«Шведская модель» дала сбой? В стране не было локдауна — и ситуация там хуже, чем у соседей

«История нас рассудит», — сказала в конце марта одна из шведских эпидемиологов, комментируя особый подход страны к борьбе с коронавирусом. С тех пор прошло восемь месяцев, и уже можно сказать: рекомендации вместо обязательных ограничений не дают ожидаемого результата даже в стране, граждане которой доверяют власти.

Главный эпидемиолог Швеции Андерс Тегнель заявлял, что жесткие локдауны и ношение масок лишь сеют ненужную панику. Впрочем «шведский подход» критиковали даже местные врачи и эпидемиологи — некоторые из них до сих пор призывают власти ввести ограничения по примеру соседних Дании, Норвегии и Финляндии.

Мы разобрались, что происходит с эпидемией в Швеции и можно ли говорить о провале «шведской модели» карантина.

Необязательные маски и меньше тестирований

Первого инфицированного коронавирусом в Швеции выявили 31 января — это была женщина, которая вернулась из китайского города Ухань, в то время эпицентра COVID-19. 9 марта во стране обнаружили первый случай локальной передачи вируса, а через два дня от осложнений умер первый пациент.

До конца марта коронавирусное заболевание обнаружили почти у пяти тысяч человек, из них умерли 334. В то время как при схожих показателях большинство стран Европы и мира вводили жесткие локдауны, Швеция едва ли не единственной (за исключением, пожалуй, Беларуси) решила этого не делать.

Еще в январе главная эпидемиологическое учреждение Швеции — Государственное агентство по вопросам здравоохранения — не советовало ограничивать поездки за границу. Позже коронавирус выявляли у приезжих из Италии, Китая, Ирана и Южной Кореи, где тогда бушевала эпидемия.

Не изменились рекомендации и в феврале, когда тестировали только приезжих из стран со вспышками COVID-19. И уже после подтверждения локальной передачи вируса агентство обнародовало ряд рекомендаций: по возможности не выходить из дома, соблюдать социальную дистанцию, не контактировать с родственниками пожилого возраста. Но штрафов или иных наказаний за их нарушение страна не вводила.

В начале апреля, рассказывая об опыте Швеции в борьбе с коронавирусом, мы писали: шведы склонны доверять власти, а потому вводить жесткий локдаун там просто не требовалось. Единственным исключением стал разве что запрет собираться группами более 50 человек, который ввели в конце марта. На дистанционное обучение перевели только старшеклассников и студентов; младшие школьники занятия посещали.

Впрочем, «шведская модель» имеет и два существенных отличия, связанных с отношением к маскам и тестированиям.

Как тогда, так и сейчас маски даже не упоминаются в перечне советов по противодействию распространению COVID-19. Андерс Тегнель в начале апреля в письме к Европейскому центру по контролю и профилактике заболеваний выступал против обязательного ношения масок в общественных местах. Тогда он утверждал, что эта рекомендация не имеет доказательной базы и «навредит последующему общению и доверию среди населения и медиков».

Более того: некоторые врачи рассказывали, что за ношение масок им выносили выговор или не продлевали контракт.

Тестирование на COVID-19 также было ограниченным. В самом начале, как уже упоминалось, тесты делали только приезжим из стран из группы риска. Потом — только людям с тяжелыми симптомами и пневмониями. Еще в сентябре Госагентство по вопросам здравоохранения утверждало, что люди с COVID-19 без симптомов болезни не могут быть заразными.

Централизованной системы отслеживания контактов в Швеции тоже нет, — тогда как она есть, например, в Германии, Южной Корее и Таиланде, которые успешно сдерживают эпидемию.

Главный эпидемиолог уверен, что прав

Подход Швеции (а точнее — Андерса Тегнеля) к борьбе с коронавирусом разделяли не все.

14 апреля 22 ученых обнародовали в газете «Dagens Nyheter» открытое обращение под заголовком «Агентство по охране здоровья потерпело неудачу. Политики должны вмешаться». Они указали, что 7-9 апреля в Швеции от COVID-19 умерло больше людей на миллион населения, чем в Италии. Тегнель тогда сказал, что авторы обращения манипулируют данным (хотя это была официальная статистика).

Позже авторы статьи создали независимое объединение Vetenskapsforum COVID-19 и призвали к введению в Швеции локдауна по примеру соседних Дании, Норвегии и Финляндии. Их критику действий власти поняли далеко не все. По словам члена Vetenskapsforum COVID-19, аллерголога Яна Лётваля, один из его коллег назвал статью в «Dagens Nyheter» «позорной» и заявил, что они «должны с уважением относиться к чиновникам, которые занимаются здравоохранением».

На позицию Тегнеля не в последнюю очередь повлиял его предшественник на посту — эпидемиолог Иоганн Гизеке. В середине апреля он публично раскритиковал заявления британских эпидемиологов о необходимости введения локдауна для сдерживания COVID-19 и заявил, что по завершении пандемии смертность от коронавируса будет на уровне гриппа (0,1%), а может, и меньше. А все потому, что подавляющее большинство людей (98-99%) и не замечают, как болеют COVID-19.

Более того: по мнению Гизеке, пандемией воспользовались авторитарные лидеры, например Виктор Орбан в Венгрии, чтобы сосредоточить в своих руках еще больше власти и ограничить свободы людей.

Впрочем, в июне Тегнель в интервью Общественному радио Швеции впервые публично признал недостатки стратегии по борьбе с коронавирусом, за которую он активно выступал. Их, по его мнению, было только два: поздно отреагировали и не уберегли жителей приютов для пожилых людей. В одном только Стокгольме погибли почти тысяча из 14 тысяч пожилых людей в домах для престарелых.

«Если бы перед нами снова появилась похожая болезнь, то, с учетом того, что мы знаем о ней сегодня, мы бы остановились где-то посередине между тем, что сделали для противодействия коронавирусу Швеция и остальной мир», — заявил тогда Тегнель.

И Тегнель, и Гизеке также публично продвигали идею так называемого коллективного иммунитета. Подход, который в свое время ненадолго выбрали Великобритания и Нидерланды, заключался в том, что надо дать населению переболеть COVID-19 и выработать антитела к нему, сосредотачиваясь на помощи наиболее уязвимым группам населения.

В начале мая Гизеке оценивал, что в Стокгольме антитела есть у 21% населения; замеры показали, что реальное число втрое ниже. В сентябре Госагентство по вопросам здравоохранения заявило, что к середине июня по всей Швеции антитела выработались у 6-8% людей — гораздо меньше, чем необходимые для коллективного иммунитета 60-70%.

В Швеции летом создали комитет, которому поручили расследовать действия власти по противодействию коронавирусу. Прежде всего речь идет о том, почему ограничительные мероприятия в отношении домов престарелых ввели поздно. Окончательные результаты расследования комитет должен обнародовать до февраля 2022 года.

Вторая волна, как и у всех

До июля Швеция, было похоже, взяла эпидемию под контроль: количество выявленных за день людей с COVID-19 людей резко упало и вместо тысячи с лишним исчислялось сотней с небольшим. А шведская экономика, несмотря на кризис уровня 2008-2009 годов, пострадала меньше, чем в среднем по ЕС и у его ведущих членов.

«Наконец мы на тех показателях, которых надеялись достичь значительно раньше», — говорил тогда Андерс Тегнель.

Впрочем, с наступлением осени в мире (и в том числе в Европе) началась вторая волна коронавирусной болезни. Ее природа до конца не ясна: есть предположение, что SARS-CoV-2 мутировал и распространился прежде всего по Европе. Другое объяснение — всплеск заражений стал следствием ослабленных летом ограничений. Шведы, в частности, летом традиционно едут отдыхать в загородные домики, где скоплений людей нет — так что возвращение отдыхающих в города вполне может объяснить вторую волну COVID-19.

С октября количество больных коронавирусной болезнью в Швеции начало резко расти. 19 ноября в стране выявили рекордные 7629 человек с COVID-19, а в среднем этот показатель составляет сейчас 3-4 тысячи. Как свидетельствует официальная статистика, с конца октября медленно начало расти количество умерших от осложнений, связанных с коронавирусной болезнью, а также количество людей, госпитализированных в отделения интенсивной терапии.

Ухудшение ситуации с коронавирусом сказалось и на отношении людей к нему, рассказывает нам 26-летний Йеспер, который живет в Гетеборге. С ним же мы говорили в апреле — и, по словам молодого человека, сейчас шведы более сознательно выполняют рекомендации властей: «Люди все больше стараются избегать близкого контакта и чаще носят маски, чем летом. Впрочем, люди все же довольно плохо соблюдают социальное дистанцирование — это невозможно делать, например, в общественном транспорте».

Население сомневается, власти вводят ограничения

О серьезности ситуации говорит и премьер-министр Швеции Стефан Лёвен. В начале ноября он пошел на добровольную самоизоляцию после контакта с человеком, у которого был контакт с инфицированным COVID-19.

«Все больше людей заражаются. Все больше умирают. Ситуация серьезная», — заявил он тогда.

Через несколько недель тон Левена не изменился: «За все, в чем мы как страна ошибемся сейчас, придется заплатить позже... Может быть, это звучит жестоко, но реальность именно такова».

В ноябре власти Швеции усилили ограничения — но, опять же, в виде рекомендаций, а не обязательных предписаний. В стране ограничили продажу алкоголя после 22:00 в ресторанах и пабах, а позже — запретили собираться больше восьми человек в общественных местах, за исключением заведений питания и частных встреч. Хотя последнее некоторые театры все же обходят, подавая во время спектаклей пищу и называя себя ресторанами, рассказывает Йеспер.

Как показывает последний соцопрос Ipsos, шведы все больше сомневаются в правильности действий правительства. Если в октябре действия властей по борьбе с COVID-19 поддерживали 55%, то сейчас этот показатель упал до 42%.

«Почему сейчас ограничений больше, чем весной? Потому что политики хотят, чтобы их воспринимали как более способных к решительным действиям — хотя до следующих очередных выборов у нас еще два года. Партии, находящиеся сейчас у власти, хотят показать, что они способны держать эпидемию под контролем», — считает Йеспер.

Особые отношения власти и населения в Швеции имеют и менее очевидное следствие — скептическое отношение к вакцинации от COVID-19. Доверяя рекомендациям властей в 2009-2010 годах рекордные 60% населения страны вакцинировались от свиного гриппа препаратом британской компании GlaxoSmithKline. Позже выяснилось, что он вызывает нарколепсию.

В настоящее время к будущей вакцине от COVID-19 в Швеции относятся значительно прохладнее: 26% заявляют, что точно сделают прививку, еще 28% пока не определились. Правительство Швеции, как и в остальных странах ЕС, рассчитывает получить вакцину от COVID-19 в начале 2021 года и в первую очередь предоставить ее наиболее уязвимым группам — людям пожилого возраста и медперсоналу, рассказывает Йеспер.

В соседних странах были жесткие локдауны — и ситуация там лучше

«Эксперимент в Швеции подходит к концу, и ее действия начинают совпадать с тем, что делают соседние страны», — утверждают в издании Science.

Количество тестирований в стране на тысячу населения — почти такое же, как и в Норвегии. Власти теперь отслеживают контакты больных COVID-19, как в Дании и Финляндии. И все же, сухая статистика показывает: ситуация с коронавирусом в Швеции хуже, чем у соседей. По состоянию на 26 ноября от COVID-19 умерли 64,37 шведа на 100 тысяч населения, тогда как для Дании этот показатель составляет 13,83, для Финляндии — 7,03, а для Норвегии — 5,95.

Андерс Тегнель еще в июле утверждал: из-за отсутствия локдауна в Швеции коронавирусным заболеванием переболели больше людей, а потому вторая волна в стране должна пройти легче, чем в соседних странах. Уже в ноябре Госагентство по вопросам здравоохранения Швеции признало, что ошиблось в своих прогнозах относительно второй волны. В разговоре с Financial Times и Тегнель, и премьер Лёвен уверяют: по сравнению с соседними странами Швеция выбрала правильную долгосрочную стратегию борьбы с COVID-19.

Но это мнение разделяют не все шведы, говорит Йеспер.

«В Швеции спрашивают: почему раньше мы не сделали больше, почему у нас не было таких же ограничений, как в Дании или Норвегии, с которыми мы часто сравниваем ситуацию? Конечно, Швецию и близко нельзя сравнить по размерам с Данией. И хотя шведы придерживаются рекомендаций правительства и доверяют ему, они задают вопросы, почему раньше не было сделано больше», — рассказывает Йеспер.

В конце весны, в период первого ослабления ограничений, особый подход Швеции к коронавирусу даже стал причиной конфликта с Норвегией и Данией. Они договорились открыть границы друг для друга, но для Швеции исключения не сделали; там этот шаг назвали тогда «политическим».

Позже шведы все же смогли путешествовать в скандинавские страны при условии двухнедельной самоизоляции или отрицательного теста на COVID-19. Хотя и тогда, вспоминает Йеспер, исключения делали прежде всего для приграничных районов Швеции, где ситуация с коронавирусом была относительно лучше.

Сейчас молодой человек готовится к переезду в Копенгаген — там ему предложили работу менеджером:  «В Швеции уволили многих людей с образованием и опытом работы. И они теперь конкурируют за рабочие места с выпускниками университетов без опыта. В свое время это меня повергло в депрессию; к счастью, было кому поддержать. Сейчас предложений работы для меня в Швеции крайне мало, и я решил, что будет неправильно отказываться от работы в Дании».