История ПриватБанка как кино: от «Бойлерной» до «Карточного домика» и «Юристов Бостона»

История ПриватБанка тянет не только на книгу в жанре нон-фикшн, которая уже вышла в свет, но и на остросюжетный фильм.

Времена, когда банк еще не был национализирован, ассоциируются с иконическими голливудскими историями о мошенничестве и кризисах на финансовых рынках — с «Бойлерной», «Уолл-стрит» или «Игрой на понижение».

Дело в том, что бизнес-модель банка до национализации была такой: сначала благодаря действительно незаурядным технологиям и высоким процентным ставкам банк привлекал депозиты населения и средства бизнеса.

Затем эти средства через сеть компаний направляли на кредитование бизнес владельцев банка — торговлю нефтепродуктами, ферросплавы, авиаперевозки и др. Процентные ставки по кредитам были ниже, чем по депозитам.

Аудиторские фирмы на связанный характер кредитов или закрывали глаза, или же просто не могли найти достаточно доказательств.

Регулятор тоже не видел проблемы.

Это напоминало финансовую пирамиду, но это могло продолжаться некоторое время: в банке было достаточно комиссионных доходов, чтобы перекрывать разницу, кредитование физических лиц было очень прибыльным, а часть финансирования банк получал от долларовых еврооблигаций под низкий процент.

Но в 2015 году финансовый кризис, девальвация гривны, аннексия Крыма и война на Донбассе обусловили серьезные проблемы с денежными потоками.

Процентные доходы, которые банк показывал в отчете о прибылях и убытках, выросли на 20%, а вот расходы — почти на 60%. Денежные средства, уплаченные вкладчикам и кредиторам, превысили полученные в процентах кредиты. Денежные потоки, полученные от операционной деятельности, показали минус 16 млрд гривен ($644,2 млн). В крупнейший банк страны пришел кризис ликвидности.

НБУ выдал Привату кредит рефинансирования для покрытия недостатка ликвидности — тогда всем сторонам еще казалось, что ситуацию можно исправить. Владельцы банка согласовали с регулятором план докапитализации, Игорь Коломойский дал персональные гарантии по кредитам рефинансирования. Но реструктуризировать портфель связанных кредитов под новые антикризисные требования Нацбанка — операционные компании-кредиторы, качественные залоги, формирование резерва под «связанные кредиты» — владельцы Привата не удосужились. Возвращать средства вкладчиков в банк за счет других бизнесов для акционеров оказалось неприемлемым.

После длительных стрессовых переговоров декабрьской ночи 2016 года банк был национализирован. Государство докапитализировало банк на сумму 155 млрд гривен ($6,2 млрд).

Для понимания, насколько велика эта сумма: это почти 20% годового сводного бюджета государства совокупных расходов государственного и местных бюджетов.

Сразу после национализации банка компании, которым было выдано кредиты, перестали платить проценты по ним, а иски о взыскании долгов с компаний и их владельца — Игоря Коломойского — оказались в судах в Украине и за рубежом.

Игорь Коломойский покинул Украину и подал встречные иски, пытаясь опротестовать процедуры признания банка неплатежеспособным и его национализации.

Рассмотрение затянулось до прихода к власти нового президента, и весной 2019 года сразу несколько украинских судов вынесли решения по знаковыми делам в пользу... бывших акционеров банка.

И с этого момента фильм о ПриватБанке перестал быть изысканным финансовым блокбастером, постепенно превращаясь частично в боевик, частично в «Карточный домик», полный жестких политических интриг.

Что изменилось в расстановке основных фигур на шахматной доске?

Во-первых, на поле вернулся Игорь Коломойский, как физически — вернувшись в Украину из Израиля, так и коммуникационно, существенно увеличив свое присутствие в медиа.

Очевидно, отношения Игоря Коломойского с президентом Зеленским намного теплее, чем с его предшественником Петром Порошенко. Близкий круг президента — люди, не чуждые Коломойскому, а сам Зеленский встречается с ним за столом переговоров.

Во-вторых, с доски исчезли ключевые переговорщики времен национализации со стороны государства.

Валерия Гонтарева, экс-глава НБУ и ключевое лицо во время национализации банка, находится в Лондоне. Она попала там под машину, а в Киеве сожгли ее дом и семейный автомобиль. Она не собирается возвращаться в Киев и высказывается очень прямо: то, что происходит называет открытым террором против нее.

Бывший министр финансов Александр Данилюк, который также принимал непосредственное участие в национализации банка и продолжает поддерживать это решение, получил должность главы СНБО в мае 2019 года. Ему пришлось уйти, он не пробыл на должности и четырех месяцев. Сейчас против него НАЗК и НАБУ обещают открыть дело, связанное со сведениями в его декларациях.

Новой сильной фигуры, которая бы отвечала за банк со стороны государства, не появилось.

Министр финансов Оксана Маркарова и премьер-министр Алексей Гончарук, а также новый глава НБУ Яков Смолий стараются дистанцироваться от вопроса Привата, а менеджмент и наблюдательный совет национализированного банка — технократы, которые не принимают политических решений. Медиа пишут, что решения принимаются на Банковой, а не на Грушевского, но в публичной плоскости от президента и его офиса заявлений нет.

В-третьих, Украина все еще будет отдавать существенные внешние долги в последующие три года, и для этого нужна новая программа с МВФ, а в Фонде сильно обеспокоены ситуацией с ПриватБанком и независимостью НБУ.

Осложняет ситуацию то, что финальную точку (или очередную запятую?) в деле ПриватБанка сейчас должны поставить суды, поэтому, прибегая к аналогии с кинематографом, теперь Украина будет смотреть сериал о юристах — Suits или Boston Legal («Юристы Бостона»).

К сожалению, репутация украинских судов проблемная, а доверие к ним очень низкое, поэтому нет никакой гарантии, что решение в пользу бывших акционеров будут беспристрастными.

Сейчас ключевые дела по национализации Привата находятся в судах сразу двух инстанций. Верховный суд должен рассмотреть кассационную жалобу на решение апелляционного суда по процедуре признания банка неплатежеспособным, а Хозяйственный суд — рассмотреть дело о признании недействительным перехода права собственности на банк в Министерство финансов. Рассмотрение дел затягивается, ходят слухи о кулуарных переговорах, заседания и документы закрыты из-за банковской тайны.

Коротко историю можно охарактеризовать двумя словами: «сложно» и «таинственно». Хотя интерес общества является противоположным: чтобы было прозрачно и понятно. Потому что в этом так или иначе заинтересован каждый гражданин — минимизировать потери налогоплательщиков. На кону слишком большая сумма.