Свежая кровь: интересуют ли телевизионщиков дети после того, как шоу закончилось

На телеканале «1+1» недавно завершился пятый сезон вокального шоу «Голос. Дети». Победителем стал 12-летний артист из Грузии Александр Зазарашвили. Победа: аплодисменты, слезы, признание парня в любви к Украине, признание тренеров в том, что этот участник — один из самых мощных певцов, которых они видели. Happy end. По крайней мере, для зрителей. Ведь для телеканала «1+1» это совсем не «конец», а для юного победителя — не факт, что «счастливый». Но это дискуссионный вопрос. Александр скоро отправится в призовую поездку в Диснейленд во Франции, а создатели шоу уже, наверное, взялись за планирование и подготовку нового сезона, ведь шоу должно продолжаться. На самом деле, именно это — ключевое в истории о детях на ТВ.

Несколько последних лет в украинском телевидении принесли немалый урожай проектов со словом «Дети» в названии.

На СТБ сделали детскую версию кулинарного шоу «МастерШеф», а за несколько лет до этого — специальную детскую версию шоу «Украина ищет таланты», на «1+1» прошло несколько сезонов проекта «Рассмеши комика. Дети», а теперь уже и пять сезонов «Голос. Дети». И это только те шоу, которые адаптировали из «взрослых форматов», чтобы сконцентрироваться именно на несовершеннолетних участниках. Если взглянуть шире, оказывается, что дети в развлекательных проектах повсюду: они в центре внимания в проекте «Круче всех» на «Интере», они повышают уровень увлечения зрителей проектом «Удивительные люди» на канале «Украина», помогают ведущим утренних шоу на «1+1» и взрослым танцовщикам в одном из выпусков проекта «Танцы со звездами», поражают участников проекта «Суперинтуиция» на Новом канале, а совсем скоро появятся на том же вещателе в проекте «Дети против звезд».

Есть подозрения, что, если привлечь детей к любому шоу, успех гарантирован. И даже странно, что до сих пор не появились такие проекты, как, например, «Холостяк. Дети», «Дети-экстрасенсы», «Вечерний квартал. Дети» и другие.

Дело в том, что большинство зрителей таки любят детей. Особенно, если они не просят есть, не требуют дополнительных затрат на покупку учебников или одежды, а просто красиво поют, танцуют или рассказывают стихи с экрана телевизора.

Почему это так, пожалуй, могут лучше объяснить психологи — дети в эфире вызывают гораздо больше эмоций, нежели не менее талантливые, но взрослые люди. Такое количество слез умиления, которое льется во время эфиров «Голос. Дети» просто невозможно в «Голосе страны» — стоит посмотреть хотя бы на исполнение тем самым Александром Зазарашвили песни All by myself на этапе «слепых прослушиваний». И это, в конце концов, неплохо. Ведь каждый получает свое: зрители — сильные впечатления (а не ради них ли они включают телевизор?), телевизионщики — хорошие рейтинги (а не для этого ли они работают?), дети — аплодисменты, признание их таланта и, в перспективе, еще и приличные вознаграждения.

Но такого честного расписания выгоды телевизионщикам часто кажется мало. Поэтому регулярно они подают проекты с участием детей не просто как очередной развлекательный контент, а как проект с «важной миссией».

Более того, в сторону какого шоу не посмотри, его создатели обязательно будут кричать о том, что «спасают людей», «поднимают на поверхность важные темы», «дают участникам путевку в прекрасное будущее». Даже если речь идет о реалити вульгарис, в котором людей загоняют в сложные обстоятельства и с удовольствием наблюдают, как они с этим справятся.

Вот и в проекте «Голос. Дети» можно увидеть такую нативную рекламу телевизионщиков как добрых самаритян, которые находят талантливых детей, поднимают их чуть ли не с социального дна — до чуть ли не мировой известности, и буквально принимают роды у шоу-биза, который рождает новую звезду, которая отныне обязательно будет счастливой, богатой и крайне успешной. И все было бы хорошо... Если бы оно именно так работало и в этом процессе не было бы столько подводных камней.

Победительница первого сезона проекта «Голос. Дети» Аня Ткач благодаря проекту участвовала в обучении в Los Angeles Music Academy, снялась в кино и... пропала со страниц украинских таблоидов.

Конечно, мы все надеемся, что она счастлива и, возможно, и дальше успешно поет или выбрала какую-то другую профессию для своего будущего. Но широкую публику это уже мало волнует.

Победитель второго сезона проекта Роман Сасанчин недавно после пятилетнего перерыва вновь появился в СМИ — в сюжете «1+1», в котором признался, что его «иногда даже узнают на улицах, но думают, что он старший брат того самого участника проекта». Роман продолжил петь и сейчас учится в Теребовлянском колледже культуры и искусств, переживает момент «ломки голоса».

Победительница третьего сезона Элина Иващенко через два года после шоу получила Гран-при конкурса «Черноморские игры», написала музыку и саундтрек для одного из сериалов вместе с Русланом Квинтой... Но есть одна деталь: она учится в колледже при Академии имени Глиэра, поэтому ее музыкальная карьера вряд ли целиком и полностью зависит от победы в талант-шоу.

Победительница прошлогоднего «Голоса. Дети» Данелия Тулешова после участия в украинском проекте спела еще и на сцене The World's Best, получила Гран-при на международном конкурсе «Надежды Европы» в России, получила госнаграду в Казахстане и премию «BraVo» в РФ, наконец, получила еще и Гран-при отборочного тура Junior Evrovision 2018.

Но, учитывая, что первая конкурсная победа Данелию досталась еще до участия в проекте «Голос. Дети», а российские и казахстанские премии за участие в украинских шоу не дают, пожалуй, пример Данелии Тулешовой не является показательным в пользу проекта« 1+1».

Подытоживая истории победителей, можно сказать, что в лучшем случае «Голос. Дети» становится одним из факторов влияния на выбор профессии участника, возможно, добавляет уверенности или других скиллов. То есть, при желании, можно найти какую-то корреляцию между участием в шоу и последующим успехом. Но это не тот «гарантированный билет» в счастливое будущее, о котором постоянно говорят в эфире.

Зато с телеэкрана вовсе не говорят о том, чего стоит участникам получение этого полезного опыта.

Они не говорят, как влияет на детскую психику такой напряженный график, в котором работают во время шоу участники, какими слезами и нервными срывами может вылиться и избыточное внимание поклонников проекта к маленькому артисту, и каково это потом, когда о них забывают. Пока не появился новый сезон, зрители с удовольствием радуются тому, какие талантливые бывают дети, потом приходит время для «новой крови».

Телевизионщики, «отработав» этих детей, отправляются на поиски других. Шоу должно продолжаться.

А дети возвращаются в реальную жизнь: где уже никто не рассказывает им каждую минуту, какие они умники, не обещает им, что они уже завтра перевернут вверх дном мировой шоу-биз, где нет поклонников с плакатами и хороших ведущих с заранее заготовленными комплиментами.

Может ли это травмировать? Ответ, кажется, очевиден.

Опустим уже тот факт, что сам процесс съемок любого телевизионного проекта — штука утомительная, сложная и нервная. Если не верите — просто спросите у редакторов реалити, сколько времени они регулярно теряют на уговоры участников продолжать съемки после того, как те уже немного попробовали «жизнь на камеру».

На самом деле, кто кому должен за яркое детское талант-шоу — тот еще вопрос, ответ на который зависит от того, какова на самом деле цена детской психики. Но очевидно, что в любом случае медийщики от этой истории в минусе не остаются. Но это не значит, что под телеканалы, которые так активно пользуются помощью детей в ухаживании за аудиторией, срочно надо вызвать ювенальную полицию.

У детей, которые участвуют в шоу, есть родители, родственники, опекуны, которые в определенный момент почему-то принимают решение об участии ребенка в ТВ-проектах. Многие из них вполне серьезно считают, что для их чада — это большой успех, большое счастье и неплохая ступенька в карьере. Это их право.

Как и наше — смотреть такие шоу.

Просто телевизионщикам, наверное, уже хватит цеплять на себя белый фрак и рассказывать, как они спасают детей из пропасти неизвестности. Давайте честно: это дети спасают ваши эфиры. Но процент тех, кто получает за это путевку в Диснейленд —слишком мал.