Вся суть противостояния с Епифанием — это борьба за имущество. Интервью с Филаретом

На самом деле, патриарха Филарета уже непонятно как называть. Он продолжает считать себя партриархом и не хочет, чтобы его титуловали «почетный патриарх», как его называет вновь объединенная Православная церковь Украины. В то же время, называть его патриархом Украинской православной церкви тоже неправильно, потому что юридически она больше не существует, а ее правопреемницей стала ПЦУ (Православная церковь Украины — ред.). Имущество церкви Киевского патриархата тоже перешло к ПЦУ. И поэтому здание, в котором мы общаемся с владыкой Филаретом, тоже юридически ему не совсем уже принадлежит. Но он так не считает.

Несколько дней назад синод Православной церкви Украины исключил Филарета из своего состава из-за того, что он систематически не посещал заседания. Но сам Филарет говорит, что его это не волнует. В свой 91 год он верит, что УПЦ КП будет существовать, и в здании, где мы записываем интервью, после него будет управлять его преемник, а не руководители вновь объединенной церкви. Журналистка hromadske Анастасия Станко поговорила с владыкой Филаретом о том, чем закончится противостояние предстоятелей, что будет с имуществом церкви и кто кого поздравляет с днем рождения.

Вас исключили из синода ПЦУ. Скажите, как вы это оцениваете?

Дело в том, что 20 июня 2019 года я и Украинская православная церковь Киевского патриархата вышли из состава ПЦУ. То есть мы остались Киевским патриархатом, которым были до объединительного собора 15 декабря 2018 года. И поэтому никакие постановления синода, никакие призывы митрополита Епифания нас не касаются. Так же, как их постановления не могут влиять ни на польскую церковь, ни на русскую, ни на Московский патриархат Украины, ни на другие церкви. Я на поместном соборе 1995 года было избран патриархом пожизненно. И поэтому, пока я жив — я патриарх, а есть патриарх — есть и церковь, а церковь действительно есть.

Православная церковь Украины называет вас почетным патриархом. Вы тоже с этим не согласны?

Не было в истории православия почетных патриархов. И поэтому пусть я буду почетным патриархом для них, пусть они как хотят меня называют. Но я патриарх действующий, избранный пожизненно, у меня есть своя церковь, независимая от ПЦУ.

Я знаю, что были суды за имущество. Помещение, где мы сидим, митрополия, тоже фактически вам не принадлежит.

Из-за чего идет борьба между ПЦУ, возглавляемой митрополитом Епифанием, и УПЦ КП? Из-за имущества. Митрополит Епифаний хочет завладеть имуществом Киевской патриархии. И поэтому суть сводится к борьбе за имущество. Если бы я его отдал, то им патриарх и не был бы нужен. А это значит, что они беспокоятся не столько о духовном, сколько о материальном.

Что сейчас принадлежит церкви? Она в процессе ликвидации или уже ликвидирована юридически?

Киевской патриархии принадлежит все то, что принадлежало до сих пор. Они могут считать, что это их имущество, но оно документально принадлежит не им, а Киевской патриархии. Например, это помещение, в котором мы сейчас находимся (Пушкинская, 36 — ред.) — этот дом построен мной в 1975 году. И по решению городского совета принадлежит как собственность Киевской патриархии. Так же и дом на Десятинной 3/5 является собственностью Киевской патриархии, потому что он построен на ее средства вместе с инвестором. Они могут принимать какие угодно решения, но документы о собственности — у нас.

А как же суды?

Суды по сути вопрос не разбирали и не выносили решения о том, что имущество Киевской патриархии принадлежит ПЦУ. Нет таких решений. Есть желание митрополита Епифания, и мы видим, что зависть есть, но результатов нет. Я думаю, и не будет. Потому что побеждает всегда правда.

Владыка, то есть такой ситуации, что вас выселят из помещения, в котором вы сейчас и живете и работаете, вы думаете, не произойдет?

Не выселят не только меня, но и моего преемника. Потому что это собственность Киевской патриархии.

А если будет решение суда?

Если будет суд справедливый, то он должен присудить ее настоящему владельцу, который построил. А построила Киевская патриархия.

О вас говорят, что вы раскольник. Как вы это оцениваете?

Очень спокойно. Сегодня нас раскольниками называет митрополит Епифаний и его синод. А их называет раскольниками Московский патриархат. Я уже привык к этим названиям: раскольники, неканонические, неблагодатные. Я стою на позициях правды. А она заключается в том, что мы исповедуем православную веру, держимся православных канонов, у нас независимое государство, и в нем должна быть независимая церковь. И поэтому все эти названия — раскольники, неканонические — которые мы слышали со стороны Московского патриархата, теперь слышим со стороны ПЦУ. Московский патриархат не изменил же свое отношение к ПЦУ? Не изменил. И не только он, но и албанская, сербская, болгарская, польская церкви.

Чтобы мы создавали больше важных материалов для вас, поддержите hromadske на платформе Спільнокошт. Любая помощь имеет большое значение.

А раньше другие церкви не признавали Киевский патриархат.

А потом признали. Но признали не такой церковью, какой мы должны быть. А мы должны быть, как другие автокефальные православные церкви — как та же греческая, сербская, румынская, польская, русская. Они автокефальные и независимые, и мы хотим быть такими же, как они. А ПЦУ, хотя и имеет Томос об автокефалии, но такой независимости у нее нет. И находится она под влиянием Константинопольского патриарха. А он претендует на то, чтобы иметь в православии полномочия и права большие, чем другие патриархи. Чем Александрийский, Московский, Иерусалимский, Румынский, Сербский, Болгарский, Грузинский. То есть он не равный среди равных, а первый по власти среди православных церквей. Это папизм в православной церкви. И поэтому, когда православные церкви увидели этот Томос, и в нем увидели претензии Вселенского патриарха на папство в православии, они этот Томос не признали. Кто его сейчас признает? Александрийский патриарх и Элладская церковь. И то, много архиереев Элладской церкви не согласны с этим Томосом, их заставляют признать. А так все остальные церкви этот Томос не признают. В частности потому, что там заложены претензии Вселенского патриарха на верховную власть в православной церкви.

Владыка, возвращаясь к внутренним украинским делам: не было ли попыток как-то помириться? Я имею в виду, с Епифанием. У него недавно был день рождения. Вы его поздравили? И у вас недавно был день рождения. Поздравили ли они вас? Какие-то нормальные отношения все же есть?

Нет нормальных отношений. На словах митрополит Епифаний клянется в уважении к почетному патриарху, а на самом деле действует наоборот. Вот мы освящали на Днепре воду, он освящал, после него — я. Затем глава Днепровской районной администрации устроил трапезу. И мы там были, но он даже не поздоровался со мной, а мы сидели за одними столами. И это уважение? Примирение возможно. Мы можем примириться на основе правды.

А вы поздравляли Епифания?

И поздравлял, и посылал священника, и цветы посылал.

А он вас?

И он поздравлял меня, тоже прислал цветы и иподиакона.

То есть какие-то отношения все-таки есть?

Ну, заочные. А очно мы не встречаемся и не общаемся.

А кто вообще из церкви вас поздравлял с днем рождения? Я имею в виду других епископов.

Во-первых, поздравлял президент, от Рады поздравляли, народные депутаты, представители тех или иных фракций. Поздравляли ученые, деятели культуры, архиереи не только Киевского патриархата, но и некоторые архиереи ПЦУ тоже.

Как они относятся к ситуации, которая сложилась между вами и Епифанием?

Они сожалеют, что это все произошло, и ничего сделать не могут. Но некоторые архиереи возвращаются в Киевский патриархат. Вот, например, Фалештский и Восточно-Молдавский епископ Филарет, который был в составе ПЦУ, теперь вернулся в Киевский патриархат.

Молодая Православная церковь Украины хочет, чтобы она была независима также и от России. Люди надеются, что церковь укрепит государство. И вот между вами, мягко говоря, недоразумение. Не лучше ли все же отдать бразды правления молодым, уступить, сказать: ладно, управляйте?

Нет.

Почему?

Вот, например, Россия для того, чтобы наступил мир, воюет за то, чтобы присоединить Украину к себе. Согласны ли мы на такой мир в неволе? Я, например, нет. Вот такой же мир предлагают и нам — Киевскому патриархату. Давайте примиримся, но будем уже не патриархатом, а митрополией под благоустройством Вселенского патриарха. На такой мир я не согласен.

Может быть, это постепенный путь? Сегодня митрополия, а завтра — независимая церковь.

Это обман. Или есть свобода, или ее нет. Не может быть и свобода, и несвобода.

Кто помогает Киевскому патриархату, который сейчас в полулегальном статусе?

Помогают те, кто и раньше помогал, а основная помощь — от народа.

Этой помощи стало меньше?

Меньше, но достаточно для того, чтобы Киевский патриархат существовал.

Мы обратились с просьбой об интервью к предстоятелю ПЦУ Епифанию и ожидаем от него ответа.