«Найди то, что любишь, и пусть это убьет тебя». Что делать, чтобы женщины в Украине не погибали из-за домашнего насилия

В тот день, 2 июля 2019 года, Кристина Ковалева была в Польше — они с мужем периодически ездят туда на заработки. Около 6 вечера она, как обычно, переписывалась с дочкой. 22-летняя Настя, дочка Кристины от первого брака, жила в спальном Хортицком районе Запорожья со своим парнем Виталием.

«Настенка в тот день пошла на пляж с подружкой, — рассказывает Кристина. — Я пишу ей: а Виталик? А она: „Не пошел, не захотел“. Я понимала прекрасно, что дома будет скандал. Потому что он ее ревновал, он никуда ее не отпускал».

Через несколько часов Кристине позвонила соседка из Запорожья: «Настин парень ее подпалил».

Как много впереди?

Настя Ковалева встречалась с Виталием Чайковским примерно полтора года. В инстаграме у девушки много совместных фото — на них пара всегда улыбается. За полгода до трагедии Настя писала, что «стала домашней полностью, обрела свое счастье», хотя и «хотела бы, конечно, что-то изменить». За два месяца до трагедии — рассказывала, как Виталий попросил ее руки у родителей, как дарил ей цветы и дорогие подарки.

«За все время максимум 3 дня не виделись (вроде), а так 24/7. Если скандалим, так полквартиры рушим, миримся — вторая половина страдает. Я готова любить его каждую частичку и дарить ему счастье, как он дарит мне каждый день. Пройденного пути немало, но каждую ночь, задыхаясь, понимаю, как много впереди», — писала девушка.

В тот день, 2 июля 2019 года, пока Настя была на пляже, Виталий пил пиво в парке. «За пару дней до того, как все случилось, она его уже выгоняла за пьянку вот эту. Но он попросился обратно, сказал, что больше это не повторится, — рассказывает Кристина. — И тут опять та же самая ситуация, он опять пьяный пришел, они поругались, и она попросила: „Ну, Виталик, ничего у нас с тобой не изменится, давай, наверное, собирай вещи и езжай домой к маме с папой“. И он ушел».

Сначала Виталий вернулся в парк. Но после пошел на ближайшую заправку и купил там два литра бензина в пластиковой бутылке. Около девяти вечера он пришел к подъезду дома, в котором они с Настей жили, позвонил ей и попросил спуститься. Настя вышла. Какое-то время они просто общались, но потом начали ругаться. Виталий взял бутылку и вылил весь бензин на Настю.

«Она, конечно, вообще не поняла, что происходит, она начала говорить ему: „Виталик, что ты делаешь, пойдем домой“, — пересказывает показания очевидцев адвокат Кристины Ковалевой Марина Щасливая. Фирма, в которой она работает, сразу после случившегося предложила Кристине защищать ее интересы на условиях pro bono. — И потом он взял зажигалку и начал чиркать, и, конечно же, она мгновенно начала гореть. Она буквально вспыхнула, просто вспыхнула».

Тут же во двор многоэтажки начали выбегать соседи. Кто-то тушил Настю водой и одеялами, кто-то вызывал скорую, полицию и пожарных, кто-то снимал происходящее на видео, кто-то избивал Виталия. Работник госслужбы по чрезвычайным ситуациям Сергей Карпюк, который приехал на вызов, на суде рассказал, что девушка лежала на дороге «черная, обгоревшая»: «Ничего не объясняла, только спрашивала, какое у нее лицо». Начался дождь. Соседка Ковалевых позвонила Настиной маме, и Кристина тут же выехала в Украину.

Настя поступила в больницу с 85% ожогов. Врачи провели несколько операций, запорожцы сдавали кровь и собирали деньги на лечение. Но спустя восемь дней, 10 июля 2019 года, Настя Ковалева скончалась — у нее не выдержало сердце.

Почему женщин убивают

Убийство Насти Ковалевой ее парнем можно считать интимным фемицидом, считает Елена Кочемировская, психолог и советница по вопросам предотвращения и противодействия гендерно обусловленному насилию Фонда ООН в области народонаселения.

Фемицид, или феминицид — это преднамеренное убийство женщин из-за того, что они женщины. Интимный фемицид предполагает, что женщину убил ее интимный партнер — муж, парень, с которым она встречается или живет, бывший муж или бывший парень, а также отвергнутый потенциальный любовник. Именно такая разновидность фемицида — самая распространенная в мире.

Термин «фемицид» в 1976 году распространила феминистская писательница Диана Рассел. Согласно ее определению, речь идет об убийстве женщин мужчинами, но другие исследователи относят к фемициду и убийства женщин женщинами, в том числе интимными партнерами того же пола.

Во второй половине 2000-х годов Украина была среди 25 стран с самым высоким уровнем фемицида. Распространенность насилия в отношении женщин, по словам Елены Кочемировской, связана с патриархальными устоями в обществе и стереотипными представлениями о правильных ролях мужчин и женщин.

«Часто в паре речь идет не о выстраивании партнерских отношений, а о вот этих „должен“ и „должна“, — говорит Елена. — Надо формировать представление о том, что такое домашнее насилие, что это не феминистки придумали, и о недопустимости насилия — в школах, через СМИ и информационные кампании, религиозные организации могут подключаться, организации ветеранов АТО и так далее. Кто-то задумается, кто-то узнает что-то новое, а кто-то дальше пойдет эту информацию распространять и станет активным амбассадором атмосферы ненасилия».

Чтобы не транслировались патриархальные месседжи, объясняет Елена, надо вести работу со специалистами в социальной сфере, в образовании, медицине и правоохранительных органах. Такой курс сейчас разрабатывает Фонд ООН. Более общий тематический курс запустила ОБСЕ.

Данных об убийствах женщин во всем мире мало, и часто страны не сообщают о гендерных различиях в статистике убийств.

В украинском законодательстве термина «фемицид» нет, нет и понятия гендерно обусловленного насилия, прописанного в Стамбульской конвенции — международном соглашении Совета Европы по предотвращению насилия против женщин и домашнего насилия. Эту конвенцию презентовали в мае 2011 года, и Украина подписала ее в ноябре того же года, но до сих пор не ратифицировала.

Тем не менее, у нас есть понятие насилия по половому признаку — что, по словам Елены Кочемировской, почти тождественно насилию в отношении женщин, хотя и требует дополнительного разъяснения. «Вводить отдельно термин „фемицид“ — это окончательно запутать людей, — говорит Елена. — Изменения в законодательство — не панацея. Пусть уже те законы, которые есть, поработают, будет практика, будет понятно, что надо улучшить, что не трогать, что лишнее, а чего не хватает».

Хотел напугать

Поначалу отношения Насти и Виталия казались Кристине Ковалевой идеальными — дочка «летала на седьмом небе от счастья». Проблемы начались, вспоминает Кристина, когда они с Настиным отчимом уехали на полгода в Польшу, а Настя с Виталием стали жить вместе в их запорожской квартире. До встречи с парнем Настя работала официанткой. «Это было ее, она любила с людьми общаться, — рассказывает Кристина. — А для него — ну как это, официантка? Будут много на нее обращать внимания. И поэтому она сидела дома». Когда Кристина предложила дочке пойти учиться в компьютерную академию, та тоже отказалась — «мамочка, меня Виталик не пустит». Перестала Настя и гулять с подружками — Виталий отпускал ее только с одной и только попить кофе неподалеку от дома возле киосков.

Однажды, когда Кристина с мужем были в Польше, Настя прислала ей свою фотографию с синяком на лице: «Я говорю: доця, что это? —„Ой, мамочка, представляешь, ночью вставала в туалет и мне бутылка на глаз упала. Мамочка, честно“. Но там не бутылка упала».

В другой раз Настя позвонила и сказала, что Виталий бегает за ней по квартире с ножом. «А я в Польше сижу, что ж я могу сделать! Я начала звонить Настиному папе. Не могла дозвониться ни до папы, ни до дяди. Тогда начинаю ей звонить. Раз 25-30 ее набрала, у меня тремор. Она потом поднимает трубку: „Мамочка, все хорошо“. Я говорю: доця, что хорошего, если он бегает с ножом. А она начинает опять его защищать, выгораживать: „Мам, ну то я палку перегнула“. Сколько мы говорили, доць, говорю, бросай. Ну бросай, ну пожалуйста. Девочка, говорю, красивенькая, молоденькая, у тебя вся жизнь впереди!»

Кристина с мужем должны были вернуться из Польши в Запорожье 15 июля: «Она очень ждала, когда мы приедем. Надеялась Чайковского выгнать и остаться с нами, чтобы была не сама. Немножко не дождалась».

Виталию Чайковскому предъявили обвинение в умышленном убийстве с особой жестокостью, потенциальное наказание по этой статье — от 10 до 15 лет лишения свободы и до пожизненного заключения. С ходом событий Виталий соглашается, но с квалификацией дела — нет. «Он говорит, что не хотел ее убивать, а хотел напугать, — рассказывает Марина Щасливая. — Ну это же очевидно, что даже маленькая капля бензина будет гореть, а тут два литра на живого человека, с которым ты живешь полтора года, с которым тебя связывают отношения. Очевидно, что это целенаправленное, умышленное убийство».

После поджога Настя еще три дня была в сознании. Ее даже успел допросить следственный судья. Кристина старалась не мучить дочку расспросами, но не смогла не спросить, почему та не убежала, когда Виталий облил ее бензином. «А она говорит: „Мам, я не могла поверить, что он это сделает. Я просто не могла поверить, что он это сделает“. Поэтому она и не убегала. А он прекрасно понимал, что физически ее не одолеет. Она крепкая девочка, занималась ММА (смешанные боевые искусства — ред.), занималась боксом. То есть у него не было шансов, допустим, ее побить».

29-летний Виталий Чайковский до отношений с Настей уже был женат, от первого брака у него остался ребенок. На суде Виталий попросил у Кристины прощения: «Мамочка, извините, пожалуйста, я не хотел». А на одном из последних заседаний подарил ей самодельную фигурку, напоминающую весы богини правосудия Фемиды.

Чтобы мы создавали больше важных материалов для вас, поддержите hromadske на Спильнокоште. Любая помощь имеет большое значение.

Как в Украине борются с домашним насилием

Законодательство в отношении домашнего насилия, которое сейчас есть в Украине, по словам советницы Фонда ООН Елены Кочемировской, соответствует духу и принципам Стамбульской конвенции. И, более того, экспертка считает, что в Украине есть общественный консенсус (не считая радикальных групп), что с домашним насилием нужно бороться. Эта тема находилась в публичном поле почти 20 лет — Украина еще в 2001 году стала первой страной восточной Европы, в которой появился закон по предотвращению насилия в семье.

В январе 2019 года в Украине вступил в силу новый закон, благодаря которому домашнее насилие теперь криминализировано. Закон «О предотвращении и противодействии домашнему насилию» предусматривает наказание по решению суда в виде общественных работ на срок от 150 до 240 часов, арест на срок до 6 месяцев, ограничение свободы на срок до 5 лет или лишение свободы до 2 лет. С прошлого года полицейские могут выносить человеку, совершающему насилие, срочное запрещающее предписание на срок до 10 суток, чтобы он покинул место совместного проживания для безопасности пострадавших и не общался с ними. За первые полгода действия этого механизма полицейские вынесли почти 9 тысяч таких предписаний. За их невыполнение предусмотрено наказание в виде штрафа от 170 до 340 грн ($6,8-13,7). Еще одно нововведение — отягчающее обстоятельство в уголовном кодексе за преступления, совершенные в отношении близких людей.

В 2017 году стартовал пилотный проект Национальной полиции «Полина» — мобильные группы по реагированию на домашнее насилие появились в Киеве, Одессе и Северодонецке. В 2019 году таких групп стало 45 по всей Украине. «Изменения видения ситуации внутри полиции колоссальные, — говорит Елена. —. Если еще 4 года назад это было „да что вы там со своим домашним насилием, как-то разберутся, у нас и так участковые перегружены“, то сейчас — „да, мы понимаем, что порядка 80% вызовов — по домашнему насилию, и если на них сейчас не реагировать, они могут закончиться достаточно неприятными вещами“».

И полицейские, и прокуроры, и судьи сейчас проходят курсы по работе с темами домашнего насилия.

«Изменения в уголовный кодекс вступили в силу только год назад, первые дела только доходят до судов, — объясняет Елена. — Если в рамках следственных действий не указана статья по домашнему насилию, то судья не имеет права от себя ее предлагать, поэтому часть дел проходит мимо — потому что еще не все поняли, как квалифицировать».

По ее словам, широкий круг институций — суды, прокуратуры, социальные учреждения — теперь вписаны в число тех органов и служб, на которых в том числе лежит ответственность за то, чтобы домашнего насилия было меньше.

Научиться не бояться

Спустя несколько недель после смерти Насти Ковалевой в Запорожье произошел еще один громкий случай. Ранним утром, пока 25-летняя Настя Шаповалова спала, ее гражданский муж и отец двоих ее детей 33-летний Дмитрий Межебицкий вскипятил 4 литра воды. С кастрюлей он подошел к кровати и вылил кипяток на спящую Настю, а когда она вскочила, облил ее кипятком еще раз, схватил за волосы и обрезал их. Девушка выбежала из дома, а Дмитрий уехал на такси, которое вызвал заранее. Две недели он скрывался, а потом пришел в эфир программы «Говорит Украина». Сказал, что напал на жену, потому что та якобы пропадала из дома и изменяла ему. После эфира Дмитрия задержала полиция.

Настя Шаповалова поступила в больницу с 21% ожогов. «Мне позвонил заведующий ожогового отделения Запорожской горбольницы и рассказал, что к нему поступила девушка, сирота, которой некому даже еды принести и медикаментов», — рассказывает Злата Некрасова, соосновательница запорожского благотворительного фонда «Эмоция». Изначально фонд занимался только детьми, лишенными родительской опеки. Но летом 2019 года начал помогать и взрослым в сложных жизненных обстоятельствах — сначала Насте Ковалевой, а потом и Насте Шаповаловой.

После этих двух случаев к Злате начали обращаться другие женщины, которые сталкивались с насилием в семьях, — спрашивали, что делать и куда идти в таких случаях. Поэтому в сентябре волонтеры вместе с юристами, психологами и представителями центров, которые принимают жертв домашнего насилия, провели в Запорожье конференцию, где рассказали женщинам, какие у них права и где они могут получить помощь. На конференцию пришло 35 человек из зарегистрировавшихся 120-ти, и большинство из них, по словам Златы, не сами страдают от насилия в семье, а видят насилие в семьях близких и хотят помочь им. «Все-таки девушки боятся посещать такие мероприятия. Мы сделали выводы, что в следующий раз нужно этот вопрос поднимать не как „борьба с домашним насилием“, а более завуалированно, как „кризис в семье“», — говорит Злата.

По ее словам, большинство женщин, которые становятся жертвами систематического домашнего насилия, росли или в интернатах, или в неблагополучных семьях. «Им тяжелее уйти, они не видели примера, не знают, как правильно, — говорит Злата. — Возможно, должна быть какая-то обучающая программа для таких деток, как не попасть в этот круг». В Запорожье работает два кризисных центра и будет открываться третий, говорит Злата, а вот мобильные бригады полиции работают слабо. «Мобильная бригада — это и есть мы, люди, которые реагируют и пытаются как-то повлиять и на полицию, и на ситуацию в целом, чтобы на нее обратили внимание. Я слышу много жалоб, что приезжая на вызов, полиция отговаривает жертв домашнего насилия писать заявления. Говорят, мол, подождите, присмотритесь, подумайте. Должна быть сразу защита, а не внушение женщинам какого-то сомнения в их действиях».

Не молчать, верить в себя и в первую очередь думать о детях — это главные правила для тех, кто страдает от насилия в семье, говорит Злата. «Должна быть поддержка, надо постоянно объяснять, что ты справишься, ты сможешь. Потому что, как показывает практика, агрессоры надевают маски и говорят, что это последний раз, это больше не повторится. И в первый, второй, третий, десятый, даже в двадцатый раз женщина верит этим словам. Но если это повторяется — все, нужно разрывать этот круг, другого выхода нет».

О важности поддержки со стороны говорит и психолог Елена Кочемировская: «Часто семья не может сама разобраться с проблемой домашнего насилия, потому что жертва не может уйти — родственники не принимают или пара не может поделить жилье после развода, или из-за идеи, что ребенку нужен отец. И так они варятся в этом, может, даже не первое поколение. Поэтому нужен взгляд со стороны: „Послушай, что-то не так, обратись вот сюда“. Но никто не волшебник. Речь идет о взрослых людях и это должно быть их решение».

Обратиться за информацией и помощью можно сюда: 

15-47 — горячая линия на базе Правительственного контактного центра

116-123 — горячая линия общественной организации «Ла Страда»

rozirvykolo.org— сайт информационной кампании Разорви круг, помогающей распознавать гендерно обусловленное насилие и реагировать на него

У людей, склонных к насилию, зачастую есть история насильственных отношений в детстве, поэтому они не видят в этом плохого, объясняет Елена Кочемировская. Другая характерная черта — заниженная самооценка. «Обидчик формирует у жертвы ощущение, что без него она пропадет, хотя сам он зависит больше, — говорит Елена. — Из-за неуверенности в собственной нужности обидчик начинает оскорблять, унижать, высмеивать, принуждать, проверять, преследовать. И постепенно психическое насилие перерастает в физическое».

После срыва, объясняет Елена, наступает период «медового месяца» с извинениями и подарками. Но со временем «медовые месяцы» становятся короче, а срывы — травматичнее. «Поначалу человеку может казаться, что запреты и контроль — это забота и защита, — говорит Елена. — И из-за того, что это происходит постепенно, человек рационализирует такое поведение по отношению к себе. К тому же, обидчик всегда находит себе оправдание».

Без Насти 

Спустя несколько месяцев после Настиной смерти квартиру, в которой девушка жила с Виталием, Кристина с мужем продали. Новую купили в том же районе, буквально в паре улиц от старой. На ключах, которыми Кристина открывает двери, висят брелки с сердечками и надписью «Лучшей маме» — подарки Насти. «Чтобы был ее день рождения и я без цветов — такого никогда в жизни не было, — вспоминает Кристина. — Хоть маленький букетик, но она всегда несла — „Мамочка, спасибо тебе большое“».

На столе в еще не до конца обжитой комнате стоит большая фотография Насти в рамке. На ней девушка в рубашке Виталия. «Рубашка мужа — лучшее, что я носила в жизни», — написано под этой фотографией в Настином инстаграме. Под другим фото еще одна подпись, от которой становится не по себе — «Найди то, что любишь, и пусть это убьет тебя». Рядом с фото на столе вещи девушки — игрушки, духи, сумка с вышитым котиком, альбомы с детскими фотографиями. Со стола свисает флаг Украины, расписанный автографами и короткими пожеланиями — сувенир с тех времен, когда Настя ездила в зону АТО в военно-патриотический лагерь. «Я ее умоляла: доця, пожалуйста, не надо, ну сколько тебе лет! — рассказывает Кристина. — Тогда ей исполнилось 18. А она: „Мамочка, у нас в стране идет война. У меня две сестры (дочери Настиного отца от второго брака — ред.), у меня ты и папа, я хочу вас всех защищать“». Из-за Настиного желания всем помогать Кристина в шутку называет дочку адвокатом. И до сих пор иногда говорит о ней в настоящем времени.

«Через три месяца после того, как все случилось, мы с мужем уехали в Польшу. А мы обычно когда были на работе, доця что-нибудь писала мне в Вайбере. И вот мы уехали, и я понимаю, что не будет ни звоночка, ни смски, ни вот этого „мамочка, ау“... Ты понимаешь, а все равно ждешь. Очень хочется, чтобы... ну очень хочется. Я вижу, что в передачах, в новостях, везде начала активно подниматься тема домашнего насилия. Если наш случай сподвиг к этому, то, честно, я очень рада — пусть ни у кого больше не повторится такая ситуация, пусть больше ни одна мама не потеряет своего ребенка».

За неделю, что Настя лежала в больнице, фонд «Эмоция» успел собрать 500 тысяч гривен ($20,2 тыс.) на ее лечение и транспортировку в другую клинику. После смерти дочери Кристина решила купить на эти деньги две специальные кровати и другое оборудование для ожоговых больных для Запорожской горбольницы — когда Настя поступила в ожоговое отделение, единственная такая кровать, которая использовалась еще с советских времен, была занята. «Мы могли выбрать какого-то конкретного ребенка и помочь ему одному, — рассказывает Злата, — но появилась идея купить эти кровати и, насколько мне известно, к данному моменту благодаря им спасли уже пять человек».

Другой Насте, которую гражданский муж облил кипятком, фонд «Эмоция» оплатил все лечение и реабилитацию, помог получить и оборудовать комнату в общежитии, где теперь она живет вместе с детьми, и даже нашел работу. Правда, не на камеру одна из моих собеседниц говорит, что Настя, похоже, снова близко общается с гражданским мужем, которого все еще обвиняют в покушении на убийство, но уже выпустили из-под домашнего ареста.

При поддержке «Медиасети».