«Андрюха, а если прилетит?». Отвечаю: «Если прилетит, то не в меня хотя бы». Как выжить в прифронтовом городе и не только

Андрей показал hromadske подвал дома в Краматорске, который супруги снимают. Туда они прячутся во время тревог и даже часто там ночуют. Андрей с Мариной поделились своими секретами выживания во время войны.

Спойлер: они не ходят в кафе, а заказывают еду домой, объезжают удобные пути по длинной дороге и выбирают малолюдные отделения «Новой почты». Это уже спасало их жизни.

Где лучше парковать автомобили, какое искать жилье, как скотч на оконных стеклах спасает от перерезанных артерий, почему страх — это круто? И для чего их псу турникет на амуниции, с которым он так гоняет по городу?

В войне есть правила. Они элементарны. Будешь выполнять — выживешь

Пара живет в Краматорске, а служит в Дружковке, в которую ездит каждый день. И все действия и поступки супругов подчинены простой истине: жить, учитывая всю опасность войны.

Нас пригласили в эту гостеприимную семью на ужин, где Андрей и Марина, хоть и уставшие после службы, но с чувством долга поделиться опытом, готовы говорить.

«У меня в характере есть такая особенность: тема безопасности для меня была важной всегда. Перед вторжением путина я понимал, что чемоданы с вещами должны стоять готовыми заранее, а не начинать их собирать, когда будут лететь ракеты. Я покупал воду, топливо, снимал наличные, когда все только смеялись.

23 февраля 2022-го я поехал в магазин оружия и купил последние сто патронов для моего помпового ружья. Подумал: ого, если оружейный магазин пуст — это очень серьезно. О себе знал: эти патроны не столько для “увидел россиянина — стреляй”, сколько для отпугивания мародеров. Даже по дороге от дома к машине все может произойти. А к вооруженному человеку мало кто полезет», — рассказывает 34-летний Андрей.

В то время он еще не знал Марину и не воевал. Начинал как волонтер для 93 бригады, а затем присоединился к войску. Мужчина — профессиональный видеограф, и его умения пригодились на службе. Андрей ездит на передовую, проводит там сутки-двое и снимает мини-фильмы об определенных подразделениях. Видео набирают сотни тысяч просмотров. В каждом есть обращение бойцов о сборе. Деньги поступают в фонд бригады.

Полтора года назад познакомился с Мариной, вскоре они обручились, и женщина также присоединилась к армии. Боец приучил свою жену тоже заботиться о безопасности. Считает: лучше перестараться, чем недостараться.

«В Краматорске постоянные тревоги. Иногда они включаются после прилета. И хотя почти никто в городе не прячется в шелтерах (бетонных укрытиях), мы ходим. Хотя стараемся как можно меньше времени проводить на улице.

Андрей нашел для нас очень хороший и комфортный дом. Самое крутое в нем — глубокий подвал. Хозяева обустраивали для себя: хотели, чтобы там была дискотека и кинотеатр. Поэтому он большой: на несколько комнат. Есть холодный погреб. Остальная часть территории — утеплена, там есть батареи, кровать и дополнительные матрасы для друзей. Мы туда спускаемся, иногда ночуем», — делится Марина.

На службу они едут не той дорогой, которая удобнее и короче, а той, которая безопаснее. Обходят центральные улицы, заводы, промзону, потому что туда прилетает почти каждый день.

Андрей, если не на выезде, — работает вместе с Мариной в штабе, который находится в подвальном помещении. Им звонят родственники: «Дружковку обстреливают, Краматорск обстреливают». А им в подвале и не слышно.

«В войне есть правила, элементарные, но жизненно важные. Их нужно выполнять, это нетрудно. Люди часто их игнорируют, потому что они либо ленивы, либо считают себя крутыми, бессмертными и классными типами.

У меня с 2022 года с собой всегда на поясе висел турникет. Я знал, что рано или поздно он спасет или мою жизнь, или жизнь другого. И настал тот момент, когда везли военного, который очень истекал кровью. Турникет, который на нем был, — плохого качества, не сдерживал кровотечения. И я в этот момент оказался возле него и отдал свой. Благодаря этому он выжил: боец лично мне об этом сказал. И я считаю, что сейчас каждый украинец, даже гражданский, должен носить с собой турникет», — Андрей говорит с чувством собственной уверенности, но не пренебрежительно. Он действительно хочет помочь людям.

У супругов есть пес Надик (от слова «надежда»), у которого когда-то были другие хозяева, он много пережил, был раненым и хилым, а в их семье отогрелся, повеселел. Он ходит в собачьей амуниции, к которой прикреплен турникет.

«Если будет бежать по городу и турникет окажется кому-то нужен, им может воспользоваться каждый. Надик не только подойдет и отдаст, он еще и рану залижет», — улыбается боец, гладя пса.

Тот молча водит носом, улавливая аромат котлет, которые Марина ставит на стол. Во время ужина ни разу не попросил еды голосом, но смотрел в глаза так, как умеют только собаки. Андрей не выдерживал и подбрасывал кусочек вкусности вверх — Надик ловил на лету.

Халатность и лень убивают

«В прифронтовом городе нужно не выживать, а жить, — объясняет военный. — Но с пониманием собственной безопасности. Чаще всего люди гибнут или ранятся именно из-за своей халатности или невозможности получить первую помощь.

Например: мы едем с женой, где-то видим дым в промзоне. Значит, только что был прилет. Мы бегом туда, потому что понимаем: чем скорее туда кто-то доберется, тем больше можно спасти людей. Мы надели шлемы и броники, потому что прилет в промзоне означает, что там или наша техника, или склады. То есть еще могут быть взрывы: шифера, например. Хорошо, что в этот раз там было несколько единиц техники, и ребята, дежурившие там, со всем справились. Никто не пострадал, а хоть бы и пострадал, было бы кому оказать помощь.

А есть города ближе к линии столкновения, так там нет никого, кроме работников ГСЧС. И ситуация усложняется: противник близко, стреляет уже не по скоплениям военных, а по кому хочет. А помочь гражданским некому. И они и сами погибают, и подвергают опасности тех самых чрезвычайников, которые должны приехать, помочь, эвакуировать. А враг это разведывает, видит и атакует снова».

«Андрей приучил себя и меня не привыкать к войне, — продолжает жена. — Я такая: зачем мне этот бронежилет, да что вы все паникуете, да я недолго здесь постою. Но вот живой пример: у нас возле штаба ребята курили на улице. То есть было скопление. Андрей говорит: “Спускайтесь дальше в подвал и курите за закрытыми дверями”. Заказал вытяжку, сделали отопление.

Настоял, чтобы не ставили машину возле нашего помещения. Теперь у каждого есть свое место: тот через три двора, тот за каким-то зданием. Военные реагируют по-разному, не хотят: “Да я быстро покурю”. Мой муж ругается с ними и настаивает на своем».

Марина рассказывает, как недавно владелица помещения, у которой они его арендуют под штаб, привела двух мужчин в военной форме. Мол, они из такой-то бригады, ищут себе штаб тоже. Те все рассмотрели, вышли и скрылись.

Андрей единственный забил тревогу: почему не проверили? Может, это ДРГ переодетая? Командование отреагировало: таких фамилий в такой бригаде нет, может быть, есть в другой. И он сейчас ждет ответа.

«Если не поступит, буду искать дальше, — говорит он. — Мы не в советской армии служим, я всегда могу подойти к командиру нашей бригады, спросить или сделать замечания по поводу безопасности. Мне очень не хочется, чтобы люди умирали тупой смертью.

Что такое тупая смерть? По неосторожности, по небрежности. Это когда возле штаба делают построение курсантов и туда прилетает. Или когда инструктор говорит: “Не бойтесь наступать на противотанковую мину. На ней прыгать можно”. Прыгает и взлетает в воздух. Или когда командир, который воюет кучу лет, стал легендарным, выходит на первую линию столкновения без соответствующей защиты. И гибнет.

Военные отвечают за безопасность всей страны, соответственно, должны отвечать и за свою жизнь. И это прежде всего. Ты пришел служить народу, присягу приносил. И если пренебрегаешь элементарными правилами сохранения своей жизни — значит пренебрегаешь всем тем, что тебе доверили».

«Новая почта» — только малолюдная

Служба Марины заключается в заказах для бригады разного военного оборудования. Для этого ей нужно часто ходить на «Новую почту». А возле отделений — развитая инфраструктура. Кафе, супермаркеты. Соответственно — много машин, люди.

У пары есть свои правила:

Не парковаться вблизи отделения. Все посылки оплатить заранее, а в отделении только просканировать QR-код, бегом выйти и уехать.

Выбирать непопулярные отделения. Марине удобно было бы ходить в центре, но Андрей запретил, потому что уже есть перехваченные разговоры врагов, которые туда хотят попасть. Она ездит на окраину. Там нет очередей, нет военных автомобилей.

Избегать скоплений автомобилей и людей. По сути, пара нигде, кроме службы и дома, не бывает. Если захочется вкусненького — не сидят в кафе, а заказывают доставку домой. Продуктов им не нужно: армия кормит. Разве что где-нибудь хлеба купить в крохотном магазинчике. Но не в супермаркете или на рынке.

«Меня иногда побратимы зовут на кофе в центре. Я предлагаю с кофе пройтись чуть дальше. С меня могли даже хохотать: “Андрюха, а если прилетит?”. Говорю: “Если прилетит, то не в меня хотя бы”. И буквально прошел месяц, и кацапы ударили новой ракетой по скоплению людей в Константиновке», — вспоминает Андрей страшный день. Тогда попали в «Экомаркет» и большое отделение «Новой почты». Погибло много людей.

К месту трагедии рванули все военные, которые могли помочь с эвакуацией. Андрей первым схватил мужчину с окровавленной головой, который бегал по дороге контуженый, а его друг остался в эпицентре взрыва. Всех раненых оперативно забрали.

«И такое может произойти в любом городе, не только прифронтовом. В Харькове есть огромный торговый центр. Людей во время тревоги выгоняют, и что они делают? Ждут возле входа. А С-300 прилетает в это место за 20-30 секунд», — грустно отмечает Марина.

Твоя безопасность — это то, насколько ты ценишь свою жизнь

Спрашиваю, что должен понимать и знать гражданский человек, который едет в прифронтовой город на несколько дней?

Марина с Андреем отвечают: в первую очередь выбрать, где поселиться. Расспросить знакомых, где более безопасный район. Искать в идеале частный дом или низкий этаж — все, что ближе к земле. Также — в густо застроенном месте, потому что чем больше вокруг сооружений, тем меньше вероятность, что именно в вас прилетит ракета, снаряд или обломок.

Например, дом, хоть и многоэтажный, защищен лучше, если стоит во дворах, чем возле дороги. Смотреть, чтобы окна и двери не выходили на ту сторону, откуда стреляет враг.

«Это вещи, которые действительно спасают жизнь. И в прифронтовых городах, и в других. Не забывайте о правиле двух стен. Ванная, санузел — наиболее защищенные места. Во время прямого прилета есть большие шансы выжить. Стекла обязательно заклейте скотчем. Стекло во время прилета сломается именно в тех местах, где наклеен скотч. И повиснет, а не разлетится маленькими обломками в лицо или в артерию. Когда мы заезжаем в любой дом, всегда клеим скотч на окна», — отмечает Андрей.

Пара уже привыкла в голове прокручивать варианты, насколько каждая ситуация для них может быть опасной. И ценить свою жизнь еще больше.

Марина вспоминает: «Я, бывало, говорила мужу: “Сейчас поеду мимо базара, ничего не будет”. А он: “Ты хочешь оценить свою жизнь в пять минут, которые заняла бы более длинная, но более безопасная дорога? Прежде всего твоя безопасность — это то, насколько ты ценишь свою жизнь и жизнь своих близких, которые могут остаться без тебя”».

Военный приводит пример из гражданской жизни о правильности выбора.

«Когда ты выходишь из машины и есть выбор: оставить ноутбук или камеру в машине в рюкзаке или взять с собой и поносить полчаса. Я постоянно таскаю эти рюкзаки, потому что если вернусь и там ничего не будет, то я буду всю жизнь сожалеть. Не о ноутбуке или камере, а о неправильном выборе. Потому что это тупо о том, чтобы не поносить рюкзак полчаса.

Всегда лучше немного напрячься и что-то сделать: побежать в подвал, не ездить во время комендантского часа, не брать такси домой, потому что ты никогда не знаешь, кто за рулем. Много случаев, когда подкупленные таксисты возят военных, подлавливают их на словах: “Вам в штаб?” и тогда туда прилетает. Лучше не ездить по центральным улицам. Мы перестали это делать. И однажды по гостинице, которую раньше проезжали каждый день, прилетела ракета, и были жертвы».

Андрей еще добавляет о страхе:

«Нет ни одного военного, который не боится. Выходить на сектор, идти на задание — всегда боятся все. Даже самые опытные, которые прошли огонь, воду, медные трубы. Почему? Потому что, если ты не боишься, ты не сосредоточен. А когда есть естественный страх, у тебя все работает по полной, играет адреналин, вовлечены все твои реакции.

Организм в состоянии самосохранения. Это нормально для того, чтобы ты где-то пригнулся, упал в какую-то ямку, спрятался за деревом. И это сделаешь гораздо быстрее, чем если будешь идти и посвистывать. Этим страхом со временем можно научиться управлять».

Мужчина дополняет правила еще одним: не пить спиртного. Они с женой два года не употребляют алкоголь. Он притупляет реакции, человек не может быстро двигаться, критично мыслить. В прифронтовых городах поэтому и запретили продавать спиртные напитки.

После разговора спускаемся в подвал. Это самый уютный подвал, который мне приходилось видеть. Сухо, чисто, тепло. Андрей и Марина предлагают заночевать у них, и мы ночуем. Правда, в комнатах наверху. Но мысль о безопасном глубоком подвале, в который можно спрятаться в любое время, успокаивает.