«В 22 года я себя потеряла». Ирина Геращенко о травмах, работе с психологами и о том, как допрыгнула до олимпийского пьедестала

«Недевчачий вид спорта»

В спорте я очутилась случайно. Родители хотели найти мне какое-то занятие, и сначала мама привела меня на фортепиано. Оттуда меня культурно попросили уйти. Приходили на фигурное катание — там сказали, что я слишком высокая, поэтому «ничего не получится». А я действительно удалась ростом и выделялась среди сверстников.

Мне было семь, второй класс. В нашей школе проходили детские соревнования «Козацькі розваги», и именно в это время Ирина Григорьевна пришла набирать в свою тренировочную группу детей. Она подошла к нам с подругой и лично вручила визитки. Сказала: «Девочки, приходите. Я как раз набираю группу по прыжкам в высоту. Будет интересно, будете заниматься».

Она так классно все рассказала, я в нее влюбилась прямо с первых секунд. А еще такая стильная: с красивой прической, макияжем, ногтями. Я прямо смотрела и думала: «Хочу быть такой же, точь-в-точь». Пришла к родителям проситься. Они сказали, что если мне это интересно, то они готовы меня водить. Хотя бабушка считала, что это «недевчачий вид спорта» и «лучше я пошла бы на танцы или пение». Но у меня это не получалось.

Кстати, на Машу, мою подругу, у Ирины Григорьевны было больше амбициозных планов. Может быть, она была сильнее, не знаю. Но она немного походила, а потом у нее появились другие интересы. Я же вовсю пыталась доказать, что я здесь не зря.

Мы трижды в неделю тренировались — в обычной школе, в спортивном зале. А по субботам родные возили меня в манеж на базе столичного колледжа имени Ивана Поддубного. Там сейчас, кстати, работает мой муж детским тренером.

Что мне нравилось, то это то, что Ирине Григорьевне было не важно, где мы и какая инфраструктура. Она обязательно придумывала какую-нибудь работу, чтобы задействовать все группы мышц, сделать то, что нам нужно, и чтобы это еще было интересно.

Поэтому у меня только самые прекрасные воспоминания о первых моих тренировках. Помню, мы были в небольшом зале, держали друг другу резинку для перепрыгивания. Это было мое второе или третье занятие. И тренер мне говорит: «Ира, держи резинку, пусть Алина прыгает». Я же отвечаю: «Но я тоже хочу прыгать». Тренер считала, что это слишком высоко для меня, но я настаивала. И я пошла прыгать.

Позже, вспоминая тот случай, Ирина Григорьевна рассказала, что именно в тот момент поняла, насколько я упорная. Говорит: «Ты когда прыгала, я закрывала глаза, потому что думала, что ты сейчас как упадешь и как ударишься». Но все было хорошо.

Тогда же, в детстве, однажды я сказала тренеру, что хочу поехать на Олимпийские игры. Эту фразу она мне вспомнила как раз перед летними играми этого года. Говорит: «Я вообще не понимала, откуда ты знаешь об Олимпийских играх. Но понимала, что должна довести тебя до них, потому что ты очень этого хотела».

Следует уметь управлять своей психикой

В детстве я хотела стать психологом. Не могу вспомнить, почему именно, но я четко видела себя в этом направлении. И даже планировала поступать на эту профессию. Да и родители хотели, чтобы у меня была какая-то «стабильная работа», потому что спорт тогда таким не считался.

Но Ирина Григорьевна, хоть меня и поддержала, дала понять, что это поставит точку на международных достижениях. Ведь меня вряд ли будут отпускать с учебы на тренировочные сборы, соревнования и т.д. А у меня на тот момент уже были высокие результаты, как для своего возраста. Я не была готова с этим покончить.

В конце концов, я все же передумала. Поступила в институт физкультуры, но пообещала себе, что если захочу, то вернусь в психологию позже. И вот буквально на днях я подала документы в кабинете поступающего, перед этим сдав профессиональные экзамены. Так и выполню детское обещание.

Уже сейчас, как атлетка высших спортивных достижений, я понимаю, что без психологии спортсмен не сможет достичь олимпийского результата, к которому стремится.

Потому что соревнования — это самый большой стресс, и стоит уметь управлять своей психикой. Я решила, что дальше, пройдя свой путь психотерапии, хочу помогать будущему поколению больше владеть собой и понимать, где спрятаны наши резервы и как ими можно пользоваться.

Сама я впервые обратилась к психологу в 2017 году. Тогда из жизни ушла моя бабушка, а за ней почти сразу и дедушка. Для меня это была очень тяжелая потеря, потому что я к ним была очень привязана. Я наполовину киевская, наполовину «сельская». Там, в Сокольче Житомирской области, у меня было много друзей, первая любовь. Я очень тепло вспоминаю свою молодость там. Когда бабушка болела, я за ней ухаживала, возила в больницу. И когда их не стало, что-то внутри меня переключилось. И тогда, в 22 года, вместо того чтобы развиваться в спорте, я себя потеряла. На тренировки я продолжала ходить.

Вообще ни разу за свою жизнь, и даже в тот момент слома, я не пропускала тренировки, потому что мне так захотелось. Я приходила и просто машинально делала какие-то упражнения, не анализируя, как я их делаю, с какой силой и зачем. Это была просто как работа, от которой ты не получаешь удовольствия.

А прыжок в высоту и вообще спорт — это процесс, от которого ты получаешь удовольствие для того, чтобы это было полезно и эффективно. Как следствие — долгое время я не показывала никаких результатов.

Я была как в какой-то раковине, из которой не могла выйти. Понимала, что делаю что-то не так, не выкладываюсь по полной, перестала слышать тренера. Но ведь до этого я показывала результат. А в тот момент мне нужно было найти к себе какие-то перенастройки. Хорошо, что рядом был Сергей — тогда мой парень, а сейчас муж. Он находил нужные слова, чтобы меня поддержать. Это же делала и тренер, и родители. Именно мама сказала: «Ира, наверное, нужно обратиться к специалисту».

Я сменила трех психологов, прежде чем нашла своего человека. Она снова возродила во мне интерес к занятиям, будто я делаю это впервые. С ее помощью я поняла, что не нужно быть сфокусированной на результате — стоит наслаждаться процессом. С этой позицией живу до сих пор. И да, это помогло мне выйти из кризиса и снова побеждать.

Думала, поболит — и перестанет

Медаль на Олимпийских играх — это самая главная цель атлета. Все тренировки, сборы, соревнования — только путь к Олимпу. Когда я эти три года готовилась к играм в Париже, у меня были разные соревнования. Где-то я получала медали, где-то нет, но воспринимала все это только как тренировку перед играми в Париже. Последним штрихом должен был стать зимний чемпионат Украины и мира в помещениях. Но мне пришлось его пропустить.

Мы были на сборах, нормально тренировались, но потом у меня начала болеть нога. Тренер уменьшила мне нагрузку, но это не помогло. Поэтому Ирина Григорьевна посоветовала отдохнуть немного от тренировок, предполагая, что у меня была слишком большая нагрузка. Прошло три дня, но боль не прошла.

Я подумала, что у меня воспалились надкостницы от смены покрытия, на котором мы тренировались. Начала прикладывать пластыри, пить противовоспалительные таблетки. А оно не проходило. Тогда я поняла, что, наверное, это что-то хуже и с этим я никогда не сталкивалась. Я сделала МРТ, прошла консультацию. Диагноз — стрессовый перелом малоберцовой кости. Меня отправили на реабилитацию. Врач сказал, что зимний сезон я пропускаю точно.

И вот за ту зиму я действительно перезагрузилась. Потому что в какой-то момент мой спорт превратился в рутину. Тренировки, соревнования, тренировки, соревнования. А тут у меня появилось больше времени на домашнюю рутину: я чаще виделась с друзьями, готовила дома еду. Но подумалось: «Это все классно, но больше всего я хочу до конца реализоваться как спортсменка».

Тренировки я не забросила. Прорабатывала только те группы мышц, которые можно было. И, кстати, на которые раньше не хватало времени. Я осознала: «Да, это со мной случилось, у меня есть травма. Но я должна сделать все для того, чтобы я прыгала летом».

В летний сезон я зашла не самой слабой. То есть когда мы начали проверять показатели, они через четыре месяца были почти на том же уровне, что и тогда, на сборах. Это также придало уверенности, что все это время я не просто лежала ровно в постели и ждала, пока у меня заживает нога, а делала все от себя зависящее для скорейшего восстановления.

Я рада, что справилась. Где-то нашла в себе эти силы. Благодаря медикам, семье и поддержке тренера, потому что для нее это также стало сильным шоком. У нее не было ни одного спортсмена со стрессовым переломом.

В общем, я действительно классно провела этот летний сезон. Страх был, но я с ним работала. Пыталась не думать о том, что у меня что-то может не получиться, потому что «а вдруг получится?» И получилось же.

От этой медали моя только лента

«Мы это сделали!» — первое, что я сказала Ирине Григорьевне после победного прыжка. Это было невероятно круто. Я очень счастлива, что она была со мной в тот момент, что она была первой, к кому я подошла. Я ее первая воспитанница, которая получила медаль на Олимпийских играх. «Да, мы это сделали. Я горжусь тобой. Я знала, что ты это можешь», — ответила она.

Я поцеловала ей руки. Это было чистосердечно. Это моя благодарность тренеру за то, что моя детская мечта превратилась в цель, а она мне помогла ее реализовать.

Весь этот путь я прошла с одним тренером. Был момент, когда Ирине Григорьевне пытались внушить, что она «детский тренер» и не сможет довести взрослых спортсменов до олимпийского уровня. Остальные тренеры хотели переманить нас, атлеток с результатом, к себе в группу. И Ирина Григорьевна уже даже поверила в это немного. На что я тогда сказала: «Нет, я от вас никогда не уйду». Люблю ее, как маму. Ну как можно уйти куда-то от мамы? Нас никогда не разрывали и никогда не разорвут.

Когда я приехала домой, смотрю на эту медаль и говорю мужу: «От этой медали моя только лента. Все остальное — это ваши заслуги». Ирины Григорьевны прежде всего, а также родителей и друзей, которые меня поддерживают. И, конечно, моего мужа, который все это время рядом, хотя мы бываем и врозь. Когда я еду на несколько недель на сборы, он гуляет с собакой, сам готовит, максимально поддерживает меня. Мы это сделали вместе. И мы еще столько сделаем.

Очень много людей подстроились под наш график. Взять хотя бы мужа Ирины Григорьевны. Он также привык быть сам дома, с котом, потому что она все это время с нами на соревнованиях и сборах. Поэтому Олимпиада — это хоть индивидуальное соревнование, но это победа команды.

Каждый должен идти к своему пьедесталу, и не важно, в какой сфере. Нужно обязательно верить в себя, искать возможности для реализации мечты и всегда быть в положительной настройке.

Наши мысли материальны, и мы сами формируем свою реальность. Застрять в негативе — это легче всего, а работать в положительном направлении — тяжелее всего. Но это приносит свои плоды и свои результаты.

Мы, украинцы, — очень сильная нация. И мы должны друг друга вытаскивать, подбадривать, давать пример и мотивировать. Надо верить в собственное дело и преодолевать препятствия на пути к успеху.