Худшее путешествие в жизни: как живут мигранты, попавшие в Латвию через Беларусь

«Афганистан сейчас как дикий лес»

Решад Хан живет на 21 евро в неделю — покупает на них курицу в Lidl и готовит на всех. Крышу над головой, остальное питание и помощь волонтеров ему предоставляет центр для беженцев «Муцениеки», недалеко от Риги. Здесь Решад дожидается решения миграционной службы Латвии. Он бежал из Афганистана и попал в страну нелегально, через Беларусь.

С весны до конца лета в Латвию этим путем попали около 400 человек, которые попросили убежища. Они прибывают из Ирака, Сирии и Афганистана и пытаются нелегально прорваться через границу. С 11 августа в Латвии на границе с Беларусью действует чрезвычайная ситуация из-за мигрантов. Граница на замке, в зону ЧС не пускают журналистов и волонтеров.

Махмуд тоже прибыл в Латвию из Афганистана. На родине он работал продавцом в фирме автозапчастей. Три месяца назад армия США и союзников по НАТО покинула Афганистан, и всю страну захватил «Талибан». Семья Махмуда сотрудничала с правительством Ашрафа Гани. Таких людей талибы убивают. Семья решила, что оставаться в стране Махмуду опасно.

Вместе с еще тремя беглецами он пересек границу Ирана и добрался до Турции. Его родственник заплатил какому-то человеку, который взялся довезти их до Европы. Сумму Махмуд не знает, как и дальнейшего маршрута: ехали на легковом автомобиле и днем, и ночью, часть пути прошли пешком. Добрались до Минска. А десятого августа Махмуда со спутниками привезли в лес в окрестностях латвийской границы. Они пересекли ее и сдались латвийским пограничникам.

Дома у Махмуда осталась семья с тремя детьми: старшей дочери 13 лет, средней 10, а младшей 8 месяцев.

«Они закрыли школы для девочек! — возмущается мужчина. — Все закрыли! Вы идете по улице, видите множество людей, которые вас пугают, и думаете: “Здесь что-то случилось”. И вы не можете отправить детей в школу, потому что потом вас будет мучить мысль, вернутся ли они домой живыми».

Махмуд хотел бы остаться в Латвии и надеется получить статус беженца. Пока рассматриваются документы, он не может работать, но потом попытается найти здесь что-нибудь: у него большой опыт в работе с автомобилями.

«Мы могли бы жить где угодно, чтобы спасти наши жизни, — говорит Махмуд. — Я хотел бы привезти сюда семью. В Афганистане жизни нет. Там нет школ, нет образования, здравоохранения. Если я заболею и буду искать врача, то не найду — все врачи бегут от этих людей (талибов, — ред.). Все бизнесмены бегут от этих людей. У кого там была хорошая жизнь — бегут оттуда, потому что там нет безопасности. Афганистан для нас сейчас как дикий лес. Люди плачут от того, что им нечего есть. Иначе зачем мы пустились бы в такой трудный путь, пересекли бы столько границ, чтобы добраться сюда!»

Вместе с Махмудом бежалРешад Хан. Он молод и на родине не успел получить профессиональное образование, так как заботился о родителях. Но десять месяцев он отучился на курсах английского. У Решада возникли проблемы с талибами, и его родители решили покинуть Афганистан и поехать в Европу, чтобы жить в безопасности в нормальной среде. Человека, который довез их до Латвии, он не знает.

«Сейчас в Афганистане худшая ситуация для молодежи, — говорит Решад. — Учиться невозможно. Все хотят уехать из страны. Америка, Канада, Германия отправляют самолеты, чтобы эвакуировать людей, у которых проблемы с талибами. Я один из таких. К несчастью, я не прилетел на самолете».

Решад — уроженец Кабула. Оттуда и начался его путь. Он говорит, что дорога до латвийской границы заняла у него 23 дня. «Было много трудностей с едой, водой, автомобилями, иногда нас били. Это было худшее путешествие в моей жизни. Мы не знали, что попали в Беларусь. Мы шли пешком примерно три часа по лесу до латвийской границы. Там были пограничники с собакой, они арестовали нас и доставили в Даугавпилс в центр содержания нелегальных иммигрантов. Я никогда не бывал в таком месте, похожем на тюрьму, хотя это и не тюрьма».

Будни центра для беженцев «Муцениеки»

Когда Решад предоставил пограничникам оригинальные афганские документы, его перевели в «Муцениеки», и молодой человек, наконец, почувствовал себя в безопасности. «Нам дают сытную еду, например, фасоль, рис, растительное масло, сахар, черный чай. Дают автобусные билеты и 21 евро каждую неделю. Мы едим простую пищу ради поддержания жизни, я не вижу здесь халяля или харама. Я закупаюсь в Lidl. Там достаточно дешево и мы, в основном, покупаем что-нибудь вегетарианское, иногда курицу, я умею ее готовить. На этаже есть общая кухня, мы готовим вместе и делаем там уборку по вечерам. На каждом этаже две или три душевых с восемью кабинками, попасть в душ не проблема». 

Решад делит комнату с тремя товарищами по путешествию. Но раньше, по его словам, когда в лагере было слишком много народу, в комнатах жили по 6-7 человек. Обитателям центра при необходимости обеспечивают юридическую помощь.

«Здешние служащие так добры! — говорит Решад. — Если кто-то заболевает, мы легко можем зайти в кабинет к доктору и проконсультироваться, он дает нам лекарства. Если кому-то в лагере становится плохо, вызывают скорую, и она приезжает за несколько минут». 

На второй день пребывания в «Муцениеки» к Решаду с товарищами прикрепили ментора — человека, который помогает им освоиться в новой для них обстановке. «Ее зовут Криста, — рассказывает Решад. — Она очень добра и отзывчива, она достает мне одежду, теплые куртки, перчатки и постоянно спрашивает меня о здоровье, о моем положении».

Решад еще не приступил к изучению латышского языка, но планирует. В середине ноября закончились его иммиграционные интервью, и с этого момента в течение трех месяцев ему обязаны дать ответ: разрешат ему остаться в Латвии или нет. Юноша надеется на более быстрое решение его дела. Один из его друзей получил альтернативный статус и годичное разрешение на пребывание в Латвии за месяц с небольшим. После этого Решад собирается найти подработку и поступить учиться, но пока не решил, на кого. «В Даугавпилсе пограничники говорили мне: “Если ты получишь разрешение на проживание, и Латвия признает тебя беженцем, ты мог бы работать у нас переводчиком”», — говорит он.

Представитель Управления по делам гражданства и миграции Мадара Пуке говорит, что в «Муцениеки» сейчас находятся 185 человек, и 23 человека — в юрмальских помещениях МВД в Дзинтари. Итого 208 просителей убежища. Преимущественно это иракцы, за ними следуют выходцы из Афганистана, граждане Беларуси на третьем месте. Примерно 70% из них мужчины, 30% — женщины и дети. В конце лета пробыло больше — около 400, но большая часть постепенно разъехалась. Просители могут самовольно покинуть центр «Муцениеки». Куда направились эти люди — в управлении не знают, но о каждом таком случае сообщают коллеги из Государственной пограничной охраны.

С августа статус беженца получили 65 человек, 24 человека — альтернативный статус. В основном это белорусы, но есть также афганцы и иракцы, в том числе прибывшие через Беларусь. Получив статус и вид на жительство, люди могут начать самостоятельную жизнь за пределами центра «Муцениеки». «Если проситель убежища прибывает из страны Х, и он имеет знакомых из этой страны, он тоже имеет право жить вне центра, — добавляет представительница миграционной службы. — Он должен написать нам заявление, указав адрес будущего места жительства, и тогда ему нужно будет являться только на интервью и на рассмотрение дела».

Отказано в статусе до сих пор 25 лицам, 20 из них обжаловали решение миграционной службы в суде, и рассмотрение этих дел еще продолжается.

Некоммерческая организация «Убежище “Надежный дом”» (Patvērums “Droša māja”) обеспечивает беженцам и просителям убежища услуги переводчиков, а также организует курсы латышского языка и интеграционные курсы.

Председатель правления Гунта Виксне рассказывает: «Наши переводчики работают там, где начинается социальная интеграция в Латвии — например, нужно устроить ребенка в школу или посетить медицинское учреждение. Когда люди проходят процесс предоставления убежища, с ними работают переводчики миграционной службы». 

В связи с коронавирусными ограничениями все происходит, в основном, удаленно — по телефону или WhatsApp, через ZOOM или Skype. В распоряжении НКО 23 переводчика с 18 языков.

Как только человек получает официальный защитный статус, он может приступить к поискам работы. Старший эксперт Государственного агентства занятости (NVA) Роналд Краже утверждает, что в Латвии беженцы и обладатели альтернативного статуса могут найти работу, для которой достаточно даже базовых знаний английского, например, маркировщиком продукции (работа в Риге, зарплата 500-1200 евро), грузчика (работа в Риге, оплата 5 евро в час) или работника автосервиса (Елгава, зарплата от 1200 евро). В агентстве оказываются услуги языкового ментора — людям с начальными знаниями латышского помогают освоить профессиональную лексику.

Автор: Мария Кугель, «Новая газета — Балтия». hromadske публикует материал при поддержке «Медиасети»