликнулась на это предложение. Осмотр местности под Славянском проводил только адвокат Виталия Маркива, следователи и прокуроры не считали необходимым приехать в Украину на место событий.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Виновен без суда и следствия: как итальянские медиа осудили украинского солдата Маркива

Этот материал также доступен на украинском языке.